Замок тайн - Вилар Симона (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Теперь англичане ликовали. Окончилось мрачное пятнадцатилетнее засилье пуритан, к людям вернулось желание смеяться и праздновать. Ах, теперь снова откроются театры и разрешат танцевать вокруг майского дерева, вновь в моде будут спортивные состязания, карточные игры, веселый юмор, зрелища и нарядная одежда! Ибо все знали, что «черный мальчуган» — как англичане нежно называли своего короля из-за его цыганской смуглости — был веселым королем, жизнерадостным, легкомысленным и не мешавшим веселиться никому другому. Так что население Англии пребывало в полнейшем восторге. И если среди них и оставались рьяные пуритане, недовольные возвращением Карла Стюарта и всеобщим ликованием, то они предпочитали оставаться в тени и благоразумно помалкивать.
Через три дня после высадки, 29 мая, король Карл, которому в этот день как раз исполнилось тридцать лет, въезжал в свою столицу. День выдался ослепительно ясным, безоблачным, сверкало солнце, и люди говорили друг другу, что такая погода в день нового царствования — доброе предзнаменование. Улицы были запружены народом, люди кричали, шумели, плакали от счастья. От них словно веяло волной неистового обожания, безмерного, почти религиозного. А когда мимо них во главе процессии проезжал король, они так напирали, что солдатам из ополчения приходилось прилагать немало усилий, чтобы сдержать толпу. Карл видел это, улыбался, приветливо кланялся и думал, что эти же солдаты, которые когда-то сражались против его отца и конвоировали его к месту казни, теперь вовсю старались, чтобы мог проехать его сын, Карл II, возвращающийся на трон.
— Это наш король! — кричала толпа.
— Боже, храни Его Величество!
— Да здравствует «черный мальчуган», Карл II!
Карл ехал медленно и улыбался. Он снял шляпу в знак уважения перед своим народом. Яркое солнце играло бликами на его иссиня-черных, ниспадающих до плеч волосах. Карл был одет в элегантный короткий камзол винно-красного бархата, в широкие, до колен, бриджи с золотой бахромой, опускающейся на отвороты его щегольских мягких сапожек. Рядом с Карлом ехали его братья, Джеймс, герцог Йоркский, и Генри, герцог Глостер. Сразу за ними гарцевал на горячем жеребце белокурый красавец Бэкингем, а рядом с ним ехал маленький и напыщенный генерал Монк, благодаря усилиям которого и произошло сегодняшнее празднество. Следом скакали сотни кавалеров из тех, кто сражался еще за Карла I, а потом пошел в изгнание вслед за его сыном. Сейчас все они были великолепно одеты, ехали на превосходных лошадях, перья на их шляпах развевались. Не хотелось думать, что у этих изгнанников в кармане нет ни гроша и все это великолепие взято в кредит.
Царило всеобщее ликование. Город был украшен флагами, с фасадов домов свисали яркие гобелены, над головами пестрели гирлянды самых замысловатых майских цветов, а зеленые ветки образовали арки над процессией.
Карл, улыбаясь, повернулся к своим спутникам и заметил с известной долей цинизма:
— Меня так встречают, что, наверное, я сам виноват, что столь долго пробыл за границей. За эти четыре дня я еще не встречал человека, который бы не признался, что страстно ожидал моего возвращения.
Белые зубы короля под тонкой ниточкой усов то и дело освещали его смуглое, некрасивое лицо яркой улыбкой. Однако у крыльев носа и меж бровей короля проступали резкие, усталые морщины, а в черных глазах, несмотря на кажущееся веселье, словно навсегда застыла затаенная грусть. Да, Карл Стюарт помнил, что ему пришлось пережить ради сегодняшнего дня, что претерпеть, будучи бездомным скитальцем, когда все его попытки вернуть трон оканчивались поражением и он был зависим от милости благодетелей, вынужден был терпеть унижения и глумления от тех, кто мог бы ему помочь, но не делал этого, ибо противник Карла, Оливер Кромвель, был слишком могуществен, и те, кто отказывал Карлу, тут же спешили заручиться поддержкой всемогущего убийцы короля, лорда-протектора Англии. А Карл по-прежнему колесил по Европе, вновь и вновь повторяя безнадежные попытки вернуть себе трон отца…
Потом пришло известие, что Кромвель умер. В тот день над Англией пронеслась неслыханная буря, и под ударами стихии творилось настоящее светопреставление: вырванные с корнем деревья, разрушенные церкви, снесенные жилища. А лорд-протектор в это время отходил в мир иной в жесточайших мучениях. Буря свирепствовала, и люди говорили, что сам дьявол пришел за душой жестокосердного Нола.
Это случилось через семь лет после битвы при Вустере, день в день, 3 сентября 1658 года. И изгнанник Карл вдруг вспомнил слышанный когда-то рассказ, что именно 3 сентября 1651 года к Кромвелю явился черный господин и заключил с ним контракт на семь лет, в течение которых Нолу будет удаваться все, что он пожелает. Так и вышло — все эти годы Кромвель был полноправным хозяином Англии, ему не удалось заполучить только титул короля. Но похоронен он был со всеми монаршими почестями, в венце и королевской мантии, и на его надгробии было выведено, что здесь покоится Оливер Кромвель — «бог, человек, король…». С чисто пуританской скромностью…
Да, предсказания начали сбываться. И именно через два года после смерти Кромвеля, когда Карл совсем отчаялся вернуть трон, он неожиданно узнал, что Англия готова принять его. Как и было предсказано — без малейших для него усилий… Но сейчас Карл не хотел думать об этих предсказаниях. Ибо последнее из них гласило: если он не предпримет никаких усилий и позволит судьбе самой вести его, он получит все: власть, почести, величие, кроме одного — у него не будет законного наследника, продолжателя рода Стюартов, и вскоре эта династия сойдет на нет. А для монарха, только вернувшего себе корону, подобное воспоминание и было той ложкой дегтя в бочке меда, что жила глубоко в его душе и вселяла невольный трепет. Карл усилием воли заставил себя не думать об этом: ведь вокруг царило такое веселье, такая праздничная атмосфера!.. И Карл Стюарт улыбался.
Праздничная процессия проследовала по Лондону и выехала на Стрэнд, где располагались изысканные особняки знати с садами, спускающимися к реке. Понадобилось несколько часов, чтобы миновать эту улицу, ибо здесь процессия двигалась особенно медленно. Король проезжал со снятой шляпой мимо роскошно изукрашенных помостов, на которых располагались представители знати, сохранившие верность Карлу все время его отсутствия и приложившие немало усилий, чтобы вернуть Его Величество в Англию. И вдруг Карл остановил коня.
— Что он еще задумал? — почти возмущенно спросил брат короля Джеймс, когда Карл неожиданно спешился и пошел в сторону одного из помостов, на котором стояла нарядная группа людей.
Сидевший рядом с принцем герцог Бэкингем лишь рассмеялся:
— Ты разве не видишь, Джемми? Красивая женщина. И очень красивая, смею заметить. Наш царственный жеребец Карл Стюарт просто не в силах проехать мимо.
Да, поначалу Карл увидел лишь красивую женщину. Высокую, нарядную, с удивительно тонкой талией над пышными юбками из бледно-желтого дамасского шелка. Карл оценивающе окинул ее взглядом. Ему всегда нравились хорошо сложенные элегантные дамы. Он заметил покатую линию плеч, покрытую удивительно тонким узорчатым кружевом, рюши которого легкой пеной обрамляли глубокий вырез корсажа; увидел прелестные полушария чуть смуглой груди, на которой восхитительно смотрелось ожерелье из мягко мерцающего жемчуга — один ряд жемчужин обвивал высокую стройную шею дамы, а несколько других спускались гирляндами по груди едва ли не до талии. «Подобный жемчуг стоит целое состояние», — подумал Карл, сам еще не понимая, что его так заинтересовало в этой роскошной даме.
Лицо ее затеняла широкополая шляпа светлого кремового цвета, из-под которой спускались вдоль лица черные, лежавшие естественной волной волосы, красиво завивающиеся на концах в локоны. Карл разглядел точеный подбородок, чувственный полный яркий рот, тонкие крылья носа. Дама засмеялась, обнажая ровные белоснежные зубы, чуть вскинула голову. И Карл с удивлением узнал эти колдовские, мерцавшие, как темные звезды, глаза, соболиный разлет бровей над ними…
