Светорада Золотая - Вилар Симона (книги бесплатно txt) 📗
ГЛАВА 14
Стемка плохо помнил, как добрался до волоков между Днепром и Ловатью. Была ночь, было душевное смятение и желание оказаться подальше. Он брел по берегу Днепра не разбирая дороги, потом кто-то взял его в лодку-долбленку за перстенек с мизинца в качестве платы. Стемке хотелось лишь одного – уйти куда-нибудь, исчезнуть, забыть все. А возможная погоня… О ней он не думал. В душе его билось какое-то непонятное, тревожное чувство, будто что-то непоправимо изменилось, пугало странное ощущение пустоты под ногами, точно он оторвался от земли, летит, но в любой миг может рухнуть, и тогда… Он не желал ни о чем думать. Так было лучше.
Очнулся от наваждения он только под утро, когда увидел застывшие на волоках суда, множество палаток, дымок над кострами.
Парня приняли у ближайшего костра, кто-то протянул ему кусок вареного мяса на ломте хлеба. Кто такой – не расспрашивали: тут, на волоках, был свой особый мир. Сейчас люди томились от скуки в ожидании начала судоходства, когда можно будет вновь приняться за торговые дела, а пока развлекались как могли: чинили корабельные снасти, охотились в окрестных лесах, устраивали молодецкие потасовки или просто болтали о всяком. Более двадцати ладей стояли у берега, там, где разлившийся Днепр уже позволял спускать струги на воду. Народу собралось немало, как самих торговцев с охранниками и гребцами, так и разного другого люда, всегда присутствующего на волоках: купцов-перекупщиков, всевозможных мастеровых людей, хозяев постоялых дворов, где можно было и в бане помыться, и поспать на свежей соломке под крышей. Особенно много было здесь окрестных жителей, перетаскивающих волоком суда на катках. Доставлять купеческие струги на этом участке пути было делом непростым. Надо было преодолеть расстояние от Ловати до Днепра или обратно, суда приходилось тащить от одной небольшой реки к другой по земле, подложив круглые бревна-катки, потом их вновь спускали на воду, опять тащили волоком, и так без конца. В этом деле требовались сила и хорошее знание местности. На волоках всегда царило оживление, кто-то приходил сюда заработать, кто-то, наоборот, высматривал, где что плохо лежит. Особым почетом на волоках пользовались те, кто брались доставлять суда без большой тряски, не повреждая их, – таким умельцам платили немалую плату.
Шаталось тут и довольно много бродячего люда: кто-то приходил наняться в артель, кто-то просто провести время, себя показать и других посмотреть, поболтать, попьянствовать да подраться. Прибивались нищие, готовые продаться в неволю, только бы не жить в голоде и холоде.
– Вольным человеком не каждому дано быть, – елейным голосом говорил неказистый, сидевший у костра мужичок. – Кому-то рабом жить лучше – не надо искать еду, хозяин обо всем позаботится.
– А если плетью огреет? – спросил кто-то и хмыкнул презрительно.
– Так терпи, – назидательно изрек мужичок. – И поверьте, иной раз это даже легче, чем страдать от голода или прятаться от дикого зверя в лесах.
Дикого зверя в окрестных лесах действительно было предостаточно. И, чтобы отблагодарить гостеприимных корабельщиков за постой, Стемка, проспав немного, попросился с одной из ватаг на охоту. Правда, перед этим у него произошел разговор с Гуннаром, заправлявшим всем на волоках.
Варяг был немного удивлен, заметив среди спавших у потухшего костра знакомого парня. Толкнул слегка носком башмака в бок и, когда Стема, сонно моргая, поднял всклокоченную голову, кивнул головой в рогатом шлеме в сторону, приглашая отойти.
Спрашивать ни о чем не стал, просто смотрел на него. Стема тоже молча смотрел, говорить было тошно. Как и вспоминать…
– Сказал ведь, что все путем будет, – только и вымолвил он, когда вопросительное молчание Гуннара Хмурого стало ему невмоготу.
Варяг так и не сказал ни слова, лишь глядел холодными, будто замороженными глазами. И в них таилось предупреждение: только попробуй обмануть.
Позже Стему предупредили, чтобы держался он с этим Гуннаром поосторожнее. Этот воспитанник Эгиля Золото, хоть и навел порядок на волоках, отогнал грабителей и усмирил волновавшихся от долгого безделья торговцев, держит весь путь на волоках в кулаке. Не далее как вчера один из варягов попробовал было пойти наперекор его воле, так Гуннар расправился с ним тремя ударами топора. Тело убитого велел не убирать, а просто оттащить в сторону. Труп пролежал всю теплую ночь, и мелкие лесные зверушки выгрызли ему все внутренности и объели лицо. Вонь стояла, но люди не трогали тела убитого, не предавали земле, опасаясь лишний раз гневить сурового Гуннара.
– И вообще он странный, – продолжали обсуждать варяга уходившие от лагеря охотники. – Прибыл на богатой ладье с целым отрядом, думали в Норейг свою отправится, а он тут застрял. Его люди сперва при нем оставались, а потом в одну ночь исчезли вместе с ладьей. А ладья его – крепкий такой драккар с двадцатью четырьмя скамьями для гребцов. И куда делась-то, да еще со всем отрядом? Никто толком не знал. Волоком, видать, потащили в темноте. А Гуннар тут как цепной пес за стадом следит. Нелюдимый, но важный и страсть какой злющий.
Стема отмалчивался, не вступая в разговор. Только когда на узкой тропе его больно ударила по лицу длинная хвойная лапа, он сломал ее с резким треском, пробормотав негромко:
– Так ей и надо. Как раз для нее.
На той охоте он впервые проявил себя. Выданный ему лук, хоть и не такой ладный, как оставленный в Смоленске, пришелся по руке, а свое умение бить без промаха Стема показал играючись. И, конечно же, заслужил себе место у артельного костра и пропитание.
Его новые приятели мастерству нового стрелка только подивились, хотя и так было ясно, что новичок не какой-то бродяжка. Один пояс, весь в бирюзе и в золоченых ящерах, чего стоил – впору боярскому сынку носить, а если не боярскому, то витязю не из последних. Явился парень в простой одежде из светлого льна, какую и полагается носить в такую жару, была она чистой и добротной, с аккуратной вышивкой на предплечьях. Правда, у живущих на волоках долго она такой не останется. Не измарается, так в потасовках порвется, не порвется, так пропьют ее. Не раз уже такое бывало, когда люди тут спускали все, до одного оружия, и спасало их тогда, только если кто-нибудь нанимал для следующего перехода. А Стему, видя его меткость, в первый же день один купец, оказавшийся в тот день на охоте, стал уговаривать примкнуть к его отряду. Дескать, умелые да толковые воины ему очень нужны. Не сегодня-завтра откроют движение по Днепру, и он тогда возьмет парня в артель.
