Так велика моя любовь - Вудивисс Кэтлин (е книги .TXT) 📗

— Уверена, что женитьба на Кассандре способна вытянуть соки из любого мужчины. — Илис сообразила, что ее ответ ничего не объяснил Максиму, и добавила: — Давным-давно среди слуг отца ходили слухи, что Кассандра отравила мою мать, а потом и своего мужа, Бардольфа Редборна. Теперь я знаю, что все это не выдумки. Более того, я поняла, что она, женив на себе Эдварда и вынудив его подписать документ, в соответствии с которым все, чем он владеет, после его смерти отходит ей, решила отравить и его. Эдвард почти не умеет читать, а уж что касается рукописных бумаг — разобраться в них всегда было для него непосильной задачей. Прежде чем что-либо подписать, он обязательно советовался с Арабеллой, но я сомневаюсь, что ей известно о существовании брачного договора. Трудно поверить, что Эдвард был в ясном уме, когда Кассандра вынудила его поставить под ним свою подпись. Эдвард, наверное, здорово напился. В противном случае он настоял бы, чтобы Арабелла прочла документ.

— Указ королевы о восстановлении меня в правах сводит на нет все усилия Кассандры завладеть моей собственностью.

— Кассандре слишком хорошо известно, какое значение имеет официальный документ, — продолжала Илис. — Отец не оставил мне никаких гарантий, во всяком случае, я ничего не нашла, и с тех пор как он исчез, Кассандра всеми силами пыталась заграбастать его владения, утверждая, что он мертв. Если это действительно окажется так, боюсь, победа останется за Кассандрой. У нее всегда был потрясающий нюх на богатство, и она знала, как заполучить его.

— Я попрошу, чтобы королева выдала ордер на ее арест.

— Говорят, она уехала из Англии. Ее отъезд должен был бы вызвать у меня облегчение, но я боюсь, что однажды она вернется и сделает нам какую-нибудь гадость.

— Если они даже попытаются, это им даром не пройдет. И если со мной что-нибудь случится, ты, любимая, должна знать, что я уже отдал Уолсингэму бумагу, в которой объявляю тебя своей наследницей, вдовствующей маркизой Бредбери.

— Не нужно мне твое наследство, — возразила Илис. — Мне нужен ты… и наш малыш.

— Малыш? — Максим отстранился и заглянул ей в глаза. — О чем ты говоришь?

Илис с обожанием посмотрела на мужа.

— Мое тело с радостью приняло ваше семя, милорд. И теперь я ношу под сердцем ребенка.

Максим прижал ее к себе и накрыл шерстяной шалью, чтобы уберечь от холодного ночного ветра.

— Я исполню ваше пожелание, мадам, и постараюсь подольше задержаться на этом свете. Я всем сердцем стремлюсь жить для тебя и для нашего малыша. Но у гидры осталась еще одна голова. Ее необходимо отрубить, однако сначала надо найти и освободить твоего отца.

Они замолчали. Лодка продолжала скользить по поверхности воды. Темный небосклон был усыпан мерцавшими звездами, серебристая лунная дорожка устремлялась высоко в небо. В мире царило спокойствие, и Илис, уютно устроившись в объятиях мужа, почувствовала себя в безопасности. Она слушала мерные удары его сердца и щекой ощущала биение жилки у него на шее. Впервые с тех пор, как они расстались, она позволила себе полностью раствориться в овладевшем ею блаженстве.

Спустя какое-то время они рука об руку вошли в дом ее отца. Весть о том, что хозяйка вернулась и привела своего мужа, знаменитого лорда Сеймура, молнией разнеслась по всем помещениям. Холл мгновенно заполнился слугами, взгляды которых были преисполнены жгучего любопытства. Они уже слышали историю о похищении хозяйки и теперь с интересом рассматривали маркиза. Молоденькие горничные пришли в неописуемый восторг, решив, что отныне в доме будет жить такой отважный и красивый мужчина, но их улыбки тут же угасли, когда стало известно, что его светлость с супругой утром уедут в свое загородное поместье.

Максим, медленно поднимавшийся по лестнице, пытался побороть владевшие им гнев и негодование по отношению к Эдварду. Ему стоило огромных усилий подготовить себя к встрече, но как только он вошел в комнату Эдварда и увидел жалкую тень того, кто некогда был его противником, ярость и раздражение сразу же исчезли, уступив место состраданию. Охватившая Максима жалость вытеснила из его сердца горечь, столько месяцев отравлявшую существование. Небывалое умиротворение охватило его и позволило прийти к пониманию того, что он нашел свое счастье именно благодаря лживости и порочности своего врага. Если бы не Эдвард со своими грязными наветами, он бы никогда в жизни не познал той радости и восторга, которые дарила ему Илис.

Изумленный тем, что сейчас открылось ему, Максим положил руку на плечо Илис. Его взгляд потонул в ее глазах, светившихся любовью.

— Я должен признать, любимая, что Эдвард оказал мне огромную услугу, — проговорил он. — Я нашел истинное сокровище… женщину, встретить которую было моей самой заветной мечтой… женщину, которая стала исполнением всех моих желаний.

— Сеймур? — донесся со стороны кровати неуверенный шепот, и они повернулись к Эдварду.

Он попытался сесть, но это оказалось ему не под силу. Он со вздохом рухнул на постель и в следующее мгновение пришел в крайнее изумление, потому что Максим приподнял его и подложил под спину подушки.

— Я молился, чтобы ты вернулся, — произнес он.

Максим посмотрел на Илис, которая покачала головой, выразив тем самым свое удивление словами дядюшки. Он нахмурился, озадаченный таким поворотом событий, и обратился к Эдварду:

— Почему ты молился, чтобы я вернулся, Эдвард?

— Меня мучают… угрызения совести, — слабым голосом проговорил тот. — Я обвинил тебя… чтобы скрыть свидетельства собственного преступления. Это я виноват в гибели агента.

— Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь, Эдвард? — Максим меньше всего ожидал услышать подобное предсмертное признание. — Как ты убил его?

— Выслушай меня! — задыхаясь, взмолился Эдвард. — Я не убивал его, я только виноват в его смерти. Если бы не я, он бы, возможно, остался жив.

— Объясни, — потребовал Максим. — Я должен знать, что произошло той ночью.

Запавшие глаза Эдварда, полуприкрытые морщинистыми, почти прозрачными веками, обратились на Максима. Эдвард собирался с силами, чтобы пройти через тяжелое для него испытание.

— Я следил за Рэмси… хотел узнать, что он задумал. — Его голос, звучавший монотонно и немного в нос, походил на жалобные стенания. — Ходили слухи, что у него где-то припрятано огромное богатство, и я хотел своими глазами увидеть, где именно, но одна мысль, что надо идти в Стиллиардс, наводила на меня ужас. Поэтому я прятался в зарослях на берегу и ждал, когда он направится к своей лодке… и всегда при нем был сундук.

Эдвард судорожно задышал. Чувствовалось, что ему трудно набрать в грудь воздуха. Максим приподнял его и поднес стакан воды к бесцветным губам. Сделав большой глоток, Эдвард благодарно кивнул и откинулся на подушки. Теперь он был в состоянии продолжать свой рассказ:

— Королевский агент несколько раз видел, как я прячусь в кустах, и в тот день, когда он прибыл в Бредбери, чтобы поговорить с тобой, он узнал во мне того, за кем следил. Он обвинил меня в участии в заговоре против королевы. Бог свидетель, это было не так, но агент не желал ничего слушать и схватил меня. — Запавшие глаза старика молили о понимании. — Я оттолкнул его, но он зацепился за ковер и упал как подкошенный, сильно ударившись головой о камин. Кровь из него хлестала, как из зарезанной курицы. Внезапно я услышал твои шаги и спрятался на балконе. — Эдвард смотрел на свои ноги, укрытые стеганым одеялом. Он боялся встречаться с Максимом взглядом. — Да, только я виноват в случившемся, — после некоторой паузы добавил он.

— Агент был еще жив, когда я склонился над ним, — заметил Максим. — Почему ты утверждаешь, что виноват во всем?

— Если бы мы с ним не подрались и если бы я не убежал, заслышав твои шаги, его бы не убили. Не будь агент ранен, он вполне мог бы постоять за себя… Если бы ты остался подле него… его бы не убили. Да, именно я виноват во всем.

— Тебе незачем просить отпущения грехов, Эдвард, ведь ты не имеешь никакого отношения к убийству, — возразил Максим. — Ты оклеветал меня, чтобы обелить себя, но твоя подлость обернулась мне во благо, поэтому я прощаю тебя. Я могу только предположить, что тобой или мной руководила некая более мудрая сила, и я счастлив, что все произошло именно так.