Новая любовь Розамунды - Смолл Бертрис (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
— Хотел бы я знать, откуда она этого набралась, — озадаченно проговорил Том.
— Когда я была в ее возрасте, мне даже в голову не пришло бы пренебрегать долгом перед семьей! — возмутилась Розамунда.
— Ничего не могу сказать, милочка, поскольку в то время мы еще не были знакомы! — попытался пошутить кузен.
— Если не веришь, спроси у Эдмунда! — рассердилась Розамунда.
— Кузина, потерпи еще несколько дней. Скоро поедем домой, — утешал ее Том. — А пока пусть девочка развлекается. Она и опомниться не успеет, как снова окажется дома, где отец Мата мигом усадит ее за уроки рядом с Бэнон и Бесси.
— И чем скорее, тем лучше, — добавила Розамунда. Почему-то разговор с Филиппой заставил ее почувствовать себя ужасно старой.
Виндзорский замок был одним из самых величественных в Англии. Он стоял на вершине холма, возвышаясь над окрестностями. Внизу под ним расстилались зеленые луга и густые леса, окаймленные голубой лентой Темзы. Замок заложили норманны в 1080 году. Он стал одним из девяти замков, составивших оборонительное кольцо вокруг Лондона. Поначалу это была маленькая деревянная крепость, служившая норманнским королям в качестве охотничьего домика. Первый король из дома Плантагенетов, Генрих II, отстроил Виндзор из камня. Неподалеку находилось знаменитое местечко Раннимед, где в 1215 году король Иоанн Безземельный подписал знаменитую Великую хартию вольностей. В 1216 году Виндзорский замок подвергся жестокой осаде. Генрих III, сын короля Иоанна Безземельного, восстановил замок и расширил королевские покои. Но пожар 1296 года уничтожил большую часть построек.
Эдуард III, родившийся в Виндзоре, очень любил это место и не жалел денег на то, чтобы придать ему величественный облик. Для кладки новых стен дворца был использован красивый серебристо-серый камень из ближайшего карьера в Бэгшоте. Эдуард IV заложил в Виндзоре большой собор, посвященный святому Георгию, но не успел завершить строительства. Его внук, Генрих VIII, уже почти закончил стройку. Он полюбил Виндзор за его леса, в которых можно было охотиться день напролет.
Хотя Розамунда по достоинству оценила мощь и величие Виндзорского замка, Гринвич нравился ей больше. В Виндзоре не было ухоженных парков и садов, в которых можно было гулять и развлекаться. Но Филиппу это не волновало. Она почти весь день проводила в седле, разъезжая повсюду с Сесилией Фицхью или находясь рядом с королевой. За день до отъезда во Фрайарсгейт Екатерина пригласила Розамунду к себе и без обиняков сообщила:
— Я хочу, чтобы Филиппу прислали ко мне, когда ей исполнится двенадцать лет. Я решила сделать ее одной из моих фрейлин. Юная Сесилия Фицхью тоже будет моей фрейлиной. Можешь не беспокоиться, я сумею позаботиться о благополучии твоей дочери, пока она будет со мной.
Розамунду не очень обрадовала монаршья милость. Филиппа с подозрительной легкостью приспособилась к придворной жизни. А если она предпочтет остаться при дворе навсегда — что станет с Фрайарсгейтом? Однако перечить королеве Розамунда не осмелилась. Сделав реверанс, она проговорила:
— Это великая честь, ваше величество, и я знаю, что Филиппа будет счастлива об этом узнать. Мне самой сообщить ей о вашем решении или это сделаете вы?
— Я уже поговорила и с ней, и с дочерью графа Ренфри, — ответила королева.
Розамунда снова сделала реверанс.
— С позволения вашего величества я бы хотела уйти к себе и заняться сборами. Завтра мы уезжаем во Фрайарсгейт.
— Как тебе неймется! — улыбнулась Екатерина. — Ты всегда любила свой дом, Розамунда. Ступай с Богом. Я буду молиться, чтобы твое путешествие было благополучным.
— А я буду молиться о вашем величестве, — ответила Розамунда и осторожно попятилась к выходу.
Когда она передала Тому свой разговор с королевой, лорд Кембридж пришел в неописуемый восторг:
— Милая, мы и мечтать не могли о такой удаче! Ты не только вернула себе дружбу королевы, но и обеспечила Филиппе место в ее свите! Это же чудесно!
Вдвоем они сидели за столом в небольшой гостиной, где им подавали обед.
— Филиппа слишком полюбила двор, и это не дает мне покоя, — призналась Розамунда. — Если она позволит вовлечь себя в придворные интриги, ей не будет никакого дела до Фрайарсгейта. Мне это не нравится, но и помешать этому я не могу.
— Это всего лишь одна из ступеней развития, через которую ей необходимо пройти, — убеждал кузину Том. — Филиппа наделена здравым смыслом. Придворные блеск и суета не смогут вскружить ей голову настолько, чтобы она позабыла о долге.
— Я не была такой в ее годы, — с грустью произнесла Розамунда.
— В ее годы ты была маленькой хозяйкой большого дома при пожилом муже, — напомнил Том, — и чуть не сломалась под тяжестью забот о Фрайарсгейте. У Филиппы другая судьба, а сейчас иное время. Вдобавок при дворе твоя дочь может не опасаться, что до нее доберется Генри-младший!
— Ох, как бы я хотела вернуться и узнать, что его наконец повесили за его преступления! — нахмурившись, произнесла сквозь зубы Розамунда. — Не представляю, как переживу эти два года, если он все еще бродит на свободе. Уберечь от него Филиппу будет непросто, Том, но, Господь свидетель, я это сделаю во что бы то ни стало!
— Я нисколько не сомневаюсь в тебе, дорогая. Только не смотри на меня так! У меня душа ушла в пятки! — пошутил Том.
— Наши охранники уже готовы выступить? — оживилась Розамунда.
— Завтра мы отправимся в путь, как только ты будешь готова, кузина! — пообещал Том.
— Скорее бы уж вернуться во Фрайарсгейт, — мечтательно произнесла Розамунда.
— Вернуться во Фрайарсгейт или к твоему неотесанному шотландцу? — лукаво спросил ее кузен.
— Конечно, во Фрайарсгейт! — слишком поспешно ответила она. — И я понятия не имею о том, как сложатся отношения между мной и Логаном Хепберном. Поживем — увидим.
Том не стал донимать Розамунду вопросами, хотя, в отличие от нее, мог предсказать, что будет дальше. Она выйдет замуж за лорда Клевенз-Карна, и сделает это чертовски вовремя. Он и сам не представлял, как Логану удастся совершить такое чудо, но полагался на инстинкт влюбленного. А в том, что шотландец любил его кузину глубоко и преданно, можно было не сомневаться. Им обоим довелось немало повидать на своем веку, но сейчас настало время им соединить свои судьбы. И лорд Кембридж собирался быть гостем на их свадьбе. Он знал, что ни у Эдмунда, ни у Мейбл не будет возражений по этому поводу. Дело оставалось за малым — убедить в этом Розамунду. Он не уставал удивляться тому, как его кузина, разумная и предусмотрительная во всем, что касалось ее Фрайарсгейта, превращается во взбалмошную особу, едва речь заходит о ее собственных чувствах. Том не сомневался, что боль от разрыва с Патриком Лесли навсегда останется в ее сердце, хотя она почти не говорила о нем в последнее время. Но это не означает, что в ее сердце не может быть места для новой любви. Том так надеялся на это, что даже помолился за Розамунду, хотя уже не помнил, когда обращался ко Всевышнему в последний раз.
В дверь гостиной осторожно постучали, и на пороге возник паж — тот самый мальчик, что провожал Розамунду к королю в Вестминстере. Он почтительно поклонился и сказал:
— Его величеству угодно видеть леди Фрайарсгейт до ее отъезда. Пожалуйста, следуйте за мной.
— А где сейчас король? — спросила Розамунда.
— На опушке леса за этой гостиницей, мадам, — ответил паж.
— Том, ты пойдешь со мной. Я умоляю тебя, сделай это ради моей репутации! — взмолилась Розамунда.
Том кивнул и вместе с Розамундой последовал за пажом. Они прошли к задней двери гостиницы, миновали небольшой огород и лужайку и оказались на лесной опушке, где под деревьями укрывался король. Паж и лорд Кембридж остановились на почтительном расстоянии, а Розамунда приблизилась к королю и сделала реверанс:
— Ты все-таки решил во что бы то ни стало лишить меня репутации в глазах королевы, Хэл.
Король рассмеялся:
— А ты, прекрасная Розамунда, решила во что бы то ни стало оставаться тем, кем должна была быть! — Он запечатлел галантный поцелуй на ее руке. — Я пришел сюда сказать, что ты всегда можешь рассчитывать на мою дружбу — так же, как и на дружбу королевы. Я бы не хотел, чтобы между нами по этому поводу оставалось какое-то недопонимание.
