Повелитель желания - Джордан Николь (книги TXT) 📗
Но в этот момент бородатый всадник обратился к солдатам умиротворяющим, почти уважительным тоном, словно взывая к их разуму:
– Не тревожьтесь за себя. Мы не причиним вам зла. Нам нужна только женщина.
Так они намереваются захватить ее? «Но почему, во имя Господа?» – удивилась Алисон. Однако это ответ на ее молитвы. Если удастся вырваться из окружения, берберы, без всякого сомнения, последуют за ней. Более того, неизвестно еще, догонят ли ее. Алисон превосходно держалась в седле. Она, может быть, успеет укрыться в холмах. Если, конечно, ее прежде не убьют, но, поскольку она им нужна, они вряд ли станут стрелять. Мысли в хаотическом беспорядке клубились в голове Алисон, пока дядя Оноре, заикаясь от гнева, бормотал проклятия. И, несмотря на то, что смерть была близка, он старался вклиниться между племянницей и берберскими вождями, стараясь защитить ее. Сердце Алисон пронзили любовь и страх. Подумать только, этот старый, беспомощный, любящий комфорт человек оказался единственным, у кого хватило мужества попытаться прикрыть собой женщину. Она едва сдерживала слезы. Нужно поскорее оторваться от преследователей, прежде чем вторая пуля ударит в сердце Оноре.
Подождав, пока вопли и сердитые выкрики дяди отвлекут нападающих, Алисон незаметно направила кобылу в сторону, где на пути не было ни одного всадника. Натянув поводья, она с силой ударила лошадь хлыстом и вонзила в ее бока шпоры. Испуганное животное заржало, поднялось на задние ноги и очертя голову ринулось вперед. Именно этого и добивалась Алисон. Низко пригнувшись, почти лежа на шее лошади, она что-то ободряюще кричала, пытаясь успокоить испуганную лошадь. Они оставили позади дорогу и мчались вверх по холму, покрытому колючками и древними оливковыми деревьями. Когда они снова оказались внизу, Алисон заметила узкий овраг и почувствовала, как кобыла готовится к прыжку.
Мгновение полета – и они уже на другой стороне и скачут по узкой, сравнительно плоской полоске земли, где не растет ни единой травинки.
Но тут за спиной послышался бешеный стук копыт. Алисон осмелилась оглянуться. Лишь один человек преследовал ее. Темный всадник на вороном скакуне.
Сердце девушки упало. Неужели все ее подвиги были впустую? Но почему остальные берберы не тронулись с места? Жив ли дядя? И что произойдет с самой Алисон, если этот дикарь догонит ее?
Внезапный страх придал Алисон решимости. Она отчаянно ударила лошадь кнутом, из последних сил подгоняя ее. Под напором ветра слетела шляпа, сорвавшись с булавок, но Алисон не обратила внимания на потерю. Впереди, футах в двухстах, она заметила скопление высоких скал, которые при удаче могли бы послужить убежищем, если только она успеет до них добраться.
Она снова попыталась оглянуться. Всадник неумолимо приближался. Черный зверь был могучим, сильным и длинноногим. В конце концов, он из Берберии. Такие кони могут обогнать ветер…
Как глупо с ее стороны было надеяться убежать! Но она не собирается сдаваться!
Алисон сунула руку в сумку, нащупала рукоятку пистолета и, тяжело дыша, сосредоточила все внимание на нагромождении валунов. Еще двадцать футов. Десять. В ушах гремел стук копыт, шею жгло горячее дыхание жеребца.
Наконец она добралась до скал, но времени уже почти не осталось. Натягивая поводья, Алисон напрягала силы, пытаясь остановить упирающуюся кобылу. С лихорадочно бьющимся сердцем она спрыгнула с лошади и, спотыкаясь, едва не падая, укрылась за валуном, но тут же сумела взять себя в руки, повернулась, готовая к бою, и, отчаянно сжимая пистолет, прицелилась в нападавшего. Всадник находился уже в каких-нибудь трех футах и осадил скакуна с такой силой, что тот даже присел. Палец Алисон застыл на курке. Она приготовилась стрелять. Но тут увидела его лицо. Широкий конец шарфа размотался и соскользнул вниз.
Господи Боже! Тот незнакомец из сада! Она узнала это худое, гордое лицо. Тот человек, который всего две ночи назад так испугал ее, а потом едва не поцеловал.
Способна ли она убить того, с кем разговаривала всего две ночи назад, обмениваясь банальностями, хотя и неприятными?
Рот Алисон мгновенно пересох, но она по-прежнему упрямо искала ответы на терзавшие вопросы: почему он преследует ее, почему полон решимости запугать?
Алисон дрожащей рукой подняла пистолет. В глазах незнакомца промелькнули веселые искорки, словно он понимал ее сомнения и находил их забавными. Он не попытался взять ружье, лежавшее в чехле поперек седла, а вместо этого наклонился и что-то сказал коню на ухо, словно предлагая вместе посмеяться над шуткой. Алисон стиснула зубы и, когда незнакомец снова выпрямился, прицелилась на этот раз прямо в сердце.
Он рассмеялся. Он в самом деле рассмеялся, тихо, весело, словно подначивая ее выстрелить. Белые зубы блеснули на бронзовом загорелом лице. И презирая опасность, ринулся вперед, пришпорив своего могучего скакуна.
Вне себя от ярости, обозленная его пренебрежением, ненавидя за презрительный смех, Алисон забыла обо всех сомнениях и, не помня себя, нажала на курок.
Слишком поздно. Пуля задела руку незнакомца. Второй раз выстрелить она не успела. Бербер уже теснил ее конем, заставляя отступать, спотыкаться, и ослабить хватку пальцев, стискивавших пистолет. Еще мгновение – и он спрыгнул вниз, сбив ее с ног и оказавшись сверху, но каким-то образом почти не придавив Алисон своим немалым весом. Но даже и при этом она едва могла дышать. Алисон распростерлась на спине, и незнакомец ухитрился вцепиться ей в запястья и поднять руки над головой.
Едва ли не впервые в жизни Алисон узнала, что такое истинный страх. Его тело, упругое, сильное, поистине вызывало опасность. Она чувствовала, как напряжены его мускулы, излучающие непреодолимую силу, даже через толстый бурнус и свою неожиданно оказавшуюся чересчур тонкой одежду. Угроза была такой же ощутимой, как исходивший от него жар.
Алисон испуганно вскрикнула – жалкий вопль пойманного животного, – но упрямо продолжала сопротивляться.
– Не двигайся! – приказал он по-французски, не повышая голоса. – Я ничего тебе не сделаю.
Паника Алисон немного улеглась. Незнакомец говорил со спокойной уверенностью, и ей стало немного легче. Девушка прекратила отчаянное сопротивление и, дыша с трудом, не мигая, уставилась в золотистые, отливающие зловещим блеском глаза. О Боже, что нужно этому дикарю?!
Такое свирепое, такое безжалостное лицо! Алисон задрожала от ужаса. Сердце было готово вот-вот выскочить из груди. Сила его немигающего, завораживающего взгляда была такова, что Алисон не могла отвернуться, пока он не сел, медленно и осторожно, и не отпустил ее руки, хотя по-прежнему продолжал прижимать к земле. Кривя губы в жестокой ухмылке, он откинул полу бурнуса – широкого плаща, обычной одежды берберов, и взглянул на левую руку. Рукав черной туники набух темными каплями.
Кровь. Она ранила его. Неужели теперь он накажет ее за попытку защититься?!
Алисон затаила дыхание, видя, что незнакомец потянулся к шарфу, и, застыв, наблюдала, как он пытается оторвать от него лоскут.
Только сейчас поняв, что он собирается делать, девушка облегченно вздохнула. Пытается перевязать рану!
Держа один конец ткани зубами, он обернул другим рану и затянул узел. Алисон подавила свой порыв помочь ему справиться с нелегкой задачей. Рана, видимо, причиняла ему боль. Но по всему было видно, что незнакомец не примет от нее никакой помощи. Быстрые, ловкие движения были скорее присущи человеку, привыкшему со всем справляться самому, и, уж конечно, лечить причиненные в бою увечья. Алисон убедила себя, что так оно и есть. Ведь он воин, принадлежащий к берберскому племени, для которого сражения и смерть – обычный образ жизни. Она просто не имеет права сочувствовать человеку, в чьей власти оказалась и от кого зависят ее жизнь и судьба.
Она еще раз всмотрелась в его непроницаемо безжалостное лицо. Губы сжаты в жесткую решительную линию, которой она не разглядела в ту ночь в саду. И при этой мысли девушка вздрогнула.
