Желанная - Дивайн Тия (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
На полях Монтелета кипела работа, и каждый знал, что и когда должен делать.
И только Дейн была не у дел.
«Значит, у меня все же есть что-то общее с братом Клея, – угрюмо подумала она. – И сахарные поцелуи, что тают на языке, как конфета, сладкие и чувственные, попробуешь раз – и хочешь еще».
Видит Бог, она хотела заставить его пожалеть...
Дейн пересекла короткую дорогу, соединяющую два поля, и направила Боя к гряде холмов, откуда открывался вид на всю плантацию Монтелет и отчасти на Бонтер. Еще два дня назад Бонтер был наследством Клея.
«Как мог этот человек после двадцати лет отсутствия вот так запросто войти в жизнь семьи? Как Оливия могла позволить ему сделать это?»
Ответ был как на ладони. Заскорузлые, неухоженные поля Бонтера. Клей ничего не сделал для этой земли, оставил ее заботам управляющих, сменяющих друг друга едва ли не каждый год, людей, которые не любили эту землю и видели в ней лишь источник собственного обогащения.
Клей уехал в Новый Орлеан, и даже если бы его брат не объявился, он так и прожигал бы жизнь. Но у нее был бы Бонтер и она могла бы управлять плантацией. И делала бы это с удовольствием.
Да, если бы плантация Бонтер попала в руки Дейн, она нашла бы способ улучшить положение дел. Значит, у нее были бы и Клей и плантация, а это куда больше, чем то, что было у нее сейчас: изматывающее, гложущее изнутри желание отомстить.
Усадьба Бонтер умирала. Случилось то, чего так хотел Гарри. И значит, сплавив дочь с рук, он постарается заполучить Бонтер. То, что Флинт Ратледж вернулся, ничего не меняло – старший отпрыск едва ли намного лучше младшего. Он предложит Оливии хорошую цену, и она вынуждена будет принять его условия. Она повержена, она окончательно осознала тот факт, что ее сыновья просто органически не способны на какое-либо продуктивное дело. Заполучив Бонтер, Гарри и Найрин заживут королями – самые богатые, недостижимо богатые плантаторы во всем Сент-Фое.
Единственное, чего Дейн не понимала, зачем Флинт Ратледж явился в тот вечер к ним в Монтелет. Он сказал, что у него было дело.
Какие могут быть дела между Гарри и Оливией?
Гарри уже сейчас собирался предложить цену за Бонтер? Ну, разумеется! Он ведь не знал о возвращении Флинта Ратледжа. Но тогда при чем тут Оливия? Если предлагать свою цену за плантацию, то Клею, а не ей. Нет, он не стал бы обсуждать покупку Бонтера с Оливией, с которой они не разговаривали двадцать пять лет.
Двадцать пять лет молчания, и вдруг ему понадобилось поговорить о делах?
О каких делах?
«Как о каких? О делах династии, разумеется», – нашептывал ей внутренний голос. Существовал один путь, самый надежный, заполучить Бонтер и сбыть Дейн с рук. Способ убить двух зайцев одним выстрелом.
Нет!
Она даже не смела подумать об этом – все в ней противилось тому, чтобы связать воедино два действия. Гарри предлагал ее Клею с целью заполучить Бонтер, используя ее как приманку для осуществления своих планов – развязать себе руки и целиком предаться порочной страсти к Найрин.
Дейн затошнило.
В голове помутилось. Она сходила с ума лишь от того, что постигла простую и жуткую истину. Принял бы Клей предложение ее отца?
Нет... Можно себе представить, как он наслаждался бы тем, что Гарри оказался хоть на момент в его власти. И тогда он не стал бы уезжать. Он был бы потрясен, ибо никогда не догадался бы о хитроумных планах отца Дейн.
Девушка была на волоске от того, чтобы восхититься элегантным решением Гарри. Сбыть свою дочь транжире и моту, сыну человека, которого он ненавидел больше всего в жизни, и получить вознаграждение в виде плантации, которая в ближайшем будущем окажется все равно в его руках. Плантации, о которой он всю жизнь мечтал.
Как хитро придумано!
И тогда становилось совершенно очевидно, зачем появился Флинт Ратледж в Монтелете. Гарри пригласил Оливию для того, чтобы продать ее, Дейн, Клею. И она сыграла бы как раз на руку отцу. Если бы Клей согласился на ней жениться, Гарри вообще ничего не пришлось бы за нее предлагать.
Она бы сама все для него сделала. Должно быть, Гарри всерьез запаниковал, увидев вместо Оливии незнакомца, даже если он и приходился Оливии старшим сыном. Гарри к этому не был готов.
Дейн испытала мстительное удовольствие от того, что столь тщательно продуманный и красиво сработанный план провалился из-за недомыслия Клея и приезда Флинта Ратледжа.
Все складывалось как нельзя лучше. Флинт производил впечатление человека целеустремленного. Этот Ратледж не из тех, кем Гарри мог бы манипулировать.
Впрочем, ей-то какое дело. Он все равно ее не возьмет. Ни гроша на нее не поставит.
Все, о чем она мечтала, получить разрядку – сладостное ощущение, когда, как следует разжевав, она просто возьмет и выплюнет его.
Почему бы нет?
В этот момент размышления Дейн были прерваны появлением всадника – он приближался со стороны пребывавших в печальном запустении полей Бонтер.
С этого расстояния узнать человека она не могла, но кому бы это быть, как не ему самому, Флинту Ратледжу? Кому бы еще пришло в голову кататься верхом в этих местах?
Она направила Боя туда, где заметить се было труднее всего, под дерево, росшее возле кустарника.
Почему бы нет? Что она, собственно, теряет? И вообще, есть ли ей что терять?
Колода роздана. Карты в этом мире достаются лишь мужчинам. Они играют по своим правилам. Она не смогла остановить Клея, ей не удалось уговорить его остаться. Она не смогла переубедить отца. Смогла бы она хоть одного мужчину заставить покориться своей воле? Одного мужчину – того, кто отказался от нее с легкостью, с которой стряхивают соринку с рукава. Смогла бы она соблазнить его? Довести до той точки, когда желание превозмогает все, а потом насладиться сполна: отослать прочь.
Действительно ли ей хотелось сыграть в эту опасную игру с Флинтом Ратледжем?
Насколько эта игра опасна, если Гарри вознамерился во что бы то ни стало сбыть дочь с рук тому, кто проявит интерес? Ее будущий муж даже не ее будет покупать, а приданое: Монтелет и все прочее. То, что Гарри захочет за нее отдать. Все, что не перейдет Питеру и этой суке Найрин.
Документы и обещания – любой потенциальный муж, считающий себя достойным этой роли, будет на этом настаивать. А ее мнения никто даже не спросит.
...сладкие поцелуи...
И медовые речи – женщины всегда падки на слова. Дейн задумчиво смотрела вслед всаднику, который, свернув на проселок, постепенно скрылся из вида.
Проезжая по пришедшим в упадок полям Бонтера, Флинт прятал свой гнев под маской бесстрастности. Ничего не изменилось. Ровным счетом ничего. Приходил сезон сбора урожая, и рабы отказывались трудиться. Никакие громкие речи тех, кто ошивался в столице, ничего не могли изменить.
Вот уже три дня он большую часть времени проводил в полях, из которых только половина была засажена. В садах тоже царило запустение. Сорная трава по пояс. Оливия допустила такое безобразие, а что с этим теперь делать ему, он и понятия не имел.
Но мать рассчитывала на то, что сын что-то исправит. Флинт никогда не видел, чтобы отец прикладывал усилия к наведению порядка. Не было заметно и участия Клея. Флинт чувствовал, что эта земля принадлежала ему от начала времен и, дремлющая, лишь ждала, когда он пробудит ее ото сна.
И не одна лишь земля. Он чувствовал, что и в его душе есть что-то скрытое, ничем не проявлявшее себя до сих пор. Но оно вот-вот готово проснуться, как эти поля. Это чувство возникло у него сразу, как только Флинт ступил ногой на землю Бонтера.
Эта земля была его, всегда была и будет.
А все остальное может подождать. Года два или три...
Он даже не удивился, что начал мыслить категориями вечности. Воспринимать жизнь как нечто постоянное. И это несмотря на то что Флинт ненавидел установившийся здесь жизненный уклад. Он ненавидел его столько, сколько помнил себя.
Но теперь он должен был жить той жизнью, которая была ему завещана. И иной не будет. Ему ничего не оставалось делать, как смириться и подчинить этот уклад себе.
