Всю ночь напролет - Брокуэй Конни (прочитать книгу .txt) 📗

София удостоила ее сочувственным взглядом.

— Тебе действительно следует быть более au courant [9], дорогая. Рексхоллским Призраком назвали вора потому, что его первой жертвой стала леди Рексхолл, и, по уверениям старой карги, она собственными глазами видела, как грабитель испарился из ее окна на третьем этаже, словно привидение.

Энн ничего не ответила. Она полагала, что секрет ее краж продолжает оставаться секретом и что обыкновенная гордость не позволит кому-либо из пострадавших по ее вине признаться в том, что они были ограблены. Однако она просчиталась.

Полковник Сьюард исчез в толпе. Со смешанным чувством разочарования и облегчения Энн закрыла веер.

— Дженетт Фрост прямо сгорает от желания стать следующей жертвой Призрака, — как бы невзначай заметила София.

— Что? — Энн уставилась на подопечную, обнаружив, к своему крайнему удивлению, что едва в состоянии сдержать смех. Сколько времени прошло с тех пор, как она в последний раз позволила себе смеяться? Пожалуй, несколько лет.

— Не только она, но и леди Диббс, не говоря уж о многих других светских дамах, оспаривают честь быть им ограбленными. Похоже, этот Призрак занял место лорда Байрона, о котором говорили, что он «помешан, дурно воспитан и при знакомстве опасен». — София самодовольно ухмыльнулась. — Но если бы мне дали возможность выбирать, думаю, я бы предпочла более… солидного из двух. Неподкупного полковника Сьюарда.

— Судя по тому, что ты мне только что рассказала об этом Джеке Дьяволе, можешь считать большой удачей, если тебе не придется встретиться ни с тем ни с другим, — отозвалась Энн, вся веселость которой тут же улетучилась.

София посмотрела на нее с нескрываемым сожалением.

— Ты и вправду так переменилась, Энн? Когда ты выходила замуж за Мэтью, то казалась мне самым бойким и жизнерадостным созданием на свете. Потому-то я и упросила отца пригласить тебя в мои компаньонки. — Ее полные губы сложились в недовольную гримаску. — Должна признать, ты сильно меня разочаровала. Ты выглядишь куда старше своих лет, чопорна, как монашка, а вкуса к жизни в тебе совсем не осталось.

— Благодарю за любезность, София, — произнесла Энн, даже не повысив голоса и смело встречая язвительный взгляд подопечной. Когда-то София была избалованным, но вполне безобидным ребенком. Кончина матери оставила горький след в ее душе, а это, в свою очередь, ее озлобило.

На какой-то миг, к чести девушки, на ее лице появилось пристыженное выражение. Но только на миг. Она положила руку на запястье Энн, и, хотя внешне ее порыв выглядел искренним, взгляд по-прежнему оставался жестким.

— Извини меня, Энн. Я только хотела заметить, что Мэтью давно умер, а ты еще нет. Жизнь продолжается. Только подумай, до какого состояния тебя довел траур. Уж будь уверена, со мной ничего подобного не случится. Я не стану убегать от действительности, как это делаешь ты.

— А я и не подозревала, что именно во мне кроется причина твоей неистребимой тяги к мирским благам, — отозвалась Энн сухо. — Пожалуй, мне стоит поздравить себя с этим, как только отдышусь после бега.

София посмотрела на нее не без одобрения.

— Я вижу, в тебе еще осталась доля остроумия.

— Ты хочешь сказать, сарказма?

— Часто это одно и то же, — заметила София. — Лично я хочу получить от жизни все, что только можно, а остальное взять силой.

«Еще одна воровка в семье?» — с грустью подумала Энн. София мало знала о жизни, но была твердо убеждена в обратном. К несчастью, время и опыт были достаточно сильнодействующими средствами, чтобы от этой великолепной уверенности в себе не осталось и следа.

— Что ж, желаю удачи, — произнесла Энн.

На прелестном личике Софии отразилось упрямство.

— Я не намерена останавливаться на полпути и ограничиваться подделками, — заявила она. — Я хочу испытать истинную страсть. Неукротимую…

— О каком укрощении ты говоришь, София? — осведомился подошедший к ним Норт.

Девушка тотчас повернулась к отцу. Вид у нее был настолько жалкий, что по ее физиономии можно было прочесть все, как в открытой книге. Достаточно было одного грозного окрика Малкольма, чтобы юная задиристость уступила место испугу.

— Разве та гнедая кобыла, которую я приобрел у Таттерсалла, недостаточно для тебя норовиста? — спросил он.

— Я… я только…

— Нет, Малкольм, — мягко вмешалась Энн, принимая принесенный им бокал пунша, — София просто хотела сказать, что эта кобыла лучше другой, из конюшен лорда Фроста, на которой она ездила прошлым летом.

Норт мог устроить Софии крепкую взбучку, стоило ему заподозрить в ней какие-нибудь порочные наклонности, в особенности если они угрожали разрушить его надежды на блестящую партию для дочери. Как бы ни претили Энн перемены в характере Софии, она не могла допустить, чтобы та стала жертвой скверного обращения со стороны отца.

Удовлетворенный ее ответом, Норт кивнул и занял место за креслом Энн. В любом случае ему почти не о чем было говорить ни с нею самой, ни с Софией. Достаточно было и того, что их общество позволяло ему скоротать время, пока слуги устанавливали столы для карточной игры.

Некоторое время они хранили неловкое молчание, после чего София, спрятав лицо за веером, с жаром прошептала на ухо Энн:

— Он идет сюда! С лордом Стрэндом!

Со смутным чувством нереальности происходящего Энн придала своему лицу бесстрастное выражение и перевела взгляд на приближавшихся к ним мужчин.

Лорд Стрэнд шел впереди, его холеную внешность несколько портили явные признаки разгульной жизни. За ним, демонстрируя безукоризненную военную выправку, словно в насмешку над модной походкой денди, крупными шагами следовал полковник Сьюард.

В его манере держаться не было ни намека на легкомыслие, напротив, она отличалась утонченной сдержанностью. Он двигался с неуклюжей грацией человека, страдающего от боли застарелой раны, ставшей для него привычной. Тени под глазами и бледность кожи следовало отнести за счет бессонницы, а шрам, пересекавший его лоб, изувеченная рука и сломанная переносица говорили о бесчисленных схватках, в которых ему приходилось участвовать.

Стрэнд остановился прямо перед Софией и принялся расшаркиваться. Полковник Сьюард стоял рядом и ждал. Отсюда, с близкого расстояния, Энн могла отчетливее разглядеть цвет его глаз. Он был холодновато-серым, словно пепел, подернувший давно потухший костер.

— Мистер Норт, вы позволите мне представить вам полковника Джона Генри Сьюарда? — произнес Стрэнд, растягивая слова.

— А, Сьюард! Рад нашей встрече, сэр. Я уже слышал ваше имя. Принни очень высоко о вас отзывается.

— Для меня это большая честь, сэр. — Голос полковника был таким, каким он запомнился Энн, — вкрадчивым, словно стелющийся по земле дым, и полным скрытого тепла, как последние тлеющие угольки в золе.

Энн искоса посмотрела на Софию. Легкий наклон аккуратно причесанной головы, блеск в глазах, чуть приоткрытые губы — все говорило о том, что девушка не на шутку взволнована. Без сомнения, Энн следовало предостеречь кузину от слишком поспешного увлечения. Сьюард со своими мягкими манерами и не знающим жалости взглядом мог проглотить ее заживо.

— Энн, дорогая, это полковник Сьюард, — произнес Норт, представляя их друг другу. — Сэр — моя племянница, миссис Энн Уайлдер.

Собравшись с силами, она подняла голову, уже почти опасаясь, что Сьюард схватит ее за запястье и потащит за собой из залы.

— Я искренне рада нашему знакомству, полковник Сьюард.

Этих нескольких слов было достаточно, чтобы мужчина, склонившийся в низком церемонном поклоне, тут же насторожился. Его устремленные на нее глаза превратились в узкие щелки.

Она попала в ловушку.

Глава 5

Джек поднес к губам затянутую в перчатку руку Энн и приник к ней в легком поцелуе.

— Я искренне рада нашему знакомству, полковник Сьюард, — повторила она, чуть вздрогнув, и он почувствовал, как по ее телу волной пробежала тревожная дрожь.