Беспечный повеса - Грейси Анна (прочитать книгу .txt) 📗
– Боже милостивый! – Изысканно одетый пожилой человек замер на пороге, оцепенело глядя на них. – Пруденс! Как ты здесь оказалась?
Несомненно, Это дядя Освальд. Гидеон неторопливо допил бренди, прекрасно сознавая, что пожилой джентльмен сопит и фыркает от возмущения, но, подчиняясь правилам приличия, вынужден ждать, пока хозяин заметит его присутствие. Гидеон позволил себе немного затянуть это ожидание. Мисс Мерридью все еще цеплялась за его руку – бессознательно, предполагал он, хотя не был в этом уверен. Он ждал, когда дядя Освальд заметит ее жест. Это не заняло много времени.
– Какое бесстыдство! – Лицо пожилого джентльмена потемнело, белые брови сердито сошлись на переносице.
Не упуская подвернувшейся возможности, Гидеон обнял Пруденс за талию. Восхитительная талия, решил он, такая соблазнительная, с влекущими изгибами вверху и внизу. Пруденс застыла под его рукой.
– Не смейте прикасаться к моей внучатой племяннице, вы, небритый нахал! – взревел дядя Освальд.
Небритый нахал, не обращая на него внимания, крепче обнял Пруденс за талию и искоса бросил на нее озорной взгляд. Дядя Освальд злобно заворчал, словно рассерженный индюк. Вспыхнув, Пруденс высвободилась из объятий Гидеона и, запинаясь, представила:
– Дядя Освальд, рада представить тебе герцога Динзтейбла. – Она бросила на Гидеона угрожающий взгляд. – Ваша светлость, это мой двоюродный дедушка Освальд Мерридью.
Оставив манеры низкого соблазнителя, Гидеон учтиво поклонился:
– Ваш покорный слуга, сэр Освальд.
– Вы... Ваша светлость... – нечленораздельно пролепетал дядя Освальд. – Значит, это правда. Но... вы определенно не можете быть тем негодяем, который сбил мою племянницу с истинного пути!
– Увы, это я, – смиренно произнес Гидеон. – Вы думаете, я затеял недоброе? Мне это в голову никогда не приходило. «Негодяй» – это уж слишком сильно сказано. Плут, даже бездельник, это я еще могу принять, не говоря уже о небритом нахале, поскольку меня всю ночь не было дома. – Он удрученно провел рукой по покрытой щетиной щеке. – Но негодяй? Определенно нет!
В ответ на эту откровенную провокацию дядя Освальд снова заворчал:
– Какого дьявола моя внучатая племянница метит на вас, сэр?
Почувствовав, что мисс Мерридью затаила дыхание, Гидеон заколебался, потом бросил на нее томный взгляд.
– Не могу сказать, – честно ответил он.
В конце концов, он ничего не знал о ней, кроме того, что ее губы слаще меда. Услышав, что у нее вырвался вздох облегчения, он улыбнулся. Неужели девушка думала, что он ее выдаст? Давно он так не развлекался.
– Вы отрицаете, что силой вырвали у нее обещание?
– Я мог бы это отрицать, но боюсь, вы мне не поверите, – печально вздохнул он.
– Позор! Особенно для человека вашего положения. Вы должны были знать, что девушка слишком юна, чтобы давать подобные клятвы втайне от своего опекуна!
Гидеон взглянул на Пруденс и пожал плечами.
– Мне она не кажется слишком юной.
– Черт побери! Шестнадцать лет – более чем юный возраст!
Гидеон изумленно посмотрел на Пруденс.
– Не может быть, что только шестнадцать! Поверить не могу. Вы выглядите... э-э... более взрослой. – Он окинул взглядом изгибы фигуры, свидетельствующие о зрелости.
– Не увиливайте, молодой человек! Я говорю о том, что произошло четыре с половиной года назад, и вы это прекрасно знаете!
– Четыре с половиной года назад? – беспомощно повторил Гидеон.
Пруденс, заметив заминку, бросилась ему на выручку:
– Конечно, когда мы обручились. Ты должен знать, что в то время мне было шестнадцать.
– Должен? – Он усмехнулся. – Откуда?
– Мы это обсуждали. – Она вновь обрела самообладание. – Ты забыл.
– Должно быть, я тогда думал о другом, – согласился он и мягко добавил: – Так, значит, сейчас тебе... четыре с половиной и шестнадцать... больше двадцати? Опасный возраст. Неудивительно, что дядя Освальд отчаянно стремится пристроить тебя. Ты почти на грани.
Она, прищурившись, посмотрела на него и сжала руки в кулаки, борясь с желанием надрать ему уши. Она просто восхитительна, решил довольный собой Гидеон.
– Но вы, герцог! – гремел дядя Освальд. – Почему вы ждали четыре года, если так хотели девушку?
– Действительно, почему? – Гидеон снова наполнил бокал. – Не желаете выпить, сэр Освальд?
– Травить себя бренди? В столь ранний час? Позор! – Сэр Освальд побагровел.
– Да, мисс Мерридью меня предупреждала. Тогда, может быть, чаю? – Он указал рукой на столик. – Я велю подать свежий.
Сэр Освальд с видимым трудом справился со своим гневом и голосом.
– Нет. Никаких напитков, спасибо. Я пытаюсь понять, – сказал он, – почему нужны были эти тайны, к чему было ходить вокруг да около?
Гидеон поднял брови.
– Разве я ходил вокруг да около? – с опаской спросил он Пруденс. – С моей стороны это большая странность.
Хоть Пруденс и напустила на себя строгий вид, играющие на щеках ямочки выдали ее. Она была обворожительна, разрываясь между озорством и возмущением.
– Черт побери, вы понимаете, о чем я говорю! – стоял на своем дядя Освальд. – Если вы ждали девушку, то должны были одеться подобающим образом. Хоть вы и герцог, но одеты как распутник!
Гидеон, казалось, был глубоко оскорблен.
– Распутник? – Он взглянул на свою помятую одежду, вздохнул и печально посмотрел на Пруденс. – Я ходил вокруг да около и одеваюсь как распутник. Вы все еще хотите выйти за меня, дорогая?
– Нет, совсем нет! – раздраженно отрезала Пруденс. Разговор пошел совсем не так, как она планировала.
Ей следовало бы лучше контролировать направление беседы, но после поцелуя ее мозг, казалось, отказывался мыслить здраво. Вместо того чтобы взять себя в руки и сосредоточиться на деле, она все время возвращалась к скандальному поцелую. Казалось, даже губы еще покалывает от необычных ощущений.
Теперь она пришла в себя, но ситуация уже вырвалась из-под контроля и развивалась непредсказуемо. Если бы этот чертов герцог перестал нести чепуху и дал ей сыграть роль, которую она полночи репетировала, уже все было бы улажено. Вместо этого он, казалось, решил хорошенько повеселиться.
– Хватит уверток! – бушевал дядя Освальд. – Я требую немедленного ответа. Почему вы не поговорили с ее опекуном, как честный человек?
Пруденс открыла было рот, чтобы объяснить.
– Молчать! Я хочу услышать это от него. Черт возьми! Он и так слишком долго увиливал от ответа! – Дядя Освальд повернулся к герцогу: – Ну, сударь, объяснитесь! Почему вы открыто не попросили ее руки – как порядочный мужчина?
Возникла пауза. Герцог искал подходящий ответ. Пруденс затаила дыхание.
– Я стеснялся, – застенчиво сказал двухметровый гигант и заворчал, когда острый женский локоть незаметно толкнул его в ребра. – Грубиянка, – прошептал герцог.
– Грубиян! – воскликнула она, мастерски изображая дрожь в голосе. – Как я ошиблась в его характере! В шестнадцать я была глупа, но сейчас я взрослая...
– И красавица, – прошептал он ей на ухо.
– И не могу выйти замуж за человека, который не отважился встретиться с тобой, дядя, или с дедушкой.
– Особенно с дедушкой! – театрально простонал герцог. – Боже, какой я отвратительный трус!
– Да, – сурово согласилась она. – Теперь слишком поздно, когда дедушка лежит...
– Упокой, Господи, его душу, – благочестиво провозгласил негодник.
– Бедный дедушка лежит больной! – поправила его Пруденс. – И сейчас не в состоянии вести подобные разговоры. – Она решительно посмотрела на дядю Освальда. – Во всяком случае, теперь пелена спала с моих глаз, и я отчетливо вижу недостатки характера его светлости...
– Думаю, на этот раз вам лучше закрыть глаза на недостатки, – тихо пробормотал неугомонный герцог. – Не говорите, что вы их не заметили. Вы меня обидели, так обидели!
Пруденс, давясь смехом, сжала губы, потом продолжила:
– Я не могу выйти замуж за такого труса.
– Я вовсе не трус. А очень жизнерадостный...
