Недостойные знатные дамы - Бенцони Жюльетта (е книги txt) 📗

Уже через неделю между Калиостро и четой де Ла Мотт установились близкие отношения; ни один из званых ужинов Калиостро не обходился без «божественной графини». Злые языки даже утверждали, что она не отказывает хозяину в тех же любезностях, которыми, ввиду сложного финансового положения, одаривает нескольких почтенных господ, в избытке располагавших земными благами…

Кардинал же вернулся в свой замок Саверн, где уединение его вскоре было нарушено бурным потоком писем от Жанны. Коварная женщина писала ему об успехах, достигнутых ею подле королевы: будучи в Париже, Мария-Антуанетта всякий раз навещает ее; королева постоянно приглашает ее в Версаль на церемонию своего пробуждения, и чем дальше, тем больше доверяет ей…

Не в силах долее противостоять искушению, Роган вернулся в Париж, и в тот день, когда Жанна, говоря о королеве, дерзнула назвать ее своей подругой, бедный влюбленный посчитал, что мечта его сбылась. Отныне кошелек его всегда был раскрыт для Жанны, он даже предоставил ей карету, чтобы той было удобней добираться до Версаля.

По словам графини, она, разговаривая с королевой, постоянно упоминала кардинала, и та отзывалась о нем благосклонно. Жанне настолько удалось убедить беднягу в истинности своих слов, что когда тот по делам службы отправился в Версаль и увидел там Марию-Антуанетту, ему показалось, что она посмотрела на него без ненависти. А если верить Жанне, то, оказывается, королева, глядя в его сторону, дважды опускала глаза.

Таким образом, когда «благодетельница» сообщила кардиналу о желании королевы, чтобы он письменно извинился перед ней за проступки, совершенные много лет назад, тот не колебался ни минуты и, схватив перо, сочинил длинную оправдательную речь, которую, разумеется, доверил мадам де Ла Мотт.

Наградой ему стало письмо без подписи, гласившее:

«Я рада, что отныне могу считать вас невиновным. Пока еще я не в состоянии дать вам аудиенцию, столь вами желаемую. Но когда обстоятельства позволят мне исполнить вашу просьбу, я тотчас же сообщу вам. Соблюдайте осторожность…»

После такого письма кардинал буквально утратил рассудок. Он запер свой дворец Саверн, переехал в Париж и поселился в роскошном особняке на улице Вьей-дю-Тампль. Теперь он лишь изредка совершал кратковременные поездки в Эльзас, куда его призывали возложенные на него обязанности, которые время от времени было все-таки необходимо исполнять. Де Роган не хотел надолго удаляться от Версаля, откуда к нему приходили нежные письма, на которые он возлагал столь великие надежды.

Когда же утром 11 августа 1784 года Жанна сообщила кардиналу, что королева готова прийти к нему на свидание, тот ощутил себя на вершине блаженства. По словам Жанны, во избежание нескромных глаз свидание должно было состояться ночью в версальском парке.

– Приходите ровно в полночь к ограде парка возле купальни Аполлона, – сказала она. – Там вас будет ждать служитель королевы: он проводит вас на место.

Разумеется, кардинал явился на свидание заранее, и ровно в полночь он уже входил в потайную калитку, сопровождаемый «служителем», роль которого исполнял небезызвестный Рето де Виллет. В это время граф и графиня де Ла Мотт пересекли террасу версальского дворца и направились к лестнице в сто ступеней. Рядом с ними шла женщина, закутанная в широкую накидку.

Та августовская ночь была особенно теплой и темной. Луна пряталась за тучами. Во дворце все спали – король был утомлен продолжительной охотой, а королева осталась ночевать в Трианоне.

Неподалеку от огромной лестницы находилась Роща Венеры, где совсем недавно были высажены редкие породы деревьев. Это был один из любимейших уголков Марии-Антуанетты. Поэтому его чаще называли Рощей Королевы. Туда и направилась чета де Ла Мотт вместе со своей спутницей. По дороге графиня продолжала наставлять закутанную в накидку женщину:

– Вы все поняли? Вы отдадите розу, письмо и скажете то, что я вам говорила, только очень тихо. Главное – не произносите ничего лишнего! Об этом просила сама королева. Представьте себе, если она узнает…

– Я все сделаю, как вы сказали, сударыня, – прошептала молодая женщина, ощущавшая себя не слишком уютно: она впервые попала во дворец и ничего не понимала в том розыгрыше, в который ее вовлекли.

Николь Легэ была выбрана для этой роли только потому, что имела отдаленное сходство с Марией-Антуанеттой, однако происхождения была отнюдь не королевского. Граф де Ла Мотт просто нашел подходящую проститутку и предложил ей за огромное вознаграждение в садах Пале-Рояля сыграть коротенькую роль в комедии, якобы устраиваемой, чтобы подшутить над знатным сеньором.

Разумеется, Николь согласилась. Она приехала в Версаль, где некая дама одела и причесала ее так, как обычно любила одеваться и причесываться королева. Затем ее заставили вызубрить роль, накинули черный плащ и повели во дворец.

В Роще было сумрачно и безлюдно. Граф исчез, а Жанна, сняв со своей ученицы накидку, отошла на несколько шагов и придирчиво оглядела ее со всех сторон. Убедившись, что все в порядке, она еще раз приободрила ее и тоже скрылась. Тот, кого они ожидали, был совсем близко – уже скрипел гравий под подошвами его башмаков…

Сердце кардинала билось так сильно, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Глаза его привыкли к темноте, поэтому, приблизившись к Роще, он без труда различил знакомый силуэт. На королеве было муслиновое платье в горошек, которое она так любила… Обезумев от нахлынувших на него чувств, де Роган бросился на колени, схватил подол королевского платья и принялся целовать его, бормоча слова признательности и преданности.

Он ожидал, что ему прикажут встать, однако женщина в муслиновом платье лишь протянула ему розу (забыв про письмо) и срывающимся голосом прошептала:

– Можете надеяться… прошлое будет забыто.

Кардинал собирался ответить, даже, быть может, признаться в своей безрассудной страсти, как вдруг услышал шум шагов. К ним приближался сопровождавший его служитель.

– Мадам, сюда идет графиня д'Артуа! – свистящим шепотом проговорил он. В тот же момент из-за кустов появилась Жанна, державшая в руках накидку.

– Быстрей! Быстрей! Уходите! – воскликнула она.

И пока лжеслуга провожал кардинала к экипажу, лжекоролева и ее ангелы-хранители возвращались в Париж… в придворном экипаже. [3]

Разумеется, с этой ночи несчастный кардинал оказался полностью во власти Жанны. Он уже видел себя фаворитом, а быть может, даже первым министром и поэтому слепо исполнял все требования, которые от имени королевы предъявляла ему Жанна. Ей же ничего не стоило заявить, например, что Мария-Антуанетта, постоянно испытывавшая нехватку наличных средств, просит одолжить ей сто двадцать тысяч ливров, чтобы помочь одному благородному, но обедневшему семейству. Кардинал нашел требуемую сумму, хотя его собственное финансовое положение было отнюдь не блестящим… и Жанна приобрела великолепный дом в Бар-сюр-Об.

На свое горе кардинал продолжал получать от королевы весьма любезные записки, выходившие из-под пера неутомимого Рето де Виллета. Судя по этим запискам, Жанна пользовалась безграничным доверием королевы, а аппетиты ее все росли.

Ловкая авантюристка уже привыкла к этой игре, как вдруг в нее вмешался сам дьявол, ввергнувший Жанну во искушение и подготовивший дальнейшее ее падение.

Слухи о мадам де Ла Мотт-Валуа, пользовавшейся «неограниченным доверием» королевы, распространились в парижском свете и дошли до ушей ювелиров ее величества, господ Бемера и Бассанжа. В это время у них возникла проблема с роскошным алмазным ожерельем, которое они никак не могли продать из-за его непомерно высокой цены. Некогда Людовик XV заказал ожерелье для мадам Дюбарри, но король неожиданно умер, и фаворитка так и не получила это поистине сказочное украшение.

Разумеется, ожерелье было показано Марии-Антуанетте, обожавшей бриллианты, однако экономный Людовик XVI отказался оплатить его. Английский и испанский дворы также отказались приобрести ожерелье, в которое ювелиры вложили большую часть своих сбережений.