Темнейшая ночь (ЛП) - Шоуолтер Джена (книги серии онлайн .txt) 📗
«Итак?» напомнил Аэрон. «Что нам с ней делать?»
Каждый из мужчин вновь посмотрел на нее, и Эшлин потянулась к мечу. Ее пальцы обвили рукоять, и она вытянулась, направляя его конец в их сторону. Меч был тяжелее, чем она думала, и ее руки моментально начали трястись под его весом, но она держала крепко.
Её спутники просто рассматривали ее с любопытством. Отсутствие у них страха не беспокоило её. Хотя она знала Мэддокса лишь недолгое время, было что-то дикое внутри неё, что оплакивало его утрату и требовало отмщения за его смерть.
Мэддокс. Она мысленно прошептала его имя. Его больше не было. Навсегда. Ее живот свело от боли. «Я должна убить вас, всех вас. Он был ни в чем не виновным».
«Ни в чем не виновным?» кто-то иронично усмехнулся.
«Она хочет убить нас. Значит за нами пришли Ловцы» с отвращением произнес Аэрон.
«Ловец бы не назвал Мэддокса невинным. Даже в шутку».
«Наживка не была бы выше этого. Вспомни, все слова исходящие из их уст были ложью, хотя их лица всегда были простодушны».
«Я наблюдал на своем мониторе, как Мэддокс уничтожил четырех человек, чего бы он не сделал, будь они невиновны. И я сомневаюсь, что совпадение привело безвинную женщину в лес в то же самое время».
«Думаешь, она умеет управляться с мечом?»
Фырканье смеха. «Конечно же, нет. Глянь, как она держит его».
«Все равно, храбрая маленькая штучка».
Эшлин смотрела на них, разинув рот, и с трудом могла следить за разговором. «Неужели ни кому нет дела, что здесь убили человека? Что это вы убили его?»
Одетый в черное ангел рассмеялся, действительно рассмеялся, но страдание было в его зеленых глазах. «Поверь мне. Мэддокс поблагодарит нас утром».
«Если не убьёт нас за то, что были здесь в первых рядах», кто-то возразил.
К её удивлению, некоторые из мужчин усмехнулись. Все тряхнули головами в сердечном согласии. Лишь тот, что нанес смертельные раны, оставался в молчании. Он продолжал таращиться на тело Мэддокса, на его лице отражалась агония и вина. Хорошо. Она желала, чтоб он страдал из-за того, что натворил.
Чувственный, тот, который считал, что ни одна женщина не может перед ним устоять, опустил свой взгляд на неё, и ей досталась ещё одна медленная, соблазнительная улыбка. «Убери прочь меч, милая, пока не поранилась».
Она держала крепко, решительно. «Иди и отбери его у меня, ты…ты…животное!» Слова вылетели из её рта, как вызов, который уже нельзя было забрать. «Может я и не умею обращаться с этим мечом, но если подойдешь поближе, я пораню тебя».
Был вздох. Смех. Бормотание. «Что за женщина может отказать Парису?»
«Я предлагаю запереть её в подземелье». Это прозвучало от названого Аэроном. «Иначе не ведомо, что она натворит».
«Согласны», подержали остальные.
Отступая к двери, Эшлин тряхнула головой и вцепилась в меч покрепче. «Я ухожу. Слышите меня? Я ухожу! И попомните мои слова, справедливость будет восстановлена. Всех вас арестуют и накажут».
«Мэддокс сможет решить, что делать с ней утром», тот, у которого были разные глаза, произнёс спокойно, игнорируя её.
Словно Мэддокс мог что-то решать теперь.
Её подбородок дрожал. И затем её глаза расширились от страха, пока каждый из убийц шагал вперед, решительно чеканя каждый шаг.
Не делайте мне больно. Пожалуйста, не делайте мне больно.
Пауза. Щелчок.
Страдальческий крик.
Моя рука! Сильные, гортанно-надрывные рыдания. Вы сломали мою чертову руку! Собственная рука Эшлин запульсировала в сопереживании. Я не сделал… ничего… дурного.
Голоса вернулись с полной мощью.
Она свернулась калачиком на полу темной сырой камеры, трясущаяся и перепуганная. «Я лишь хотела найти кого-то, кто смог бы помочь мне», прошептала она. Вместо этого очутилась в сказке братьев Гримм, но без видимости счастливого конца.
Я. Я. Мне… нужен… лишь миг.
Односторонний разговор прокатывался через её мозг, казалось, целую вечность -нестройный хор злобы, отчаяния и боли. Поверх него, однако, нарастал единственный голос – Мэддокса. Не голос из прошлого, а воспоминание. Взрыв воплей.
«Ты оставила Институт ради этого». Она встряхнула головой от огорчения и отвращения, желая убедить себя, что этот день был лишь ночным кошмаром. Тот мужчина не был убит прямо на её глазах. Зарезан. Неоднократно. Но она знала правду. Его крики…Боже, его крики. Его ярость от того, что он был скован и избит, его мучения…худшее из слышанного ею от другого человеческого существа.
Слёзы полились из её глаз. Она не могла выбросить его образ из головы – ни до, ни после его смерти. Жестоко прекрасное лицо, почти дикарское в своей напряженности. Лицевые кости в подтеках и впалые. Фиалковые глаза искрятся. Фиалковые глаза закрыты. Высокое, загорелое и мускулистое тело. Поломанное, окровавленное, безжизненное тело.
Она захныкала.
Поместив её в эту камеру, убийцы Мэддокса пообещали принести ей одеяла и пищу. Обещание было дано века назад, но никто не вернулся. Она была рада. Ей не хотелось видеть их снова. Не хотелось слышать их, разговаривать с ними. Она лучше будет терпеть холод и голод.
Дрожа, плотно запахнула ворот пиджака. Она была благодарна, что он ещё у есть неё. Эти люди – эти чудовищные варвары – не отобрали его у неё вовремя показавшегося бесконечным пути в подземелье.
Потом нечто пробежалось вдоль кончиков её пальцев, счастливо попискивая, и она подпрыгнула. Боже мой. Боже мой. Боже мой. Она забилась в ближайший угол. Мышь. Пушистый маленький грызун, который съест что угодно, и там где был один…
С мутящим желудком, она окинула взглядом камеру. Это не очень хорошо ей удалось. Комната была слишком тёмной, и она не рассмотрела бы свою руку – или чудище – прямо перед своим носом.
«Спокойно». Глубокий вдох. «Оставайся спокойной». Глубокий выдох.
Я скажу вам все, что вы хотите знать, но пожалуйста, не причиняйте мне боли опять. Сломанная Рука проговорил, снова рыдая в её мозгу. Я не хотел заглядывать вовнутрь. Долгая пауза. Ну, да, да. Я хотел. Но лишь хотел посмотреть, кто тут живет. Я не ловец, клянусь, что нет.
Уши Эшлин подергивались, и она глубже вжалась в каменную стену. Ловец, сказал мужчина. Убийцы Мэддокса называли её ловцом. Что они имели в виду? Ловец сокровищ? Она нахмурилась и потерла свою опухшую, болевшую щиколотку. Кто мог так подумать про обычную, ростом пять футов пять дюймов, Эшлин?
«Не важно. Ты должна найти выход отсюда, Дэрроу». Она должна рассказать властям, что произошло с Мэддоксом. Поверят ли они ей? Будет ли им до этого дело, вообще? Или здешние люди как-то околдовали их, как и остальных горожан – ангелы, в самом деле – позволяя им творить что угодно и когда угодно?
Всхлип сорвался с её губ; дрожь охватила тело. Никто не должен умирать так медленно, так болезненно. Без достоинства. С криком, оставленным без внимания.
Так или иначе, Мэддокс будет отомщен.
Мэддокс завопил.
Языки пламени лизали его с головы до ног. Язвящие, растапливающие его плоть, превращающие его в скелет. Нет, даже не скелет, сообразил он в следующий миг. Пламя превратило его в пепел. Но он был еще в сознании…всегда в сознании. Он по-прежнему знал, кто он, знал, чем был, и знал, что вернется в огонь завтра.
Агония была почти невыносимой. Перья дыма наполняли воздух, разнося сажу во все стороны. С отвращением он осознавал, что эта сажа принадлежит ему. Была ним.
Слишком быстро, она вернулась туда, где он стоял, собралась вместе и стала телом, мужчиной – мужчиной, что снова угодил в огонь. Телом, что вновь ужасающе таяло кусок за куском, извергая плоть из мускулов, затем мерцая оранжево-золотыми искрами прежде, чем раствориться полностью. Был новый почерневший дымок, возвращающий все на свои места, чтоб этот процесс мог повториться. Еще, и еще, и еще.
Все время Насилие рычало в его голове, отчаянно желая сбежать, больше не удовлетворенное как в момент его смерти. С этим рыком смешивались звуки других проклятых душ, вопящих, пока пламя Ада пожирало их. Демоны, эти отвратительные крылатые создания с мерцающими красными глазами, костяными лицами и толстыми желтыми рогами на головах, перемещались от одного страдающего пленника к другому, хохоча, насмехаясь, плюясь.
