Ключ от твоего сердца (ЛП) - Милан Кортни (читать хорошую книгу .txt, .fb2) 📗
Это была не шутка. Элейн почувствовала, как у нее похолодели ладони.
- Каким-то образом, - продолжил он, поднимая голову и глядя прямо ей в глаза, - то, что началось с этих простых требований - заставить ее заметить меня, но гарантировать, что никто не поймет, что я чувствую, - превратилось в самую жестокую вещь, которую я когда-либо делал с другим человеком. Я начал подшучивать над ее смехом. Сначала это была одна из тех вещей, которые я сказал, чтобы объяснить, почему я пялился на нее: "Боже мой, вы заметили, как леди Элейн смеется?" А потом, когда все охотно приняли в этом участие, я обнаружил, что не в силах это остановить.
Это не было оправданием. Это не было извинением. Это была просто правда, и она не знала, как принять ее.
Он остановился и покачал головой. Его губы сжались.
- Нет. Я не был беспомощен. Я мог бы остановиться в любой момент. Я просто был слишком слаб, чтобы сделать это. Хотел бы я сказать, что просто держал рот на замке, но я этого не сделал. Я был худшим из всех. Я выдумал половину жестоких имен. Я подходил к ней, говорил с ней, просто ради острых ощущений от разговора с ней - и как только кто-нибудь смотрел в мою сторону, я вставлял оскорбление, чтобы никто не подумал, что мне не все равно.
Весь мир Элейн перевернулся с ног на голову. Правильное стало неправильным и снова превратилось в правильное.
- Она никогда не смотрела на меня. Но я мог сказать, что она знала, когда я был рядом, потому что в течение того года - в течение того ужасного года, когда я причинял ей боль снова и снова, она постепенно теряла свое бесстрашие. Это было ближе к концу сезона, когда я понял, насколько полностью я преуспел в своих целях. Она вошла в комнату. Она огляделась - именно так, как я хотел, когда впервые влюбился в нее. Ее взгляд скользнул по мне. И все же она знала, что я был там, потому что она повернулась и ушла. Она знала обо мне каждую секунду каждого дня. Я был тем человеком, который мучил ее, и для нее знание моего местонахождения стало вопросом самосохранения.
Стало ли лучше или хуже от того, что он понял, что сделал с ней? Она не могла решить.
- Итак, я сделал то, что сделал бы любой молодой, бессмысленный идиот. Я убежал. Уединения в деревне было недостаточно; я не мог вынести пребывания в Англии. Я должен был убежать от человека, которым вы все меня считали. Я провел лето в Греции, но каждая женщина, которую я видел, возвращала меня к мыслям о леди Элейн. Наконец, проезжая через Швейцарию, я поговорил с человеком, который пытался подняться на Монблан. Он сказал мне, что чуть не умер в процессе. На мой взгляд, это казалось лучшим, что я мог с собой сделать.
Уэстфелд одарил всю комнату натянутой улыбкой.
- И вот поэтому я начал заниматься альпинизмом: потому что я был слишком труслив, чтобы вернуться домой, извиниться и попытаться все исправить.
Верно. Она больше не знала, где правда. Но то, что он сказал, было бесповоротно. Эта сплетня разнесется по всему приличному обществу. Она хотела, чтобы он был уязвим, неспособен причинить ей боль... и вот так и было.
- И вот я здесь, - повторил он, как будто услышал ее мысли. - Старше, мудрее и, я надеюсь, намного храбрее. Леди Элейн, примите мои самые искренние извинения за то, что я с вами сделал. Я не надеюсь на ваше прощение, но я у вас в долгу. Глубоко. Если вам когда-нибудь что-нибудь понадобится - что угодно, - вам нужно лишь попросить.
- Вот видишь, - сказала ее мать в наступившей оглушительной тишине. - Я же говорила тебе, что Уэстфелд был к тебе неравнодушен. И я была права!
Элейн почти могла видеть растущее недоумение в глазах окружающих ее людей. После такого заявления она могла догадаться, что будет дальше. Она чувствовала, как будущее давит на нее, словно сокрушительный груз влажного воздуха, переполняющий ее легкие.
Он смотрел на нее. Его глаза всегда завораживали ее, и на этот раз она не увидела в них ничего от змеи. Никакой лжи. Никаких шуток. Просто болезненная, неловкая, унизительная правда. Он собирался спросить перед всеми этими людьми, и... и все они будут ожидать, что она скажет "да".
Она встала так стремительно, что стул позади нее опрокинулся. И, не сказав ни слова, она повернулась и покинула помещение.
Она знала, что он последует за ней.
Глава 6
Эван нашел ее в саду, сидящей на скамейке среди тихой симфонии сверчков. Она смотрела на него так, словно была в суде - царственно и недосягаемо. Луны почти не было видно, но звезды были яркими, и ее глаза тоже.
Наконец, она заговорила.
- Как тебе удалось освободиться прошлой ночью?
Он поднял рукав и отвернул манжету. В темноте было почти невозможно разглядеть, где веревка натерла его кожу до красноты.
- Петлю посредника можно превратить в скользящий узел. Как оказалось, приложив немало усилий. Я никогда раньше не делал этого одной рукой.
Она посмотрела на его запястье, а затем отвела взгляд.
Он сел рядом с ней на скамейку.
- Я чувствую, что должна извиниться за это, - сказала она, - но... но я не могу заставить себя сделать это. Что я должна была подумать? Ты говорил о том, чтобы соблазнить меня. Это не было знаком уважения.
- Я хотел тебя много лет. - Он провел рукой по волосам. - Уважение тут не при чем. Если бы что-нибудь случилось, я бы женился на тебе.
Она спрятала лицо.
- О, Уэстфелд. Не надо.
- Но я должен. Ты выйдешь за меня замуж?
Молчание переросло в неловкость.
- Я знаю, тебе будет трудно поверить, что я говорю серьезно. Но, пожалуйста, я умоляю тебя понять, что то, что произошло столько лет назад, осталось в прошлом. Сегодня я уже не тот человек.
Она подняла к нему лицо. Звездный свет отражался в ее глазах, серых и серебристых одновременно.
- Ты действительно думаешь, что я захочу выйти за тебя?
Нет. И все же для него было ударом услышать это вслух.
- Я надеялся— Я так надеялся, что смогу убедить тебя. Тогда позволь мне ухаживать за тобой. Ты не знаешь, кто я сейчас, и, возможно, когда ты узнаешь меня получше...
Он потянулся, чтобы взять ее за руку. Контакт был странным - после близости прошлой ночи простое прикосновение перчатки к перчатке казалось сковывающим. Она не ответила на его ласку. Но, по крайней мере, она не оттолкнула его.
- Я не думаю, что это имеет значение, - просто сказала она. - Ты знаешь, что сделал со мной?
Он почувствовал, как покраснели кончики его ушей.
- Я помню.
- Нет. - Теперь она выдернула свою руку из его. - Ты видел только публичные моменты. Ты не можешь знать. - Ее голос понизился. - Ты красив, богат и титулован. Возможно, когда-нибудь я поверю, что ты еще и добрый. Но позволь мне сказать тебе, что я чувствую, когда смотрю на тебя. Это был мой первый год в обществе. Через два месяца после начала сезона, я попросила свою горничную рассказать мне анекдоты.
Мы наполнили ванну. И каждый раз, когда я смеялась, я говорила ей, чтобы она опускала мою голову под воду. Я надеялась, что смогу вылечить себя сама.
Он не знал, что на это сказать.
- Первые несколько раз это было просто забавно. И это заставляло меня смеяться еще сильнее. Поэтому я попросила ее держать мою голову под водой все дольше и дольше.
- Нет, - выдохнул он.
- Да. - Ее голос был резким. - Но это не сработало. Даже после восемнадцатого раза я не мог перестать смеяться. Ни за что. Я вдохнула воду в легкие и была несколько дней прикована к постели.
- О... Боже.
- Что, по-твоему, ты делал со мной, когда называл меня этими именами? Когда подстрекал своих друзей подшутить надо мной?
