Мимолетная страсть - Корнуолл Лесия (бесплатная библиотека электронных книг txt, fb2) 📗
Тот молча кивнул и пошел за напитком. Адам не обратил на это никакого внимания.
— Филипп Реншоу занят чем-то намного более опасным и более важным, чем контрабанда нескольких бочонков спиртного. Ты обнаружил что-нибудь, когда обыскивал его кабинет?
Финеас сделал глоток принесенного ему бренди, покатал крепкую жидкость во рту и проглотил, чувствуя, как она обжигает горло и согревает желудок. Нет уж, самому лучшему бренди он предпочитает самое заурядное виски. Финеас холодно посмотрел на Адама.
— К сожалению, нет. Если ты припоминаешь, там шел бал, и перед дверью, которая ведет в его кабинет, стояла женщина.
Адама сощурился.
— Какая женщина?
Финеас допил бренди, видя перед собой закрытое маской лицо и накрашенные губы.
— Черт ее знает. Представления не имею, кто она такая.
Адам расхохотался вслух, и несколько человек обернулись в их сторону. Финеас привычно ухмыльнулся им, но Адам, не обращая внимания, скрестил на груди руки.
— Женщина в Лондоне, с которой ты не знаком, Фин? Не думал, что такое возможно.
Сладострастное воспоминание о таинственной женщине заставило уголки рта Финеаса приподняться в улыбке.
— До того как вечер закончился, я познал ее ближе.
— И как ее зовут?
Ясмина. Звук, похожий на вздох, сладкий, как экзотический аромат ее духов. Да только это имя не настоящее. Финеас поерзал на стуле.
— До этого мы не дошли.
— И что она там делала? — спросил Адам. Голос выдавал его тревогу, брови сошлись вместе. Финеас невольно занервничал, по спине поползла предостерегающая дрожь.
А что она там делала?
— Успокойся, Адам. Это же бал. Она была всего лишь гостьей, как и все остальные.
— Да только тебе она не знакома! — рявкнул Адам, словно это был самый страшный грех, который Финеас совершил вчера в темноте.
— По имени. В конце концов, это был бал-маскарад. Зато ее рот я узнаю тотчас же, если увижу ее снова.
Он ухмыльнулся, но Адам не разделял его веселья.
— Несмотря на библейский смысл, мы все еще нуждаемся в информации. Причем больше, чем когда-либо.
— Да почему? Во время нашего последнего разговора это не выглядело таким важным.
— Все изменилось.
В комнате стало тише. Несколько столов освободилось, люди разошлись по своим делам или на ленч в более модные клубы. Теперь их легко могли подслушать.
— Слушай, нельзя говорить об этом здесь, — пробормотал Адам. — Я уже опаздываю на встречу с Марианной и Джейми в Гайд-парке. Поехали со мной.
Это было больше похоже на приказ, а не на приглашение. Адам не произнес больше ни слова, пока двуколка Уэстлейков не выехала в хаос лондонских улиц.
— Как прошла твоя поездка? — спросил Финеас. Адам владел флотилией торговых судов. Для графа вещь неслыханная, но его зять был не типичным пэром. Несколько судов использовалось для сбора информации о Наполеоне для английской короны.
— Я встретил в городе контрабандистов Томаса Мора.
Этим он мгновенно полностью завладел вниманием Финеаса. Наполеон устроил в Гренвилле безопасную и гостеприимную гавань для английских контрабандистов. В обмен на золото английские рыбаки и матросы могли купить любых товаров столько, сколько увезут. Золотом Наполеон расплачивался со своей огромной армией, а контрабандисты, перебрав дешевого французского вина, снабжали врага полезной информацией.
— Мор в Гренвилле? — переспросил Финеас. — Я-то думал, у него процветающий бизнес по вывозу военнопленных французов из Англии.
— Да, он сколачивает состояние, «спасая» офицеров, поклявшихся не участвовать в боевых действиях и оставаться в Англии до конца войны. Вероятно, даже имеет на борту француза-священника, который освобождает их от клятвы по пути через Ла-Манш. Нам докладывают, что большая часть бывших военнопленных прямиком мчится к Наполеону, едва успев ступить на французскую землю, чтобы передать информацию. Это может здорово нам навредить, и все благодаря Мору.
— И это настолько важно? — спросил Финеас. — Несколько французских офицеров со своими байками? И какое отношение имеет ко всему этому Филипп Реншоу?
— Все намного сложнее. Мор был счастлив продать мне информацию, он бы родную мать продал за блестящий полупенсовик. Помнишь, когда король Франции Людовик прибыл сюда с просьбой об убежище, пока не разобьют Наполеона?
Финеас кивнул.
— Когда он сошел на берег, двое английских лордов предложили его величеству свое гостеприимство, пока правительство решает, что с ним делать. Один был маркиз Бекингем, второй — лорд Филипп Реншоу. Филипп пошел на большие расходы, чтобы заманить короля в свой дом. Его мать была французской аристократкой, родственницей королевской семьи, и он рассчитывал, что Людовик с уважением отнесется к этому родству. Но увы, он прошел мимо великолепной кареты Реншоу, сел в более простую Бекингема и уехал с ним в его поместье в Стоу. Филипп не простил оскорбления. По словам Мора, он заключил сделку с Наполеоном — пообещал доставить к нему короля Людовика, Фин!
Брови Финеаса взлетели вверх.
— Если Реншоу собирается его похитить, нужно приставить к королю дополнительную охрану.
Адам покачал головой:
— Дело не только в Реншоу: он бы никогда не справился с этим в одиночку. Том Мор утверждает, что тут впутаны и другие английские лорды, из самых значительных людей Англии.
— Имена известны? — осведомился Финеас.
— Мор не сказал, кто они, не думаю, что он знает. Но он обеспокоен. Подобный заговор даст властям отличный повод положить конец контрабанде. Мор боится, что его бизнес пострадает. — Адам мрачно улыбнулся. — Кроме того, Мор заявил, что он патриот.
— Если Людовика похитят и проведут по улицам Парижа на гильотину, Англия попадет в ужасное положение, — произнес Финеас. — Мы будем выглядеть полными болванами. Французские роялисты и наши союзники утратят веру в нас, некоторые могут перейти к Наполеону и сражаться против нас. Англия может проиграть эту войну и кончить тем, что станет частью империи Бонапарта. И пусть Мор не желает становиться гражданином Франции, похоже, Филипп Реншоу совсем не против.
— Теперь ты понимаешь, почему должен еще какое-то время изображать из себя повесу? Ты уверен, что нет никаких шансов очаровать Эвелин и убедить ее рассказать, где находится ее муж? Это был бы самый быстрый и простой путь к…
— Эвелин Реншоу — образец добродетели.
Адам усмехнулся:
— Да ладно. Я ничуть не сомневаюсь в твоих способностях. Прежде ты никогда не терпел неудач.
— Эвелин Реншоу не интересуют такого рода соблазны. На прямой вопрос о своем муже она отвечает, что Филипп в отъезде, и тут же меняет тему. Она умна, из нее ничего нельзя вытянуть никакими уловками и намеками. Эвелин невосприимчива к моим чарам, Адам.
— А вторая леди? Та, что помешала тебе обыскать кабинет?
— Она мне не мешала. Просто стояла у меня на пути. — Финеас не удержался и ухмыльнулся. — Она хотела поразвлечься… ну, мы и развлеклись. Как говорится, только работа и никаких…
— Это неспроста, тебе не кажется?
— Она не представляет опасности, я уверен в этом, — отмахнулся Финеас, но сомнения уже дунули холодом ему на затылок. Почему она стояла перед той дверью и так пристально смотрела на него? — Вероятно, просто устала от мужа и хотела приключений, — пробормотал он.
— Должен ли я напомнить тебе, что большинство людей и в тебе не видят опасности? Ты кажешься приятным безобидным человеком. И тем не менее ты весьма и весьма опасен, разве нет?
Карета остановилась в зеленых границах Гайд-парка. Адам открыл дверцу.
— Марианна и Джейми скорее всего возле пруда, — произнес он, выбираясь наружу.
Финеас пошел по траве следом за ним. Он окинул взглядом парк, всматриваясь в каждую леди. Ни одна из них не Ясмина: этот рот и эти глаза он узнает где угодно.
Финеас гордился своим знанием людей, особенно женщин. Знал, как им угодить. Он представил себе запрокинутую назад голову Ясмины в темноте сада, вспомнил, как звездный свет мерцал на ее белом горле, когда он ублажал ее. Финеас вспомнил вкус ее кожи, и во рту собралась слюна.
