Великолепная Софи - Хейер Джорджетт (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Он пожал протянутую руку и заметил, что его так же критически рассматривают, как и он сам до того. Это и удивило его, и пришлось ему по душе; он улыбнулся.
– Здравствуй! Не скажу, что хорошо помню тебя, кузина. Уверен, никто из нас не может этим похвастаться!
Она рассмеялась.
– Это правда. Даже тетя Элизабет на помнила меня. Кузен – Хьюберт, не так ли? – пожалуйста, скажи мне о Саламанке и Джоне Поттоне! Они удобно устроены?
Она немного подалась назад, чтобы поговорить с Хьюбертом. Леди Омберсли, с тревогой следившая за старшим сыном, обрадовалась, увидев, что он ведет себя очень любезно, и даже уважительно. Полуулыбка играла у него на губах и он продолжал разглядывать Софи, пока его внимание не отвлекла невеста.
Благородная Эжени Рекстон была стройной молодой женщиной, значительно выше среднего роста; она привыкла, что ее описывали, как высокую и элегантную девушку с аристократическими чертами лица. Ее можно было бы назвать красивой, если бы она была чуть поярче. Она была одета с большой тщательностью, но скромно в крепово-сизое платье, спокойный цвет которого напоминал о полутрауре. Ее волосы мягкого оттенка между коричневым и золотым, были изящно повязаны лентами; у нее были длинные, узкие ладони и ступни; довольно худая грудь, которая, однако, редко открывалась взорам, так как ее мать была категорически против таких низко вырезанных платьев, как у мисс Стэнтон-Лейси. Она была графской дочерью и хотя старалась не показаться надменной, никогда об этом не забывала. Имея очень приятные манеры, она стремилась, чтобы в ее присутствии люди чувствовали себя непринужденно. Она намеревалась отнестись к Софи с особой теплотой, но когда поднялась, чтобы пожать руку, оказалось, что ей приходится смотреть на Софи снизу вверх, что делало ее намерение затруднительным. Она слегка смешалась, но потом овладела собой и громко сказала Чарльзу, сопровождая свои слова спокойной улыбкой:
– Какая мисс Стэнтон-Лейси высокая! Я просто карлик рядом с ней!
– Да, очень высокая, – согласился он.
Мисс Рекстон не могла не обрадоваться тому, что он, по-видимому, не восхищался своей кузиной. Хотя при ближайшем рассмотрении Софи оказалась не такой красивой, как она сама, но поражала с первого взгляда. Теперь она понимала, что была введена в заблуждение размером и блеском глаз Софи; остальные же черты не были столь замечательны. Она сказала:
– Да, но она очень грациозна.
В тот момент, когда Софи садилась рядом с тетушкой, Чарльз увидел похожую на игрушку маленькую борзую, которая жалась к ногам Софи, испугавшись такого количества чужаков. Он поднял брови и заметил:
– Кажется, у нас две гостьи. Кузина, как ее зовут?
Он протянул руку к борзой, но Софи сказала:
– Тина. Боюсь, она не пойдет к тебе, она очень пугливая.
– Да нет же, пойдет! – возразил он, пощелкивая пальцами.
Софи не понравилась его холодная уверенность, но когда она увидела, что он оказался прав и ее собака кокетливо виляет хвостом в знак дружбы, она простила его и подумала, что, может, он и не так плох, как его рисуют.
– Какая милая малютка! – любезно заметила мисс Рекстон. – Вообще-то я не люблю животных в доме. Моя мама, дорогая леди Омберсли, никогда не заведет даже кота, вы знаете, но это должно быть исключение.
– Мама очень любит собак, – сказала Сесилия. – У нас всегда живет хотя бы одна, правда, сударыня?
– Жирные перекормленные мопсы, – сказал Чарльз матери, состроив гримасу. – Что до меня, я предпочитаю эту элегантную леди.
– О, это не самое чудесное из животных кузины Софи! – заявил Хьюберт. – Подожди немного, Чарльз, и ты увидишь, что еще она привезла из Португалии!
Леди Омберсли встревоженно зашевелилась, так как еще не рассказала старшему сыну о новом короле классной комнаты – обезьянке Жако в красном пальтишке. Но Чарльз только сказал:
– Я знаю, кузина, что ты привезла с собой своего коня. Хьюберт ни о чем другом не может говорить. Испанский жеребец?
– Да, объезженный мамелюками. Он очень красивый.
– Могу поручиться, ты прекрасная наездница, кузина! – сказал Хьюберт.
– Не знаю. Мне приходилось много ездить верхом.
В это время отворилась дверь, но не затем, как думала леди Омберсли, чтобы впустить дворецкого с докладом о том, что обед накрыт. Вошел ее муж, говоря, что должен хоть мельком увидеть свою маленькую племянницу, прежде чем уехать в «Уайт». Леди Омберсли считала, что с его стороны и так некрасиво пропустить домашний обед в честь мисс Рекстон, а тут еще это доказательство его невоспитанности, но она не показала своего негодования, а только заметила:
– Однако она не такая уж маленькая, как видите, мой дорогой.
– Боже мой! – воскликнул его светлость, когда Софи поднялась поздороваться с ним. Затем он рассмеялся, обнял Софи и сказал:
– Ну, ну, ну! Ты почти такая же высокая, как твой отец, моя дорогая! И чертовски на него похожа.
– Мисс Рекстон, лорд Омберсли, – сказала его жена с упреком.
– Э? А, да, здрасти! – сказал его светлость, любезно поклонившись мисс Рекстон. – Я уже считаю вас членом семьи и не церемонюсь с вами. Садись рядом со мной, Софи, и расскажи, как поживает твой отец?
Он указал Софи на софу и углубился в занимательный разговор, вспоминая случаи тридцатилетней давности, от души смеясь над ними и являя собой зрелище человека, который абсолютно забыл о своем обещании обедать в клубе. Он всегда очень хорошо относился к прелестным молодым девушкам, а когда к обаянию добавлялась еще и живость и они поддерживали его флирт, ему чрезвычайно нравилась их компания, и он не спешил ее покинуть. Дассет, вошедший несколько минут спустя, мгновенно оценил ситуацию и, обменявшись взглядом со своей госпожой, вышел распорядиться, чтобы на стол поставили еще один прибор. Когда он вернулся, чтобы пригласить к столу, лорд Омберсли воскликнул:
– Что это? Уже время обеда? Заявляю, я буду обедать дома!
Затем он взял Софи под руку, игнорируя права на эту честь мисс Рекстон, и, как только все заняли свои места за столом, потребовал у Софи ответа на вопрос, что за блажь пришла в голову ее отцу, что он отправился в Перу.
– Не в Перу, в Бразилию, сэр, – поправила Софи.
– Одно и то же, одинаково далеко! Никогда не видел человека, кроме него, который путешествовал по всему миру! В следующий раз он, наверное, поедет в Китай!
– Нет, в Китай поехал лорд Эмхерст, – сказала Софи. – Кажется, в феврале. Сэра Гораса послали в Бразилию, потому что он хорошо разбирается в португальских делах и, возможно, сможет убедить Регента вернуться в Лиссабон. вы ведь знаете, маршал Бересфорд теперь исключительно непопулярен. Ничего удивительного. Он абсолютно не умеет мирить, и у него нет ни крупицы такта.
– Маршал Бересфорд, – сообщила Чарльзу мисс Рекстон хорошо поставленным голосом, – является другом моего отца.
– Тогда простите меня за то, что я назвала его бестактным, – сразу же сказала Софи, быстро улыбнувшись. – Это правда, хотя никто не сомневается, что в остальном он превосходный человек. Жаль, что ему приходится так насиловать себя.
Последняя фраза заставила расшевелиться лорда Омберсли и Хьюберта, но мисс Рекстон резко выпрямилась, а Чарльз бросил на Софи недовольный взгляд, как бы пересматривая свое первое благоприятное впечатление о ней. Его невеста, которая всегда строго придерживалась приличий, не могла даже за неофициальным семейным обедом позволить себе переговариваться через стол и поэтому проигнорировала замечание Софи, демонстрируя свое отличное воспитание, и завела с Чарльзом разговор о Данте, особенно ссылаясь на переводы мистера Кэри. Он учтиво слушал ее, но когда Сесилия, следуя примеру кузины, вмешалась в их разговор, чтобы расписать преимущества лорда Байрона, не только не осадил ее, но напротив, казалось, даже обрадовался. Софи с энтузиазмом одобрила вкус Сесилии, заметив, что ее копия «Корсара» была настолько зачитана, что распадалась на отдельные листки. Мисс Рекстон заметила, что не может высказать своего мнения о достоинствах этой поэмы, так как ее мама не держит в доме ни одной книги его светлости. Семейные проблемы лорда Байрона были самыми скандальными в городе… ходили слухи, что по настоятельной просьбе друзей он собирается покинуть страну. Это замечание придало разговору нежелательное беспутное направление, поэтому все вздохнули с облегчением, когда Хьюберт, заявив о нелюбви к поэзии, начал восхищаться превосходным романом «Колыхание». И опять мисс Рекстон не могла ничего сказать, но заметила, что для романа это не очень подходящее название. Леди Омберсли сказала, что они все очень начитаны, но лучше бы Хьюберт любил «Проводника в Торф» Руффа, и отвлекла Софи от этого разговора, закидав ее вопросами о своих старых друзьях, которых она могла бы знать, так как они являлись украшением многих посольств.
