Бегство от одиночества (СИ) - Ганова Алиса (чтение книг TXT) 📗
Под конец ребенок встал перед девочкой на колени, она поставила ножку в красивом башмачке на его бедро. Сняв с головы шляпу и, танцуя, он начал обмахивать девочку шляпой, как веером, и под бурные овации и довольные крики зрителей, дети завершили танец.
— Понравилось?
— Очень! — ответила довольная мисс Норт. — Но почему с пирогом?
— Потому что раньше рабы, чтобы развеселить хозяев, смешили их в танце, и победивший шел на кухню и получал сладкий пирог. Пойдём танцевать, шеренги уже выстроились! — мистер Вуд поспешил встать в конец ряда, чтобы открыть вирждинию рилл. Перешептывания за спиной, набирали силу.
— Саймон, я чувствую, будто мне в спину плюют!
— Лишь бы не кусали, — отшутился он.
— Мне не уютно.
— Не будь трусихой! — и улыбнулся так, как мог делать только он. Ямочки у него были обаятельными.
Кружась в танце, меняясь партнерами по змейке и спирали, Ханна веселилась от души. Напарники, попадавшиеся в танце, улыбались ей. А позже, с удовольствием предлагали составить пару в следующем танце. Дамы не спускали с нее глаз.
«В чем-то Саймон прав. Изображать целомудренную скромницу можно, но рано или поздно придется рассказать о себе правду. А так, если придусь кому по душе, будет не так страшно начать разговор…» — тяжесть отступила, и она с радостью танцевала до конца вечера.
В разгар вечера вошли Уилсоны, но Ханна с Лидией не общались, потому что та была не в настроении. Протанцевав всего два вальса, миссис Уилсон отказалась танцевать, и они с супругом уехали так же внезапно, как и появились.
— Она не в настроении, — обратила внимание Ханна.
— Еще бы, Уилсоны не так просты, как кажутся. Лидия уже осознала, как ей повезло с золовкой и свекровью.
— Вы же друзья с Аленом! — напомнили мисс Норт.
— Друзья, но недостатки друзей не следует игнорировать. Если интересно, расскажу позже, — ответил мистер Вуд и увлек ее танцевать Пол Джонс.
На обратном пути, накинув на плечи легкий плащ, они прогуливались по улицам, болтая обо всем на свете, но ей не терпелось задать мистеру Вуду вопрос. Наконец, собравшись духом, просила:
— Расскажете о недостатках? — напомнила она про разговор.
— Весьма любопытные у вас интересы. Зачем вам это знать?
— Мне хотелось бы вам больше доверять, Саймон, — используя женское обаяние, ответила Ханна. Мистер Вуд внимательно посмотрел на нее.
— Хотелось бы верить, что это так, но мне кажется, что в вас говорит простое любопытство. Но так уж и быть, расскажу… — и он приступил к рассказу:
— Одним октябрьским днем человек по имени Льюис купил лошадь у человека по имени Роджер, который утверждал, что кобыла здорова и крепка, и ручался, что у нее нет копытного абсцесса. Льюис прокатился на лошади, осмотрел, и она ему понравилась. К вечеру двое заключили сделку, и Льюис заплатил за быка, корову, и еще пять долларов за кобылу.
Но дело оказалось кислым. У лошади на копыте был гравийный абсцесс, и естественно, что покупатель захотел возмещения ущерба за нарушение ручательства. Тяжба Льюиса против Роджера дошла до верховного суда. Упертый оказался покупатель, правда? Так вот, главный судья Уильямс… Вам еще интересно?
— Да!
— Тогда рассказываю дальше. Судья указал, что суббота — Божий день, и Конституция позволяет христианам пользоваться преимуществами одного религиозного выходного для отдыха. Этот день посвящается моральным и религиозным обязанностям, и никто не должен принуждаться к труду, чтобы исключить случай алчности или корыстолюбия.
— Но ведь продажа произошла в воскресение, — заметила мисс Норт.
— Да. Но судья решил, что каждая деноминации христиан должна соблюдать субботу или День Господень, который им будет казаться наиболее приемлемым для открытой воле Божией. Вынеси он решение против Льюиса, совершит поощрение распущенности и безнравственности, но вынеси решение в пользу Льюиса, это будет посягательством на свободу вероисповедания, поскольку для кого-то Божьим днем является суббота, а для кого-то воскресение. Судья так и сказал: "Вы, Льюис, не могли покупать кобылу в воскресенье. Продажа или обмен лошадей, совершенные в воскресенье, и договор обязательств по этому вопросу, действительности не имеет". Но кто же знал?
— Кажется, я поняла. Но причем здесь…
— Я и Ален? — улыбнулся Саймон. — А в том, что Льюс был моим дедом, а Рождер — Алена. С тех пор наша семья весьма насторожено относится к друзьям, а эту тяжбу рассказывает как семейное поучительное предание. И каждую субботу, когда семья собиралась вместе за большим столом, дед после выпитой настойки начинал рассказывать эту история. И заметьте, я вам рассказал ее коротко и быстро, а его рассказ затягивался на добрых два часа со всеми подробностями и ругательствами. Так что, у каждого Вуда в крови особая любовь к Уилсонам.
— А разве можно дружить так? — усомнилась мисс Норт, с интересом разглядывая профиль Саймона в вечернем сумраке.
— Может, это и не дружба, — бесстрастно заметил мужчина. — Быть настороже с друзьями следует не меньше, чем с чужаками. Хотя бы натуру Уилсонов я знаю. Не уверен, что вы стали больше доверять мне, но ваше любопытство я удовлетворил сполна, — поддел он.
Когда Ханна оказалась дома и сняла с уставших ног ботинки с высоким каблуком, испытала миг блаженства. С большим удовольствием она отмачивала изнывающие стопы в настое ромашки и чабреца, коротая поздний вечер вместе с миссис Грапл.
Глава 3
До приезда в Байборо Ханна даже не подозревала, что у нее настолько интересная жизнь. После танцевального вечера город, наполненный слухами о ней, бурлил. Жительницы только и спорили: правда ли, что у мисс Норт где-то в округе есть дальние родственники? Будто раскрытие этой тайны было для них вопросом жизни или смерти. Домыслы дошли до того, что Ханне приписали незаконное родство с одним человеком из города, побег от трагичной любви, потому что мужчина был женат, то рассказывали, что мисс Норт — дама полусвета… Одни догадки были нелепее других. Общество не понимало, зачем мисс Норт пожаловала в их небольшой городок, и что ее тут удерживает.
Измученная любопытством Элейн Брилл, как и предупреждал Саймон, не удержалась и, попирая правила приличия, через несколько дней решилась нанести визит без приглашения.
Когда домовладелица постучала в дверь и многозначительно сообщила, что некая мисс Брилл дожидается в саду, Ханна с трудом вспомнила, кто она такая.
Осенний сентябрьский день был теплым, поэтому женщины расположились в небольшом садике под богато украшенным ярко-красными плодами кизиловым деревом. Солнце ласково пригревало, и Бандит, любимый кот хозяйки, с удовольствием нежился на солнечной поляне, а Ханна вместо того, чтобы расслабиться и блаженствовать, вынуждена была изворачиваться и хитрить.
Как в самых благовоспитанных домах Филадельфии дамы пили ароматный цейлонский чай, который через серебряное ситечко процеживала вдова Грапл, кушали ёлочку с какао и мило беседовали, не забывая доброжелательно улыбаться друг другу.
Заботливая старушка не оставила мисс Норт наедине с излишне любопытной гостьей. А когда Ханна начала рассказывать о своих родственниках, заботливо поддакивала ее словам, вспоминая, что когда-то от кого-то слышала, что жила некая миссис Обрайли, в девичестве Тайниш, сестра которой в замужестве стала ни то Торн, ни то Норт…
Мисс Брилл, накручивая выбившийся рыжеватый локон на палец, внимательно слушала мисс Норт, повествовавшую, как долгое время работала компаньонкой у замечательной женщины — миссис Гриндл. Рассказывая, какой праведной была хозяйка, как помогала осиротевшим детям, боролась с пьянством в женском комитете, жертвовала деньги на церковь, неистово молилась и была щедрейшей души человек, Ханна пустила слезу. После промокания глаз платком даже гостья поверила в щедрость некой миссис Гриндл, пожертвовавшей мисс Норт свои платья и некоторые украшения.
