На сердце без тебя метель... (СИ) - Струк Марина (читать полные книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
Этой ночью все будет кончено. Отныне у нее только два пути: обвенчаться и каждый миг ожидать, когда в Заозерное пожалует смерть, или разрушить планы Александра и навсегда потерять его. Хотя, разве он был когда-нибудь ее?..
Через некоторое время в дверь постучали, и Платон, старый камердинер Александра, тихо спросил у Ирины, выглянувшей через приоткрытую дверь меж покоями, готова ли барышня к завтраку. Лиза слушала их короткий разговор и не слышала его, глядя на дверь, уголок которой был виден ей в зеркале. И чуть шевельнула пальцами, вспомнив, как сильно билось этой ночью под их кончиками сердце Александра…
То же было и вчера утром. И медленное пробуждение после бессонной ночи. И солнечные лучи, заливающие спальню. И плеск воды в фарфоровом тазике, и шелест платья, в которое ее облачала Ирина. И стук камердинера в дверь, отныне не запертую на ключ.
Тогда Лиза безмерно удивилась вопросу пожилого слуги, готова ли она, чтобы барин сопровождал ее к завтраку. Неужто ее заточению пришел конец? Это был первый вопрос, который она задала Александру, ожидавшему ее в коридоре.
— Было бы странным держать свою невесту взаперти, — он бесстрастно пожал плечами, кладя ее ладонь на свой локоть. — Тем паче при ушах и глазах, что, по сведениям достопочтенной Софьи Петровны, имеются в доме у нашего с тобой знакомца. Не хотелось бы посеять в нем подозрения.
— Значит, моя клетка лишь расширила границы? Я все еще пленница, — горько улыбнулась Лиза. — А его от дверей моих ты уберешь? Не странно ли, что к моим покоям приставлен надзиратель?
Александр оглянулся на лакея. Тот буквально вжался в стенку, всей душой жалея, что невольно стал предметом столь пристального внимания.
— Можешь убирать, — дерзко заявила Лиза, удивляясь в глубине души своей смелости. — Мне некуда бежать и не на что. И потом, я никогда не оставлю здесь Софью Петровну в таком положении. Мы оба знаем, что сейчас ей не до путешествий.
Александр окинул ее долгим внимательным взглядом и молча потянул за собой по коридору к малой столовой, где уже сервировали завтрак. Только перед самыми дверями, которые вот-вот должны были распахнуть перед ними лакеи, прошептал ей тихо в самое ухо:
— Стоит ли человек, предавший тебя, такого расположения и таких жертв, ma Elise?
— Господь велел нам прощать — даже предательство. Отчего бы и мне не простить? — также шепотом ответила Лиза, втайне надеясь, что он поймет посыл, что она вложила в эти слова.
Александр понял. Именно поэтому губы его скривились в саркастичной усмешке, когда он зло произнес в ответ:
— Да-да, старая истина. Ударили — подставь другую щеку. Хотя нет… Думаю, другая цитата желаннее для тебя. «Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас…» Я передам отцу Феодору, что вскоре в Заозерном все-таки появится персона, с которой он сможет вволю вести богословские беседы.
В столовой уже сидела Пульхерия Александровна. Она обернулась на звук открывшихся дверей и буквально просияла при виде племянника. Усадив Лизу, Александр подошел к старушке и с нежностью поцеловал ее простертые к нему руки.
— Богословские беседы, mon garçon?
В последние дни Пульхерия Александровна выглядела такой довольной. Вот и нынче ее глаза радостно блестели под широкими кружевными оборками чепца. Верно, поэтому лицо Александра в тот же миг смягчилось: ушли горькие складки у рта, а глаза наполнились тем самым светом нежности, который так любила Лиза. Только теперь она понимала, что это игра. И неприятно кольнуло осознание того, насколько искусно ему удавалось обмануть ее прежде.
— Небольшой спор, ma tantine, — Александр занял место во главе стола и тут же завладел рукой сидящей рядом Лизы. К удивлению девушки, он стал ласково гладить ее пальцы, одаривая ее улыбкой влюбленного жениха. Как раньше. Притворщик!
— По пути в столовую мы с Elise поспорили, из какой книги цитата одна. Не соблаговолишь ли помочь нам, ma chère?
— О, на память я не жалуюсь! Изволь, рискну! — с готовностью отозвалась Пульхерия Александровна.
Лиза же не посмела даже взглянуть на нее в этот момент. Да и едва ли смогла бы отвести взгляд от темных глаз Александра.
— Не открывай всякому человеку твоего сердца, чтобы он дурно не отблагодарил тебя, — невозмутимо проговорил он, неотрывно глядя в глаза Лизы. На его лице по-прежнему была маска влюбленного, но в глубине глаз затаился холод.
— О! — рот Пульхерии Александровны при этом восклицании забавно округлился. — Вижу, поторопилась я, mon garson… Сюда бы отца Феодора на подмогу. Тот бы вмиг ответ нашел.
— Ветхий Завет, — тихо проговорила Лиза, аккуратно выпростав ладонь из пальцев Александра. — А теперь моя очередь загадывать. «Неизвинителен ты, всякий человек, судящий другого, ибо тем же судом, каким судишь другого, осуждаешь себя, потому что, судя другого, делаешь тó же».
Она ожидала ярость или очередную колкость в ответ, но Александр вдруг широко улыбнулся и вкрадчиво произнес:
— Touche! Но я не сдаюсь, милая… отнюдь… — и снова поймал Лизину руку, чтобы поднести ее к губам с многочисленными комплиментами ее памяти и развитому уму. Он мог бы обмануть любого и тогда, и на протяжении всего дня, притворяясь заботливым и внимательным женихом. Но только не Лизу, которая теперь постоянно подмечала холодный отблеск в его глазах и знала причину этого холода. А потому была непривычно замкнута, на удивление Пульхерии Александровне.
Впрочем, Лизе удалось тогда обмануть старушку, сославшись на робость перед визитерами, что посетили в тот день Заозерное, в надежде получить свадебный билет. На протяжении визита они с жадным любопытством наблюдали за графом и его невестой. И после долго обсуждали странную холодность и отстраненность нареченной Дмитриевского и его непривычное для них поведение. Таким внимательным, любезным и радушным хозяина Заозерного еще не видели.
Александр продолжал отменно играть роль влюбленного, удивляя гостей и приводя в восторг Пульхерию Александровну. И только Лиза понимала истинный смысл его фраз. Потому что уже знала, в каждом из его слов и поступков следует искать иное значение, тщательно скрытое от других. Что лишний раз подтвердилось, когда речь зашла о дне венчания.
— Это будет сугубо семейное торжество. Только кровные сродственники, — говорил Дмитриевский одной из визитерш, явно разочаровывая ее своим решением. И тут же обратился к Лизе, ласково пожав ее руку: — A propos, ma chère, нынче поутру с почтой привезли ответ, на который я уж и не надеялся. Василий Андреевич поддался моим настойчивым уговорам и отписал мне, что непременно прибудет в Заозерное к Красной Горке. Вы рады сему известию, ma aimable fiancée[248]? Мой кузен почтит своим присутствием наше торжество…
Лиза выдержала его взгляд, даже не переменившись в лице. И в ответ заметила чуть снисходительно и так тихо, чтобы последнюю фразу слышал только он:
— Я не могу быть не рада, учитывая то, как вы распрощались с вашим кузеном, mon cher ami.
Если Александр надеялся, что она хотя бы невольным намеком или дрожанием ресниц выдаст своего тайного сообщника, он глубоко ошибался. Весь день он играл с Лизой, загонял в умело расставленные ловушки, чтобы она выдала ему то, чего он так страстно жаждал — имя кукловода.
От этой его игры в кошки-мышки к ужину Лиза чувствовала себя абсолютно опустошенной. Держать лицо перед визитерами, изображать счастливую невесту перед Пульхерией Александровной и избегать хитрых капканов Дмитриевского… Теперь девушка была даже благодарна Лизавете Юрьевне. Привычка столько лет скрывать истинные мысли за маской благочестия и учтивости и нынче пришлась весьма кстати.
Впрочем, к вечеру и Александр сбросил свою маску, вновь превратившись в холодного и надменного графа. Когда домашние собирались к ужину, всего пару часов назад распрощавшись с последними визитерами, в столовую вошел дворецкий. Почтительно склонившись, он шепнул хозяину нечто такое, отчего у того вмиг заледенели глаза.
