Дикарка Жасмин - Смолл Бертрис (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .TXT) 📗

Рори Магвайр так пристально вглядывался вдаль, стараясь еще хоть на миг удержать образ Жасмин, что глаза стали слезиться. «До свидания, любовь моя, моя единственная, — печально думал он. — До свидания, сердце мое». Он почувствовал слезу на щеке. «Нет, я не заплачу! Мужчины не плачут, точно слезливые девушки». Вот уже караван оказался у поворота. Жасмин повернулась в седле, помахала рукой и скрылась за изгибом дороги. А он все махал и махал рукой, а другой утирал катящиеся по лицу слезы. Мужчины не плакали.

Часть 4. ЖАСМИН. Англия. 1611 — 1613

Глава 18

— Ты в трауре по Ровану уже год. Мне кажется, этого вполне достаточно, — сказала графиня Брок-Кэрнская своей дочери Жасмин Линдли. — Откровенно говоря, всякое дальнейшее проявление горя будет нарочитым.

— Тебе легко говорить, мама, — горько возразила Жасмин. — Ты ведь никогда не теряла мужа. А я потеряла уже двух. — Она неотрывно смотрела на пасторальный пейзаж из окна своей гостиной. Лето клонилось к закату, окрестные холмы буйно зеленели, и река, как всегда спокойно, несла свои воды.

Велвет глубоко вздохнула. Ей нельзя было выходить из себя. Смерть Рована неожиданной трагедией потрясла семью, и теперь уже ничего нельзя было изменить. Он ушел и никогда больше не вернется, а Жасмин пора задуматься о новом замужестве. Не может же она прожить остаток жизни в одиночестве. Она еще слишком молода.

— Мы с Алексом планируем, чтобы осенью ты поехала с нами ко двору, — сказала Велвет. — Сибби с Томом тоже там будут. Сейчас при дворе в самом деле стало очень интересно.

— А я слышала, двор стал хуже клоаки, — упрямо ответила Жасмин. — Удивляюсь, как отчим соглашается туда ехать. Я считала его благоразумнее. Но может быть, мама, ему легче согласиться с тобой, чем спорить. Я не поеду. Мне надо думать о детях, а они слишком малы, чтобы ехать со мной.

— Бог с тобой. Жасмин! — раздраженно воскликнула мать. — Они и не должны с тобой ехать. Ко двору едут за развлечениями. Внуки отлично устроены в Кэдби и, слава Богу, здоровы.

— Они еще маленькие, чтобы их оставлять, — не соглашалась Жасмин.

— Глупости! — твердо заявила Велвет. — Индии почти три с половиной года, два с половиной Генри, и Фортуне исполнился год. У всех есть няни. Не думаешь же ты, что Адали кому-нибудь позволит причинить им вред… Он так им всем предан.

— Мать права, — подхватила Скай, до этого молча сидевшая рядом.

— Бабушка! — Жасмин рассчитывала, что Скай поддержит ее.

— Права, — повторила госпожа де Мариско. — Ровану не понравилось бы, что ты заперлась в Кэдби. В нем самом жизнь так и кипела! Чем дольше ты здесь будешь оставаться, тем больше зарастешь мхом. Из обычного мужчины ты сделала святого. Но что хуже всего, ты портишь детей.

— Они растут без отца. — Слезы брызнули из глаз Жасмин.

— Это не причина, чтобы потакать каждому их желанию и прихоти, — резко ответила бабушка. — Я вырастила достаточно детей, чтобы разглядеть тревожные признаки. Индия — настоящий маленький тиран. Генри тянется за ней. И Фортуна, хоть и мала, но тоже показывает характер. Она будет кричать, пока не покраснеет, но получит то, чего хочет. Не тешь себя мыслью, что с годами их привычки изменятся. С каждым днем, с каждой неделей, с каждым месяцем, с каждым годом дети будут становиться все упрямее, если ты не начнешь их воспитывать. Раз сама не можешь этого делать, Жасмин, предоставь воспитание другим. Пусть поживут немного у меня в Королевском Молверне, а сама с матерью и семьей поезжай ко двору. Когда-нибудь тебе придется задуматься о браке, даже если ты не хочешь этого сейчас.

— Королева устраивает восхитительные маскарады, — восторгалась Велвет.

— А король на них не ходит, — откликнулась Жасмин.

— Ну, Яков такой степенный, — рассмеялась мать. — Всегда был таким.

— Пока дело не доходит до мальчиков, — возразила Жасмин. — Говорят, юный Керр все еще фаворит его величества. Я слышала, он учит парня латинскому языку, а его нужно учить английскому. Его шотландский английский просто нельзя понять.

— Это правда, — признала Велвет и добавила:

— Он переделал имя на английский лад и теперь зовется Карром.

— Но как королева это терпит? — спросила Жасмин.

— Что терпит? — переспросила Велвет. — Король ей предан, предан и детям. А у нее их было девять, хотя не все остались в живых. Ее любимчики — принцы, особенно Генри, а вот гордость и услада отца — принцесса Елизавета. У короля и королевы разные интересы, но не будь они центром нашей вселенной, мы бы не заметили в их отношениях ничего дурного. Король бывает несдержан с теми, кого любит, будь то леди или джентльмен, отсюда и слухи. Давай-ка подумаем о твоих нарядах. Мода меняется, и тебе нужен новый гардероб.

— А если поеду я, ты поедешь с нами, бабушка? — спросила Жасмин.

Скай рассмеялась:

— Мне, к счастью, уже поздновато, и я с удовольствием останусь в Королевском Молверне и постараюсь привить твоим детям уважение к старшим и хорошие манеры. Генри полезно пожить рядом с мужчиной. Дедушка хотя и старик, но человек очень живой. Он и теперь охотится несколько раз в неделю. Генри и Индия научатся ездить верхом.

Легкая тень пробежала по лицу Жасмин.

— Меня учил скакать на лошади отец. Он говорил, что знатные женщины в Индии не ездят верхом, но раз Кандра была великолепной наездницей, то и мне не надо отказывать в этом удовольствии. Он с таким увлечением учил меня. Поэтому в отличие от сестер я и могла сопровождать его и братьев на охоту.

— А сколько тебе было лет, когда тебя начали учить? — спросила Велвет.

— Три года, — ответила Жасмин.

— Ну что ж, решено, — заключила Скай. — Ты едешь с матерью ко двору. А по поводу нарядов Велвет права — тебе нужно обновить гардероб. Мода все-таки изменилась. Хотя платья по-прежнему носят с глубоким вырезом каре, спина не такая открытая, зато плечи оголили. Широкий кружевной воротник теперь излишен. Юбки короче и не такие пышные. Я пришлю к тебе Бонни. Она искусная портниха.

— Хорошо, — согласилась Жасмин. — Может быть, бабушка, мне и стоит ненадолго съездить ко двору. Я знаю, детям будет с тобой хорошо, но обещай, что не будешь с ними слишком строгой. Им так не хватает отца. Я порчу их, но ничего не могу с собой поделать.

— Они бы и не вспоминали об отце, если бы ты постоянно не напоминала им о Роване, — возразила Скай. — Ты идеализируешь его, делаешь из него святого, а он не был таким. Это хорошо, дорогая, что ты не даешь детям забыть отца, только не сделай его в их глазах настолько безгрешным, что сын будет просто не способен жить по таким же принципам, а дочери, сравнивая его со своими ухажерами, будут находить их недостойными внимания. Это было бы большим несчастьем. — Скай любовно потрепала внучку рукой. — Ты ведь не забыла, как сладостна любовь, дорогая. Так пусть же и дети, когда настанет время, испытают это чувство.

Послали за Бонни, и та с подручной Мери приехала из Королевского Молверна. В последние дни лета женщины шили новые наряды для Жасмин. Заезжий ювелир с подмастерьем изготовил из ее драгоценных камней прекрасные пуговицы. Пока мастер оправлял камни в золото и серебро, ученик проворно вырезал пуговицы из слоновой кости и дерева.

— Я просто умираю от зависти, — призналась Сибилла, осмотрев наряды сестры, прежде чем Рохана и Торамалли тщательно упаковали их для переезда в Лондон. По мере рождения детей, младший из которых родился зимой, Сибилла становилась все дороднее.

— У меня слишком много всего, — ответила Жасмин. — Возьми, что тебе нравится. Я еще ничего не надевала. Сибилла вздохнула и рассмеялась:

— Я не влезу в твои платья. Ты осталась тонкой, как ивовый прутик, а я растолстела, словно куропатка, готовая к столу. Но Том, кажется, не против. Он говорит, ему нравится, когда меня так много, и молит, чтобы я по-прежнему грела его зимними ночами.