Несгибаемый (СИ) - Агекян Марина Смбатовна (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
Она ушла потому, что решила, что он пойдет до конца и даст ей развод! Она так сильно этого боялась, что решила уехать. Спрятаться там, откуда он не сможет потом прогнать ее. Прогнать ее… Боже, он довел ее до того, что она продолжала верить в то, что он всё еще стремится избавиться от нее!
Его мир вновь до самого основания обрушился, громыхая и трескаясь, но никто этого не слышал. И она тоже, потому что он действительно причинил ей ужасную боль. Боль, которая не помешала ей написать ему самые обжигающие строки.
«В каждом твоем прикосновении есть высшая благодать для меня…»
Эти слова действительно обжигали, так неистово, что темнело в глазах.
Сжимая записку, Эрик медленно встал, а потом направился к двери и вышел в холл, требуя приготовить ему лошадь.
— Милорд, вы едва стоите на ногах, вы уверены?
Голос дворецкого его лондонского дома заставил на секунду оторваться от записки Клэр. Уверен? Сейчас это было единственное, что могло бы позволить ему дышать, позволить ему жизнь.
Даже после того, как прогнала его, Клэр верила в то, что он сможет найти ее. Если б только он прочитал ее записку раньше! Он не потерял бы так много времени. И не позволил бы ей жить с болью в сердце целых больше трех дней.
Превозмогая назойливую слабость, Эрик запрыгнул на коня, спрятав записку в блокноте, рядом с лепестком ландыша, и поскакал в Бедфорд-мэнор, рассекал мрак ночи.
Он должен был добраться до Клэр, а когда он найдёт ее… Эрик лишь надеялся, что у него хватит дыхания и сил сказать ей всё то, что она должна была знать. И почему-то был уверен, что она выслушает его. Обязательно выслушает. И возможно захочет добавить что-то своё. То, что дополнит пустоту жизни.
Если б только он прочитал ее записку раньше!
Глава 28
С трудом добежав до дома, Клэр успела скрыться за дверями еще до того, как разверзлось небо и хлынул проливной дождь. Ее платье всё же намокло, но это ни в коей мере не расстроило ее, потому что платье можно было высушить, при необходимости постирать, на самый крайний случай можно было бы купить другое.
Но раненое сердце невозможно было залатать, умыть, починить или заменить.
И даже короткий поход в маленькую совершенно очаровательную часовню, скрытую за горизонтом на другой стороне реки, которая соединяла владения Бедфорд-мэнор с деревней, не стало утешением для этого сердца.
Клэр казалось, что его больше невозможно спасти. Невозможно больше уговаривать биться дальше. У нее было достаточно времени, чтобы подумать обо всём, что произошло. Целая неделя с тех пор, как она покинула Эдинбург. Одна бесконечная, долгая, почти мучительная неделя, пока она думала, ждала, рыдала, снова ждала, упрекая себя в малодушии.
А потом наступила тишина. В тишине она бродила по дому, словно привидение, пугая ни в чем не повинных слуг, которые встретили ее с таким радушием, будто она никогда и не уезжала отсюда. Будто она жила здесь вечно.
Дом, в котором можно было обрести счастье.
Дом, в котором она укрылась, чтобы обломки поломанной жизни не обрушились ей на голову.
Она не помнила, как добралась до Девона. Карету гнали почти так же, как тогда, когда она увозила ее прочь от этого места. Место, куда она сперва привезла надежду, а теперь везла обратно крах и агонию отвергнутой любви.
Бывали минуты, когда она вспоминала лицо Эрика, стоящего там в кабинете, такого неприступного, несгибаемого и молчаливого. Тогда он пристально смотрел на нее, искренне веря в то, что она сейчас возьмет Клиффорда под руку и уйдёт вместе с ним. Гнев мучил и обжигал её сильнее боли, даже по прошествии стольких дней, но когда гнев ушёл, пришло полное осознание того, что на самом деле произошло.
Она ведь когда-то заявляла, что любит другого. Когда-то пыталась в этом убедить Эрика настолько, что он решился отвезти ее к Клиффорду, вернуть ей свою потерянную любовь. Она сама сделала всё мыслимое и немыслимое, чтобы он перестал верить в постоянство ее сердца. Сидя на полу своей красивой комнаты и глядя сквозь заполнившие глаза слезы на большой белый рояль, Клэр, обхватив колени руками и прижимая их к груди, отчетливо сознавала, что не вправе требовать от Эрика того, во что не верила сама. Она разрушила его жизнь, разрушила жизнь такого благородного, замечательного, невероятно страстного человека, так неужели имела права обвинять его в том, что он сделал с ее жизнью?
«Когда я сказал, что найду тысячу способов сделать вас счастливой, я на самом деле собирался сделать все возможное, чтобы так и произошло. Но теперь, вероятно, ни один из этих способов вам не будет нужен, потому что вы… Я никогда не собирался сделать вас несчастной».
Она сидела и ждала, моля бога о том, чтобы боль отступила, и у нее появилась хоть какая-то возможность исправить весь тот кошмар, в который превратилась ее жизнь. Кошмар, в который она превратила и жизнь Эрика.
Когда же боль притупилась настолько, что она смогла снова мыслить, Клэр стала молиться о том, чтобы он поскорее приехал. Ведь он должен был любить ее, иначе никогда бы не сделал то, что стал делать с первого дня их знакомства.
Она поступила с ним ужасно, прогнав из кабинета, но в тот момент ей было так ужасно больно, что она боялась, что если еще немного будет смотреть на него, у нее разорвётся сердце. Ей нужно было время, чтобы прийти в себя, но даже в столь плачевном состоянии она понимала, что не собирается отказываться от него. Даже если он сам это намеревался сделать.
Поэтому она укрылась там, откуда он не смог бы выгнать ее. Как бы ни старался. Она не могла позволить, чтобы он выбросил ее из своей жизни. Особенно после того, как сама выгнала его из кабинета, заставив его подумать, будто она больше не желает иметь с ним ничего общего. И если он всё же вздумает подать документы на развод… Клэр не хотела об этом даже думать.
Но его не было целых семь дней.
Она уже не знала, что и думать.
Не в силах больше скрываться в своей комнате, Клэр пошла искать утешение в лоне церкви, но и там ничего утешительного не ждало ее.
Всё было кончено. Как неделю назад заставила его поверить она сама.
Едва бредя по слабо освещенным коридорам, Клэр добралась до своей комнаты и, войдя, увидела, как дворецкий лично топит камин большой гостиной.
— Миледи, вы вернулись, — с облегчением произнес он, выпрямившись и обернувшись к ней.
С тех пор, как Клэр приехала без Эрика, все слуги ходили за ней по пятам, беспокойно глядя на едва живую хозяйку, которая отказывалась выходить из комнаты. К ней даже приходил мистер Шоу, который требовал открыть дверь. И когда она это сделала, безразличная ко всему тому, что происходило вокруг, Шоу набросился на нее и сказал, что если она не съест приготовленный для нее ужин, он в ту же секунду отвезет ее обратно в Эдинбург. Мысль об этом ужасном городе так сильно перепугала ее, что Клэр всё же согласилась поесть. И это дало ей силы ждать еще немного. Еще чуть дольше старалось биться ее сердце.
Но все надежды был тщетны. Потому что он так и не приехал.
Взглянув на подаренный им рояль, Клэр с ужасом поняла, что он не приедет сюда. Вместо того, чтобы отмести свою боль и сделать то, что она намеревалась сделать — бороться за его сердце — она окончательно растоптала то малое, что вероятно он испытывал к ней. Теперь он даже не хотел видеть ее!
— Да, вернулась, — прошептала Клэр, едва сдерживая слезы. Вернулась, но не видела больше в этом никакого смысла. Пройдя вглубь комнаты, она испытала почти невыносимую потребность остаться одной. — Мистер Сандерс, благодарю, но я больше ни в чем не нуждаюсь.
Глаза дворецкого удивленно сузились.
— Не нуждаетесь? — голос его прозвучал с осуждением. — Вы сегодня хоть завтракали?
Господи, она больше не могла этого выносить!
Направившись к окну, Клэр взглянула на хлеставшие по стеклу капельки дождя, изо всех сил борясь с горьким осознанием полного краха своей жизни.
