Гобелены грез - Джеллис Роберта (читать книги бесплатно txt) 📗
И вновь Хью начал раздумывать, есть ли какой-либо смысл в капитуляции, но поймал вдруг себя на мысли: им ведь и не предлагали капитулировать, с ними вообще не вели никаких переговоров. Он нахмурился, пытаясь сосредоточиться, но мысли расплывались, а голова тяжело опускалась на грудь… Внезапно он почувствовал прикосновение к плечу чьей-то руки и, встрепенувшись, увидел склонившегося над ним Одарда — тот, почтительно кланяясь, совал ему в руки хлеб с сыром и кувшин эля. Хью ошеломленно посмотрел на латника, затем на пищу, и только тогда понял, что его сморил все-таки сон. Рыцарь сокрушенно выругался, вскочил на ноги, выглянул через амбразуру и оторопел еще больше: горцы были таковы, и следа от них не осталось!
— Вот об этом я и хотел вам сообщить, милорд, — сказал Одард. — И никто из нас понятия не имеет, когда именно это случилось. Костры горели до самого утра — они их, наверное, расшуровали их напоследок, а сами потихоньку дали деру.
Хью покачал головой, сомневаясь, но ничего не ответил. Подойдя к краю помоста, он подвернул тунику, вытащил из штанов доброго своего приятеля и, задумчиво вздохнув, пустил струю, облегчая переполненный мочевой пузырь. Рассеянно наблюдая за мощным потоком, разбивавшимся внизу в мелкие искрящиеся брызги, Хью напряженно обдумывал следующий свой шаг. Забрать Одрис и Эрика и ходу из Хьюга? Лучшего и не придумаешь, но куда? До Ратссона слишком далеко, и, как ни малы шансы на то, что он подвергнется нападению, такая опасность существует. Ратссон более беззащитен, чем Хьюг, и он не может рисковать головой жены и сына, сколь бы малым этот риск не казался. Джернейв — вот куда надо везти Одрис и Эрика, думал Хью, до него ближе, чем до Ратссона, лиг пять, не больше, и лучше укрепленного замка, чем он, нет в округе. Внутри старого доброго Железного Кулака Одрис и Эрик будут в безопасности — во всяком случае в большей, чем в любом другом месте.
Легко сказать: жена и ребенок будут в безопасности в Джернейве, думал далее Хью, оправляя тунику и доспехи. Только, как быть с другими проблемами? Ну, скажем, примет ли их сэр Оливер? Хью поднял хлеб и сыр, поставил на край стены кувшин с элем и глянул в сторону леса. Нет, этим не стоит забивать голову, Джернейв принадлежит Одрис, этого никто не оспаривает. Сэру Оливеру может нравиться это или не нравиться, но ему придется принять законную владелицу замка, а он, Хью, не ступит и на порог Джернейва. Что бы там ни говорила Одрис, он прекрасно помнил, что было изображено на том гобелене: единорог, разрушающий башню. Кроме того, его место сейчас рядом с сэром Вальтером. Рука Хью машинально прошлась по ножнам и погладила рукоять меча. Когда Одрис и Эрик обретут в Джернейве безопасное убежище, он получит возможность исполнить свой долг.
Главная проблема в ином: как попасть в Джернейв?
Может ли он позволить себе пойти на такой риск: покинуть Хьюг? А что, если горцы не ушли, а затаились, задумав какую-нибудь пакость? И каково им придется по дороге, если они все же решатся выехать? И кто знает, может, по округе бродят горцы целыми ордами, еще почище той, что осаждала Хьюг ночью? Как лучше: забрать из Хьюга всех мало-мальски крепких мужчин и сколотить возможно более мощный эскорт для жены и сына или лучше обойтись немногими опытными латниками и попытаться незаметно проскользнуть лесом? И как быть, если они, добравшись до Джернейва, обнаружат, что и он осажден?
Ответа на один из этих вопросов, впрочем, не пришлось ждать долго — Хью получил его в тот самый момент, когда подносил ко рту сыр, но ответ этот породил в нем лавину новых сомнений. Хью краем глаза заметил какое-то мельтешение среди деревьев и, приглядевшись, рассмотрел человека, который улепетывал в глубь леса. Кто это был: один из шотландских часовых, который неосторожно выглянул, выдав тем самым засаду, или это было сделано преднамеренно, чтобы они тут, в замке, не высовывали носа за ворота, опасаясь ловушки, в то время как горцы смеются на ними уже за много лиг отсюда?
Позже, когда он, поджариваясь в тяжелых доспехах на жарком полуденном солнышке, обходил стену, отчасти для того чтобы не уснуть, отчасти потому что хотел подбодрить дружинников, вдали, но не более, чем в полумиле от замка, вознеслась к небу густая завеса плотного дыма. За спиной Хью кто-то страдальчески охнул, но рыцарь не стал оборачиваться, чтобы выяснить в чем дело. Все и так было ясно: горели дом и хозяйственные постройки кого-то из местных латников.
В некотором удалении от первого в небо ударил еще больший по размерам столб дыма. А вот это, похоже, деревенька, подумал горько Хью. Он уже не сомневался, что шотландцам надоело торчать под замком, и они отправились грабить околицу, но не мог ничего предпринять. У него было слишком мало людей, чтобы совершить вылазку и проучить грабителей, и он все еще не решался покинуть замок и увезти Одрис и Эрика, поскольку понятия не имел, какими силами располагают шотландцы и сколько их шаек бродит поблизости, сея смерть и разрушения.
Снаружи, за стенами, было пусто и тихо, вытоптанные поля вокруг замка мерцали желто-зелеными лоскутками под лучами ласкового солнца. Хью спал чуть ли не до вечера, пытаясь восстановить силы на случай ночной атаки. Он просыпался время от времени, весь залитый потом, пил теплый эль и засыпал снова, но под вечер насторожился, когда сорвался и задул в полную силу северный ветер, разметавший мелкие струйки дыма, лениво поднимавшиеся над тем, что было прежде людским жилищем, смешав их с клубившимися на небе грозовыми облаками.
Однако еще до того, как разразилась гроза, из лесу выскользнул и был впущен в ворота один из посланных на разведку охотников. Он пришел из Белей — замок оказался разграбленным и сожженным дотла. Лазутчик не знал, что случилось с его защитниками, поскольку не сумел подобраться ближе. Шотландцы — не такое отребье, как те дикари, которые бесновались под стенами Хьюга и разграбили Белей, а регулярные войска — двигались по дороге, что вела из долины Рид, направляясь, вне всяких сомнений, в Ньюкасл. Но поблизости от Хьюга шотландцев уже не было. Разведчик обошел замок стороной, прочесывая лес и поля на глубину примерно в милю. От домов и построек, которые прежде там стояли, остались одни пепелища, все поля оказались вытоптанными чуть ли не до голой земли, но горцев там уже не было.
Последние слова лазутчика Хью едва расслышал, их заглушили раскаты грома, и тут же ливнем хлынул дождь. Хью поспешно спустился со стены, следом за ним кубарем скатилось большинство дружинников — поскольку из донесения разведчика следовало, что непосредственной угрозы Хьюгу нет, он разрешил им спрятаться от дождя в укрытие, выставив часовых. Молодой рыцарь, рассеянно поглядывая из-за двери караулки на струившиеся потоки, образовавшие уже глубокие лужи на утоптанном дворе, думал, что, как бессердечно и жестоко это ни выглядит, придется отправлять охотника снова по тому же маршруту. Бедняга не спал уже два дня и ночь и буквально валился с ног от усталости, но Хью полагал необходимым узнать, движется ли вторая шотландская армия по римской дороге по направлению к Корбриджу. И вдруг Хью понял, что в этом нет никакого смысла. Усталый и измученный разведчик как бы ни старался, не успеет добраться до цели и вернуться назад за то время, которое он мог отпустить ему для выполнения задания. Пошарив в кошельке, Хью вытащил из кармана мелкую серебряную монету.
— Возьми вот это и отправляйся отдыхать, — сказал он охотнику.
Испуганный взгляд и сбивчивые слова благодарности потрясенного до глубины души лазутчика не лучшим образом свидетельствовали об отношении сэра Лайонела к своим людям — щедростью во всяком случае он явно не отличался. Хью, нахмурившись, подумал о том, что он, быть может, развращает слуг таким добрым к ним отношением.
Но он тут же выбросил это из головы, понимая, что подобные мысли — не более чем увертка, поскольку он никак не мог решиться додумать главное: как, когда и каким образом распрощаться с Хьюгом. Гром рокотал уже в некотором удалении, черные тучи с блиставшими из них время от времени языками молний отодвинулись к горизонту, но дождь, хотя его и нельзя было больше назвать ливнем, еще сыпал тяжелыми и частыми каплями, а небо оставалось беспросветным, затянутым мутной пеленой. Хью прикусил губу. Если дождь будет моросить и дальше, стоит, быть может, выехать, как только стемнеет. Войска редко передвигаются ночью, а их биваки можно будет легко заметить издали, если дорога выведет к ним. Даже разведывательные патрули весьма неохотно рыскают по ночам, тем более под проливным дождем. Хью встал и подозвал Одарда и Луи.
