Свет любви - Дрейк Шеннон (читать книги полные TXT) 📗
Араб спешился. Вновь пожав плечами, он широко усмехнулся, пересчитав монеты.
Пути Аллаха неисповедимы!
Во дворце Ричарда в Акре Гвинет поспешно оделась и приготовилась к бегству. Она собрала немногочисленные вещи, позвала служанку и потребовала принести ей перо и пергамент.
Она торопливо нацарапала письмо:
«Брайан, я уезжаю в Музхар. Они впустят меня, ибо я всего лишь женщина. Это может показаться безумием, ты будешь сомневаться во мне, но я желаю только одного — быть с Элизой. Ей нужна подруга, и я намерена стать ею.
Если Бог и вправду есть на небесах, если есть справедливость, к тебе вернутся жена и ребенок. Я расскажу Элизе обо всем. Ты слишком сильно любишь ее, чтобы любить другую. Будучи твоим другом, я умоляю тебя ничего ей не рассказывать. Она будет уверена, что ты лжешь, и вместе с тем будет ждать этой лжи.
Я люблю тебя и люблю Элизу. Молюсь, чтобы мой поступок оказался правильным. Знай, я хочу быть с ней рядом и окажу ей любую помощь, какая только будет в моих силах. Не тревожься обо мне, ты же знаешь, я всегда твердо стояла на ногах. Гвинет».
Она положила письмо на подушку и печально улыбнулась, а затем поспешила прочь из комнаты, решив догнать гонца Саладина и найти дорогу к правителю мусульман, а оттуда — в дом его племянника.
Брайан вернулся во дворец в прекрасном настроении. Он пошел прямо к комнате Ричарда и стал ждать, пока паж доложит о его приходе.
Когда ему позволили войти, он остановился прямо перед королем. Ричард посмотрел на него, выжидательно приподняв бровь.
Брайан вытащил меч из ножен и положил его перед Ричардом.
— Я готов сразиться с тобой, король, — сказал он.
Ричард пристально оглядел его, затем медленно усмехнулся и встал.
— Думаю, нам понадобится освободить двор. Ты же понимаешь, моим воинам ни к чему видеть Ричарда Львиное Сердце обезоруженным. Нельзя дать им понять, что я умею сдаваться.
Вместе они вышли во двор. Никто не знал, что случилось там, но звон мечей долго разносился в воздухе.
Глава 27
Элиза проснулась от странного ощущения, что за ней кто-то наблюдает. Она открыла глаза и обнаружила, что смотрит прямо в лицо Гвинет. Гвинет добродушно улыбалась.
Несколько секунд Элиза непонимающе смотрела на нее.
— Должно быть, я умерла, и мы вместе оказались на небесах или в преисподней.
Гвинет рассмеялась:
— Нет, Элиза, ты жива. Должна признаться, я так рада тебя видеть! Никогда не думала, что увижу тебя в ином виде, непохожую на воздушную сильфиду, но сейчас ты скорее напоминаешь самого толстого из монахов!
Элиза слегка покраснела, но рассмеялась вместе с Гвинет, все еще удивляясь, как та очутилась во дворце Джалахара. Она неловко поднялась — за последний месяц ее живот вырос вдвое — и спросила:
— Как ты оказалась здесь?
— Очень просто. Я отправилась к Саладину, по-моему, это самый любезный и очаровательный из мужчин, а затем меня проводили сюда.
— Но зачем? — прошептала Элиза. — Гвинет, может, нам никогда не удастся выбраться отсюда. Теперь, когда ты здесь, тебя никогда не отпустят!
Гвинет пожала плечами.
— Я и не надеюсь на это. Знаешь, Перси всегда считал, что у меня есть страсть к приключениям. — Она вздохнула. — Я услышала о том, что ты ждешь ребенка, Элиза. Я думала, что тебе понадобится подруга.
Элиза изумленно уставилась на Гвинет. Тысячи вопросов вертелись у нее в голове. Тысячи опасений и тревог — и все они касались Брайана. Но если Гвинет… была рядом с Брайаном, зачем же она явилась сюда?
Гвинет прочла эти вопросы в глазах Элизы и торопливо заговорила:
— Сейчас он совсем здоров, Элиза. Он долго мучился в лихорадке, но победил и теперь силен, как прежде.
Плакать нельзя, напомнила себе Элиза. Она уже привыкла сдерживать слезы, но теперь ее глаза невольно увлажнились.
— Ты выходила его? — прошептала она Гвинет.
— Да, вместе с египтянином.
— Спасибо, — пробормотала Элиза, прикусывая нижнюю губу. Все остальное было не важно: Гвинет помогла ему выжить…
Но неужели он выжил только для того, чтобы погибнуть в бою?
— Гвинет, что задумал Брайан? Что он делает? Наверняка он знает, что я здесь. Гвинет, ребенок от него, а не от Джалахара. Он знает об этом? О, как это мучительно! Мне кажется, если он поверит, что ребенок от Джалахара, то уедет прочь, а значит, останется в живых; но я не знаю, смогу ли я вынести это… О, Гвинет, расскажи о нем, я так изголодалась по правде!
Гвинет смутилась, но всего на долю секунды.
— Он такой, как все мужчины, — задумчиво ответила она. — Он обезумел от ярости, узнав, что ты у Джалахара, а когда впервые услышал про ребенка… — Она развела руками. — Мужчины простодушны, как дети. Стоило ему узнать о том, что ребенок родится очень скоро, он поверил, что это его ребенок, которому предстоит появиться в чужом дворце.
— Но что он намерен делать? — прошептала Элиза.
Гвинет пожала плечами:
— Ричард ничего ему не позволит, пока силы не вернутся к Брайану. Но скоро… скоро он соберет лучших воинов и поведет их на штурм дворца.
Элиза упала на подушку, радуясь мысли, что он готов сражаться за нее, не важно, за что именно — за любовь, за свою собственность… или своего ребенка. Но эта радость была смешана со страхом: Брайан и Джалахар наверняка будут стремиться убить друг друга. Один из них погибнет. Брайан должен победить… но даже победа принесет ей боль, потому что Элиза втайне жалела пустынного властителя, который увез ее, но окружил вниманием.
И все-таки она будет молиться о его смерти. Потому что кто-то из них погибнет: Джалахар или Брайан.
— Джалахар знает, что ты здесь? — спросила она Гвинет, — Он знает, что Брайан… вскоре приведет сюда войско?
— Да, он знает обо мне, — сухо ответила Гвинет. — Никому не позволено приближаться к лучшей добыче Джалахара без его разрешения. Мне позволили остаться с тобой при условии, что я буду покидать комнату, едва здесь появится Джалахар!
— Он… ничего не сказал, узнав, что Брайан намерен появиться здесь?
— По-видимому, он верит в судьбу, как и все мусульмане. Кажется, он всегда знал, что вскоре появится Брайан и что км придется сразиться.
— Я надеялась… думала, что он отпустит меня, если узнает, что его дворец станут осаждать лучшие воины-христиане…
Гвинет вздохнула:
— Думаю, Элиза, ты недооценила гордость этого мужчины и силу его желания.
— Но я… недостойна этого, — пробормотала Элиза.
— Может быть, — добродушно ответила Гвинет. Она встала и принялась с любопытством оглядывать роскошную комнату, повертела в руках серебряную щетку, осмотрела украшенные драгоценными камнями марокканские кубки. — Твоя тюрьма совсем не так плоха! — заметила она.
Элиза вытянулась на постели. Последнее время она быстро утомлялась, на нее часто нападала сонливость. Иногда она мучилась от странных порывов, иногда чувствовала себя слишком усталой, чтобы о чем-либо тревожиться.
— Все равно это тюрьма, — ответила она.
Гвинет обернулась и подошла к ней, пряча искры в глазах.
— Какой он, Элиза?
— Кто? — удивилась та.
— Джалахар. Ну, не прикидывайся, Элиза, ведь ты женщина, а не сухая ветка! Наверняка он возбуждает тебя, такой стройный и сильный! У него удивительное лицо, а смотрит он так, словно раздевает женщину и проникает взглядом ей в душу. Только слепая не заметит, что он сведущ в ласках… в любви… Он способен оценить красоту…
Элиза уставилась на подругу и соперницу с явным изумлением, а затем поняла ее. Джалахар казался ей привлекательным, и только любовь к Брайану помогала устоять против чар пустынного властителя.
— Я мало что могу рассказать тебе. Ты уже все знаешь, — ответила Элиза. — Он никогда не прикасался ко мне.
— Никогда? — недоверчиво переспросила Гвинет.
— Он пообещал мне, что оставит меня в покое до тех пор, пока не родится ребенок Брайана. — Элиза печально взглянула на Гвинет. — Брайан никогда не поверит этому, правда?
