Хранитель мечты - Уильямсон Пенелопа (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
Объезжая владения, Рейн часто брал ее с собой. Земля, доставшаяся в приданое за Арианной, состояла из дремучих лесов, протяженных вересковых пустошей и обширных равнин, где лишь редкие скалы разнообразили море колышущихся под ветром трав. Еще встречались солончаки на месте отступившего океана, где бродили в озерцах воды чирки, цапли и другие болотные птицы, гнездившиеся там сотнями. Были еще дюны, частично заливаемые приливом, среди которых попадались зыбучие пески, но чаще всего в окрестностях замка взгляд натыкался на плодородные поля, засеянные овсом, ячменем и рожью, чередующиеся беспорядочно, как разноцветные лоскутки на одежде оборванца. По склонам холмов, дремлющих в жаркой дымке, белыми облачками лениво ползли стада овец.
Как-то раз, когда они смотрели с высокого холма на зеленую долину — великолепную пойму реки Клуид, синей лентой извивавшейся на своем просторном ложе, Арианна не удержалась от замечания:
— Наверное, тебе приятно сознавать, что все вокруг твое.
— И твое, — добавил Рейн просто.
С радостным удивлением она поняла, что для него это не только слова. Ее странный муж и впрямь считал замок и его окрестности их общим достоянием, за которое они ответственны оба....
Подумав об этом, Арианна с удовольствием потянулась в постели и напомнила себе, что разлеживаться некогда: в этот день заканчивалась жатва, присмотр за которой они делили пополам. В распахнутое окно врывался ветерок, пахнущий свежескошенной травой, и это означало, что скоро муж должен был явиться в спальню и назвать ее лентяйкой.
Арианна опустила ноги с кровати... в следующую секунду на нее налетела волна неудержимой тошноты. Она едва успела поднести к себе ночной горшок, как ее вырвало буквально фонтаном. Совершенно обессилев от необъяснимого приступа, стараясь не шевелиться и глубоко дыша, она скорчилась на камышовой подстилке. Безразличная к мысленному приказу, тошнота не желала униматься.
Потом появились ноги, длинные-предлинные, уходящие буквально к потолку. Арианна осторожно подняла взгляд от пола: где-то в вышине маячили оранжевые волосы.
— Миледи, вы что, молитесь ночному горшку? — осведомился Талиазин, ухмыляясь.
— Не строй из себя умника! — огрызнулась Арианна и поспешила подняться, смущенная тем, что ее застали в такой неблагородной позе. — Чего ради ты встал с постели и разгуливаешь, где не следует? Смотри, рана откроется...
Она еще сознавала, что произносит эти слова, — но в следующее мгновение уже лежала на постели, слабая и беспомощная, как младенец. Оруженосец сидел рядом с золотой чашей Майрддина на коленях. Вода в сосуде была совершенно обычной, и в эту воду Талиазин обмакнул тряпицу, положив ее на лоб Арианны. Это было очень кстати: ее омывали волны жара, пробегая снизу вверх, словно ее то погружали в ванну с горячей водой, то вынимали оттуда.
Арианна посмотрела в глаза, где зрачок и радужка были почти одинаково черны и подсвечивались изнутри светом, похожим на лунный. «Он не просто оруженосец, — подумала она. — Человек смертный не выжил бы после такой раны, которую нанес ему Кайлид, а этот парень не только выжил, но и успел за месяц оправиться настолько, чтобы снова совать свой нос в то, что его не касалось».
— Не хмурьтесь так, миледи, — заговорил между тем Галиазин. — Обычный обморок, беспокоиться тут не о чем.
Голос, который она слышала, был голосом Талиазина — мягкий, звучный и мелодичный, отточенный голос барда, но глаза были слишком мудрыми и взрослыми, словно принадлежали кому-то другому.
Арианна зажмурилась в надежде, что это успокоит желудок. Во рту застоялся противный вкус, голова раскалывалась от боли.
— Подать вам горшок, миледи? — заботливо спросил оруженосец.
— Думаю, я знаю, в чем дело, — пробормотала она, неохотно открывая глаза. — Один из нормандцев отравил меня.
— Это верно, виной всему один из нормандцев, — хихикнул Талиазин, и глаза его засияли радостным светом. — У вас будет ребенок, миледи.
— Это невозможно!
— Перестаньте молоть чушь! — Оруженосец засмеялся, словно только что увенчалась успехом задуманная им проделка, словно он был всего-навсего хитрым и плутоватым мальчишкой. — Это очень даже возможно. Милорд-то как обрадуется!
«У меня будет ребенок!» Арианна положила ладонь вниз живота, словно могла ощутить зародившуюся там жизнь. У нее родится ребенок! Ребенок Рейна.
Внезапно ее переполнили самые разнообразные чувства, они переплелись так, что поначалу невозможно было понять, что сильнее: радость, волнение или испуг. «Ребенок, подумать только! У меня будет ребенок!»
Постепенно до нее дошла довольная воркотня хлопочущего Талиазина.
— У вас утренняя тошнота, миледи. Дело житейское! Вам, небось, кажется, что вы ее не переживете, но, ей-богу, никто еще от этого не умирал. Кстати сказать, это хороший знак: ребенок приживается, приживается... крепко так...
С этими словами он помог Арианне усесться и поднес к ее бескровным губам кружку. — — Вот, это поможет заглушить тошноту: отвар корней ревеня и девясила. Девясил на вкус такой горький, что сводит рот. Я добавил лакрицы, но боюсь, будет ненамного слаще.
Арианна покорно выпила горькую маслянистую микстуру, скорчив гримаску неудовольствия. Когда доморощенный аптекарь уже собрался подняться, она схватила его за руку.
— Талиазин, я хочу сама известить моего супруга и господина!
— Само собой, миледи. Было бы несправедливо лишить вас этого удовольствия.
Лицо оруженосца озарилось очаровательнейшей из его улыбок, и он снисходительно потрепал Арианну по щеке, словно был старше по меньшей мере лет на двадцать. Арианна не удержалась от замечания:
— У тебя такой довольный вид, парень, словно это все твоя заслуга.
— Да поможет вам богиня, — был ответ. Глаза Талиазина горели при этом, как двойная звезда во мраке ночи.
Он направился к двери, тихонько напевая то, что показалось Арианне колыбельной. Она решила, что Талиазин ее поддразнивает, но у двери тот остановился, повернулся и пропел:
Прими меня, дева — и тело, и кровь, И сердце, в котором отныне любовь, — Чтоб были мы вместе навек.
