Плутовки - Смолл Бертрис (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗
В дверь постучали, и на пороге возник герцог Ланди.
– Все собрались в зале и ожидают тебя, матушка, – объявил он с поклоном. – Ты готова спуститься?
Жасмин кивнула, но, беря его под руку, все же заметила:
– Зачем вся эта суматоха, Чарли? Понимаю еще, если бы мне сегодня исполнилось сто!
– Даю слово, что на твое столетие праздник будет куда пышнее! – заверил он.
Жасмин смешливо фыркнула. Сын привел мать в ее любимую комнату, старый семейный зал. При виде улыбающихся лиц слезы выступили на глазах Жасмин.
Старшая дочь, Индия Линдли Ли, выступила вперед вместе со своим мужем, Деверелом, графом Окстоном, который галантно поцеловал руку тещи. Индия чмокнула мать в щеку и поздравила с днем рождения. Четверо их детей последовали примеру родителей. Следующими были Генри Линдли, маркиз Уэстли, его жена, Розамунда Уиндэм, и их пятеро детей. Адам Лесли, барон Лесли из Эрни-Рок, и его супруга стояли рядом с Дунканом Лесли, бароном Лесли из Динсмора, и его женой. Два младших сына от брака Жасмин с Джеймсом Лесли унаследовали ее поместья в Ирландии. Они произвели на свет одиннадцать детей и очень напоминали Жасмин ее покойного мужа.
Старший сын от Лесли, герцог Гленкирк, и его жена Фланна тоже прибыли вместе со своими детьми. Улыбавшаяся Барбара Стюарт не отходила от Синары и Гарри Саммерсов. Синара держала на руках маленького лорда Генри Саммерса, и с первого взгляда было очевидно, что Гарри приобрел серьезного соперника, с которым приходилось делить привязанность супруги. Трое детей герцога Ланди от первого брака теснились вокруг отца. Сабрина и ее муж, граф Саутвуд, привезли из Девона своих детей. Ее братья, Фредерик и Уильям, по-прежнему оставались холостяками.
Тут же была и ее, казалось, навеки утерянная дочь, Фортейн Линдли Деверс, в прошлом месяце удивившая всех своим внезапным приездом в Англию. Ее муж Кайрен скоропостижно скончался прошлой зимой, и Фортейн, поклявшаяся никогда больше не пересекать океан, нарушила данное себе обещание. Ее старший сын, Шейн Деверс, унаследовал плантацию, которую они с Кайреном создали собственными руками в глуши Мэриленда. Но после смерти Кайрена она почувствовала себя одинокой и чужой в собственном доме. Поэтому попрощалась со своими семерыми детьми и их семьями и вернулась в Англию, чтобы жить рядом с матерью. Фэнси и Кит Трэхерн предложили ей поселиться у них, но Фортейн поблагодарила младшую дочь и зятя и сказала, что предпочитает остаться с Жасмин.
– Когда-нибудь я приму ваше приглашение, – добавила она, – но не сейчас. Я так давно не сидела с матушкой за чашкой ее любимого чая. В ее обществе я нахожу утешение.
И наконец, Отем, ее малышка, милое дитя, вместе с мужем, Гэйбриелом Бейнбриджем, герцогом Гарвудом. Они привезли семилетних сыновей-близнецов, двух дочерей и четырнадцатимесячного малыша. Вместе с ними приехали и две старшие дочери. Мадемуазель Мадлен д'Олерон, дочь маркиза д'Арувиля, семнадцатилетняя красавица, собиравшаяся замуж за соседа, чьи виноградники граничили с ее собственными, приветствовала бабушку на своем родном языке, чем вызвала бурю упреков со стороны младшей единокровной сестры, Маргерит де ла Буа, побочной дочери короля Людовика XIV.
– Ради Бога, говори по-английски, Мэдди, и не разыгрывай из себя королеву! Что за снобизм такой?! – возмутилась двенадцатилетняя девочка. – С днем рождения тебя, бабушка!
– Спасибо, моя маленькая маргаритка, – ответила Жасмин, очень обрадованная приездом девочек, которых давно не видела.
И все члены семьи хором закричали:
– Желаем счастья! Желаем счастья!
– Спасибо всем, – поблагодарила Жасмин, после чего ее с великими церемониями усадили на обитый гобеленом стул с высокой спинкой в центре высокого стола.
Пока гости устраивались поудобнее, слуги стали разносить блюда. Жасмин продолжала оглядывать самых близких родственников, собравшихся в зале, и вдруг вспомнила, что сама была одной из нескольких сотен потомков мадам Скай. Просто поразительно!
Обед был достаточно простым: креветки в белом вине, тонко нарезанная лососина, жареный говяжий бок, несколько индеек, начиненных яблоками, луком, хлебом и шалфеем, све-жевыпеченный хлеб, масло, несколько сортов сыра. Вина привезли с фамильных виноградников в Аршамбо и Арувиле, но было также вдоволь сидра и эля. Наконец подали огромный сливовый торт, украшенный тонкими сахарными коронами и экзотическими животными.
После обеда началось вручение подарков. Жасмин с благодарностью принимала каждый, но когда поток родственников иссяк, улыбнулась и объявила:
– Спасибо, дорогие мои. Спасибо. Но самый дорогой подарок – это вы. Моя горячо любимая семья. Мои дети, внуки и правнуки. И мне сказали, что в этом году должны появиться на свет новые правнуки. Разве это не величайшее благословение Господне? – Она встала и подняла бокал. – Я хочу произнести тост.
Все присутствующие дружно поднялись.
– Давайте сегодня, в мой восьмидесятый день рождения, выпьем за ту, что положила первый камень в фундамент семейного благополучия. За Скай О'Малли!
И она залпом выпила кубок.
– Скай О'Малли! – закричали собравшиеся в один голос и, вздымая кубки, повернулись к портрету, висевшему над камином. После все утверждали, что на мгновение показалось, будто их прародительница улыбнулась в ответ.
Вскоре начались игры и танцы. Прибывший посланец короля передал пожелания счастья и долголетия вместе с усыпанным драгоценными камнями серебряным флаконом духов. Жасмин с довольным видом наблюдала, как родные болтают, танцуют и играют на газонах. Среди музыкантов был даже волынщик Лесли.
День продолжался, ясный и теплый. Наконец солнце начало опускаться за западные холмы в великолепном разливе красного, пурпурного и оранжевого цветов. Но все оставались во дворе, глядя, как на темном бархате появляются крошечные бриллианты звезд, и на небо медленно, важно выплыла полная луна.
– Говорили, что в ночь моего рождения она тоже была полной, – заметила Жасмин.
Младшие дети стали засыпать прямо на траве, и подбежавшие няньки поскорее уносили их в дом. День закончился. Жасмин пожелала своему семейству спокойной ночи и, оставив их в зале за тихой беседой, совсем как в юности, сама поднялась к себе, где уже ожидала Оран, чтобы уложить ее в кровать.
– У мадам был чудесный день, – объявила она.
– У мадам был чудесный день, – эхом отозвалась Жасмин.
И когда Оран ушла, Жасмин, лежа в уютной постели, посмотрела в окно, откуда лился лунный свет. Хороший день. И жизнь она тоже прожила хорошую. А впереди еще много всего. О да, немало! Что, если она действительно дотянет до ста лет?
Жасмин усмехнулась. Разве Рохана и Торамалли не перевалили за девяностолетний рубеж?
Закрыв по-прежнему бирюзовые глаза, вдовствующая герцогиня Гленкирк наконец уснула, грезя во сне о своей юности и тех многих мужчинах, которые ее любили.
