На всю жизнь - Райан Нэн (книги без регистрации полные версии txt) 📗

— Итак, Ник вырос в сиротском приюте? — Кей хотела узнать о нем больше.

Дама в черном нахмурилась.

— Это было худшее место, какое только можно вообразить. Старое здание, кишащее крысами, холодное и сырое зимой, душное и жаркое летом. Живущие там дети не знали любви и ласки. Их жестоко наказывали за малейшую провинность и часто отсылали спать без кусочка на ужин.

Кей ничего не говорила. Она увлеченно слушала, пока Дама в черном рассказывала о милом, печальном темноволосом малыше, выросшем в грубоватого, непокорного уличного юнца.

— Ник был маленьким чертенком. Дерзкий, упрямый, выглядевший старше своих лет. Он был негодником, но ведь мальчишки так часто вытворяют шалости из-за избытка энергии, а не от злости. Люди, работавшие в приюте, так не считали. Ник несколько раз убегал. Его ловили, присылали обратно и наказывали. В последний раз он убежал, когда ему было только четырнадцать. Его опять нашли, но на этот раз он сказал, что пусть его лучше убьют, чем вернут назад. И он говорил это серьезно.

Уже в этом юном возрасте Ник был красивым и самоуверенным. Прошло совсем немного времени, и он уже сдавал карты в фараон в одном из клубов Барбари-Коуст.

Дама в черном светилась от гордости, говоря о Нике. Это было видно по ее глазам: все, что он делал, было хорошо.

— Ник вырос сильным и одиноким. Он научился рассчитывать только на себя. Юноша, вышедший с самого дна, посещавший игорные дома и якшавшийся с проститутками. Теперь он бесшабашный владелец салуна, прозябавший когда-то в страшной бедности и закаленный уличной жизнью Барбари-Коуст. Женщины не в силах устоять перед его обаянием, самообладанием и внешностью. — Она улыбнулась и тепло добавила: — И все же во всех его поступках — всегда — чувствуется маленький мальчик. До сих пор. — Дама в черном вдруг засмеялась звучным, гортанным смехом: — Лет с семнадцати или восемнадцати Ник слыл в Барбари-Коуст плохим мальчиком, но удачливым, несмотря на свое упрямство.

Дама в черном замолчала, а Кей подтвердила:

— Он и вправду бывает очень упрямым. — Дама снова засмеялась:

— Дорогая моя, он мне то же самое говорил о вас.

— Ник говорил с вами обо мне?

— Ну, не надо так волноваться. Ник восхищается вами; если бы это было не так, он бы не отзывался о вас столь лестно. Он бы совсем не говорил о вас. Под этой грубоватой внешностью скрывается добрый, отзывчивый человек. Он очень добросердечный, но пытается скрыть это.

На этот раз засмеялась Кей:

— И весьма успешно, должна заметить. — И потом: — А дети в Бэттери-Плейс?

— Ах да. Маленький Джой. Он подарил мальчику щенка и… если я расскажу вам кое-что еще о Нике, вы должны обещать хранить это в тайне.

— Обещаю.

— Как я вам рассказывала, Ника поместили в тот жалкий старый сиротский приют. — Кей кивнула, — Ну так вот, когда Ник вырос и превратился в процветающего владельца своего собственного клуба, он однажды пришел ко мне. Он был взволнован, как мальчишка. Под мышкой он держал большой рулон каких-то чертежей, которые немедленно расстелил на полу. — Ее темные глаза вспыхнули от нахлынувших воспоминаний. — Он улегся на живот прямо на полу и попросил меня сделать то же самое. Ну кто может устоять перед Ником? Я растянулась рядом с ним на полу и слушала его пояснения по поводу планирования комнат для приюта, который он собирался построить. Как только, сказал он, накопит еще пятьдесят тысяч.

— Бэттери-Плейс, — промолвила Кей.

— Бэттери-Плейс, — подтвердила Дама в черном. — Когда он немного остыл, я сказала ему, что буду счастлива пожертвовать на его проект пятьдесят тысяч. — Она засмеялась. — Вы знаете, каков был ответ этого негодяя? Его точные слова?

— Скажите. — Кей улыбалась.

— Он слегка подтолкнул меня своим мускулистым плечом, подмигнул и сказал: «Вы жертвуете пятьдесят тысяч, дорогая, но вам придется принять мои условия. Ни один человек не должен никогда узнать, что я имею хоть какое-то отношение к строительству приюта».

Кей покачала головой.

— Итак, Ник Мак-Кейб построил Бэттери-Плейс и он не хочет, чтобы кто-либо знал об этом?

— Ник стыдится своих хороших дел, как вы стали бы стыдиться своих грехов. Кроме того, он мудр мудростью побережья, и эта мудрость учит жестокости. Он должен оставаться грубым и суровым, чтобы выжить. И всегда иметь вид грубого и жестокого парня.

Удивительная история была досказана.

Тайна жестокого, неотразимого Ника Мак-Кейба была разгадана.

Две женщины проговорили до вечера. Они говорили в основном о Нике. Камилла Келли призналась также, что она разбогатела на разумных и очень выгодных капиталовложениях. Двадцать два года тому назад она переехала из Барбари-Коуст в особняк на Русском холме. Она со смехом сказала, что, возможно, еще через двадцать два года — если она проживет столько — ее наконец примут в высшее общество.

Прямо глядя в глаза Кей, она сказала:

— Думаю, если б вы знали, кем я когда-то была, вы бы не пришли ко мне.

Кей без промедления ответила:

— Меня совершенно не волнует, кем вы когда-то были, мисс Келли. Вы добросердечная женщина, которая помогла устроить для несчастных детей хороший дом. Я надеюсь, вы позволите прийти к вам еще раз.

Дама в черном улыбнулась, искренне польщенная.

— Неудивительно, что Ник находит вас такой очаровательной.

Брови Кей взметнулись вверх.

— Ник так сказал?

Улыбка слетела с лица Камиллы.

— Капитан, я и так уже сказала слишком много. Узнай Ник об этом, не сносить мне головы. Не мне открывать для вас его сердце. Он должен сделать это сам.

— Как вы думаете, — Кей опустила глаза, — есть ли какой-нибудь шанс, что Ник откроет кому-нибудь свое сердце?

— У него ранимое сердце, хрупкое в твердой оболочке. Но похоже, что маленький рыжеволосый мальчик нашел ключ, отмыкающий это сердце. Кто знает? Может быть, хорошенькая рыжеволосая капитан Армии спасения тоже сумеет сделать это.

— Да, — сказала Кей, взглянув на женщину. — Он любит Джоя, быть может, он… — Остальное осталось недосказанным. — Мне надо идти.

Она поднялась с дивана. Камилла Келли тоже встала. Трогая пальцами старые часы, висящие у нее на груди, она сказала: