Чужестранка. Дилогия - Гэблдон Диана (читать бесплатно полные книги txt) 📗
Роща была темная, но не тихая. Сосны о чем-то перешептывались, миллионы иголок омывались ветром. Сосны — деревья очень древние и такие загадочные в темноте. Голосеменные растения, носители шишек, разбрасыватели крылатых семян, они куда старше и крепче, нежели дубы или осины с их мягкой листвой и ломкими ветвями. Подходящее обиталище для призраков и злых духов, о которых рассказывает Руперт.
«Это только ты можешь довести себя до страха перед деревьями, пускай даже их много», — ругала я себя.
Но куда подевался Джейми, в конце-то концов?
Рука, коснувшаяся моего бедра, заставила меня вскрикнуть, точно перепуганная летучая мышь, — тоненьким пискливым голоском, что было вполне объяснимо: горло перехватило от страха. Даже узнав Джейми, я в неудержимом и бесконтрольном гневе, порожденном безумным страхом, ударила его в грудь.
— Не подкрадывайся ко мне так!
— Тихо, — предостерег он. — Идем со мной.
Бесцеремонно стащил меня с седла, поставил на землю, быстро привязал лошадей — они тревожно заржали, когда он повлек меня за собой в высокую траву.
— Да что там такое? — прошипела я, на каждом шагу спотыкаясь о корни и камни.
— Потише. Не разговаривай. Смотри себе под ноги, ступай по моим следам и остановись, когда я до тебя дотронусь.
Медленно и более или менее тихо мы пробирались к сосновой роще. Под деревьями было темно, лишь немногие пятна света видны на подстилке из опавших иголок. Даже Джейми не мог передвигаться совсем бесшумно, но шорох сухих игл под ногами терялся в шуме живых колючих ветвей над головой.
Ковер хвои неожиданно сменился массивным выступом гранита. Джейми пропустил меня вперед и показывал, куда ставить руки и ноги при подъеме на каменный склон. Наверху оказалась ровная небольшая площадка, достаточная, чтобы двоим улечься рядом. Джейми приблизил губы к моему уху:
— Тридцать футов спереди и справа от нас. На полянке. Ты их видишь?
Я их не только увидела, но и отлично услышала. Волки, небольшая стая, животных восемь или десять. Воя не было. Добыча лежала в тени, что-то темное, с торчащей вверх ногой, тощей и вздрагивающей оттого, что зубы теребили тушу. Порой было слышно глухое ворчание, порой тявкал детеныш, которого оттеснили от куска, пожираемого взрослым волком, — все это под звуки удовлетворенного чавканья и хруста костей.
Когда глаза мои привыкли к этой сцене, неровно освещаемой месяцем, я разглядела в тени под деревьями распростершиеся на земле косматые тела полностью насытившихся волков. Пятна серой шерсти виднелись там и сям, возле добычи все еще шла возня в поисках оставленного теми, кто наелся в числе первых, вкусного кусочка.
Неожиданно в пятне света появилась широколобая, желтоглазая и остроухая голова. Волк издал негромкий угрожающий звук, нечто среднее между воем и рычанием, и под деревьями тотчас наступила тишина.
Шафрановые глаза, казалось, смотрели прямо на меня. В позе животного не было ни страха, ни любопытства, он просто заметил меня. Джейми дотронулся до моей спины, предупреждая, чтобы я не двигалась, но я и не испытывала желания бежать. Мне думалось, что я могла бы смотреть волку в глаза часами, но она — я была уверена, что это самка, не знаю почему, — только передернула ушами и вернулась к своей трапезе.
Мы еще несколько минут смотрели на животных, таких умиротворенных в рассеянном лунном свете. Потом Джейми, тронув меня за руку, дал понять, что пора уходить.
Он держал меня под руку и поддерживал, пока мы пробирались сквозь деревья к дороге. Впервые после того, как он освободил меня из Форт-Уильяма, я по доброй воле позволила ему дотронуться до меня. Все еще завороженные видом волков, мы почти не разговаривали, но уже чувствовали себя друг с другом свободно и легко.
Так мы и шли, а я, вспоминая истории, которые он мне рассказывал, не могла не восхищаться проделанной им работой. Без единого слова прямого объяснения или извинения он сообщил мне все, что хотел: я дал тебе такой же урок справедливости, какие получал сам. Я был милосерден, насколько мог. Я не мог избавить тебя от боли и унижения, но я поделился с тобой своими страданиями и унижениями, чтобы тебе легче было перенести твои.
— Ты сильно переживал это? — спросила я. — Я имею в виду, когда тебя били? Или относился к наказанию легко?
Он слегка сжал мою руку, прежде чем отпустить ее.
— Я сразу забывал. В большинстве случаев. За исключением последнего раза. Тут мне понадобилось время.
— Почему?
— Да как тебе сказать? С одной стороны, потому что мне было шестнадцать и я считал себя взрослым. С другой… меня очень жестоко наказали.
— Можешь не рассказывать, если тебе не хочется, — сказала я, заметив его колебания. — Тяжелая история?
— Далеко не такая тяжелая, как сама порка, — засмеялся он. — Нет, я не прочь рассказать. Просто она длинная.
— Но и до Баргреннана еще далеко.
— Верно. Тогда ладно. Ты помнишь, я тебе говорил, что провел в замке Леох целый год, когда мне было шестнадцать лет? Такая была договоренность между Колумом и моим отцом — чтобы я получше познакомился с кланом моей матери. Два года я жил у Дугала, а потом поехал на год в замок учиться хорошим манерам, латыни и тому подобным вещам.
— Понятно. А я все думала, как же ты попал туда.
— Да, вот таким путем. Для своего возраста я был рослый и здоровый. Уже тогда хорошо владел мечом и с лошадьми управлялся лучше многих.
— К тому же отличался скромностью, — заметила я.
— Не слишком. Самоуверенный до чертиков и куда более скорый на язык, чем сейчас.
— Разум научит сдержанности, — снова вставила я.
— Все может быть, англичаночка. Тогда я заметил, что некоторые мои замечания смешат людей, и стал делать их как можно чаще, не слишком заботясь о том, что я говорю и кому. Иной раз я бывал жесток, особенно со своими ровесниками, и не считал нужным сдерживаться, когда в голову приходило что-нибудь остроумное, как я считал.
Он посмотрел на небо, чтобы определить время. Небо потемнело, потому что луна зашла. Низко над горизонтом я разглядела Орион — и на душе потеплело, словно при виде старого доброго знакомого.
— Но однажды я зашел чересчур далеко. С двумя другими парнишками я шел по коридору и на другом его конце увидел миссис Фицгиббонс. Она несла большую корзину размером чуть ли не с нее саму и забавно переваливалась на ходу. Ты же знаешь, как она выглядит теперь, тогда она была ненамного меньше.
Он в смущении почесал нос.
— Ну, я и сделал несколько замечаний по поводу ее внешности, не слишком любезных, хоть и смешных. Во всяком случае, моих приятелей они развеселили. Я не сообразил, что их могла отлично услышать и миссис Фиц.
Я вспомнила внушительную хозяйку замка Леох. Мне доводилось видеть ее только в добром настроении, однако она была не похожа на человека, который позволит себя задевать безнаказанно.
— Что же она сделала?
— Тогда ничего. Я и не знал, что она услышала мою болтовню, пока на следующий день во время собрания в холле она не рассказала об этом Колуму.
— О боже!
Я знала, как высоко ценит Колум свою домоправительницу, и не думала, что он кому бы то ни было мог спустить непочтительность по отношению к ней.
— Ну и что произошло?
— То же самое, что с Лаогерой, или почти то же самое, — Джейми хихикнул. — Я был ужасно какой смелый, встал и заявил, что выбираю наказание кулаками. Я старался держаться спокойно и по-взрослому, но сердце у меня колотилось, как кузнечный молот, и я почувствовал ужасную слабость, когда взглянул на ручищи Энгуса. Они у него точно каменные и огромные. В зале кое-кто рассмеялся; я тогда не был такой высокий, как теперь, а весил вдвое меньше. Энгус мог бы мне голову сшибить одним ударом. Как бы то ни было, Колум и Дугал оба нахмурились, но я подумал, им на самом деле приятно, что я смело выступил со своей просьбой. Тут Колум сказал, что нет, раз я вел себя как мальчишка, меня и наказать надо соответственно. Он кивнул, и, прежде чем я рыпнулся, Энгус уложил меня себе поперек колена, задрал мне килт и отхлестал своим ремнем при всем честном народе.
