Самый короткий путь (СИ) - "Elle D." (книги полностью .txt) 📗
людей в бой, сражаться, думать о раненых, о мёртвых и о живых, о тех, кого защищал, о
тех, от кого отбивался, и о нём тоже?.. Уилл в последний раз убедился, что всем хватает
места, что отряд, хоронивший павших, уже вернулся, что раненым хватает сиделок, а
невредимым – еды, и только тогда, шатаясь от усталости и цепляясь за лестничные перила,
добрёл до своей спальни, которую занимал в замке много лет назад, ещё будучи здесь не
захватчиком, а членом семьи.
В ней ничего не изменилось с тех пор, но Уилл отметил это только краем сознания. Он
повалился на кровать и лежал так какое-то время, наслаждаясь блаженным чувством, что
ему ничего не надо делать. Потом попытался стянуть один сапог с ноги другой ногой.
Когда это у него не получилось, он со стоном выпрямился и наклонился вперёд, чтобы
взяться за него руками.
Риверте сидел в угловом кресле напротив него, закинув ногу на ногу. Он вымылся, чистые
волосы падали ему на лоб, от чего в его лице появилось что-то мальчишеское. Он смыл
грязь и кровь, и ссадины на его скулах и челюсти уже не казались такими чудовищными.
Что было чудовищным – так это его глаза. Раненая рука лежала на перевязи, перекинутой
через шею, но другая, здоровая, зловеще сжимала подлокотник кресла.
Уилл так и сидел, вытянув перед собой ноги и взявшись за сапог, и смотрел на него. Он не
знал, что сказать; нечего было говорить. Он просто ждал.
Голос Риверте в тихой тёмной комнате прозвучал, как удар хлыста.
– Снимайте штаны.
Уилл моргнул. Он ждал чего угодно, но только не этого.
– Сир, – сказал он слегка смущённо, выпрямляясь. – Я… я тоже скучал по вам, но… вы не
думаете, что… вы же ранены.
– Снимайте штаны, сир Норан.
Нет, ему совершенно не нравилось, как это звучало, хотя в последние шесть лет Уилл
подчинялся этому приказу с неизменным удовольствием. Но ведь не сейчас же, господи,
и… и почему он по-прежнему так жутко смотрит?
– Зачем? – подозрительно спросил Уилл, вдруг подумав, что что-то тут не так.
Риверте выгнул бровь.
– А вы как думаете? Я буду вас пороть.
– Что? – задохнулся Уилл.
– Ремнём. По голому заду. Как дурную козу, без сомнения, числившуюся среди ваших
духовных предков. Я в последний раз повторяю: снимайте штаны, или я сделаю это сам,
и видит бог, тогда ваши вопли будут слышны до самой Сианы.
Уилл откинулся назад, сглатывая и чувствуя, как лицо заливает краска. Он никогда не
замечал за Риверте пристрастия к рукоприкладству, будь то хоть наказание слуг, хоть
любовная причуда, но сейчас граф как будто был совершенно серьёзен. Во всяком случае,
по тому, как ритмично сжимались и разжимались его пальцы на ручке кресла, Уилл
понял, что рука эта в буквальном смысле чешется, так жаждет всыпать ему по первое
число.
Что ж… он заслужил. Он не углядел за Лусианой, он рисковал ею и собой и… он заслужил.
Вздохнув, Уилл встал и взялся руками за штаны, покорно готовясь спустить их на бёдра.
То, что случилось потом, произошло в мгновение ока. Только что Риверте сидел в кресле –
а в следующий миг уже стоял перед Уиллом, схватив его за загривок и притянув к себе,
так, что грудь Уилла вдавилась в его грудь. Уилл ощутил кожей тугую повязку на его
рёбрах, и невольно вздрогнул, как будто переняв его боль. Он застыл, не понимая, что
происходит, всё ещё придерживая штаны руками.
– Сир? – неуверенно проговорил он, не смея глядеть ему в лицо. – Вы… как вам… мне
лучше лечь или…
– Что самое чудесное в вас, – сказал Риверте, запуская пальцы левой руки ему в волосы, –
это то, что, спустя все эти годы, вы совершенно не меняетесь.
И поцеловал его, глубоко, жарко, нежно, мягко, тепло.
Уилл застонал ему в рот – он не знал, от страсти или от облегчения. Его руки взметнулись
вверх, сцепляясь у Риверте на шее, стиснулись, и тут же разжались, когда Риверте слегка
вздрогнул. Уилл совсем позабыл, что у него, должны быть, по-прежнему адски болит всё
тело.
– Простите, – пробормотал он. – Я…
– Да, да. Извиняйтесь, Уильям, прошу вас, для меня ваш лепет как музыка. Начните с того,
за каким чёртом вас принесло в Тэйнхайл вместе с моей женой, когда король объявил
меня вне закона и под страхом смерти запретил кому бы то ни было меня спасать.
– А я вас и не спасал. Это вышло совсем случайно, – ответил Уилл, и был вознаграждён за
все свои мучения недоумённым выражением на лице Риверте.
– Правда? Объяснитесь.
Уилл рассказал ему про хитрость, придуманную Лусианой, решившей обойти запрет
короля путём апелляции к вражде Уилла со своим старшим братом. Риверте, выслушав,
улыбнулся с нескрываемым восхищением.
– Вот это женщина, а? Я бы и сам не додумался. Ну, во всяком случае, не так быстро.
– Я тоже, – сказал Уилл. – Когда я узнал, что вы… что вас… я как будто голову потерял. Я
не знаю… не знаю, что бы я делал. А она сохраняла полное хладнокровие. Я думал, это
оттого, что ей на вас наплевать, но если бы не она, я бы не придумал сам, как вас спасти.
И она вдохновила солдат, она… она правда вас достойна, сир, она вас очень-очень
достойна.
Он задохнулся, когда Риверте молча провёл левой ладонью по его щеке, и Уилл понял, что
она опять мокрая. Разбитые губы мягко коснулись его век, тёплый влажный язык слизнул
слёзы с ресниц.
– Ну вот, вы снова ревёте. Ну что это такое, сир Норан? Вы сегодня осадили
неприступный замок, победили и утёрли нос своему напыщенному братцу. Радоваться
надо, а не реветь.
– Я н-не знаю, – всхлипнул Уилл – он честно старался сдержаться, господи боже, ну ему же
не три года, и всё уже позади, почему же ему сейчас так плохо? – Н-не знаю, простите… я
пойду…
– Никуда вы не пойдёте, не говорите глупостей. Садитесь. Вам бы сейчас хорошего
крепкого самогону, но я весь выпил. Ну сядьте же.
Риверте усадил его на кровать и сам сел рядом, всё ещё обнимая за шею. Уилл вздохнул и
торопливо утёр нос рукавом. Теперь, когда Риверте, кажется, отказался от мысли выдрать
его ремнём, как дурную козу, на душе у него немножечко полегчало.
– Я знаю, – сказал он, – знаю, что вы мне хотите сказать. Что я не должен был рисковать
сирой Лусианой и вашим ребёнком и… собой тоже. Но я же не мог вас бросить. Ну как вы
не понимаете, сир, я не мог вас бросить. Я вас…
– Уильям, перестань. Не надо. Отдышись, – мягко сказал Риверте, и Уилл понял, что и
впрямь задыхается. Сердце у него колотилось, как бешеное. Он тяжело вздохнул и без сил
привалился головой к плечу Риверте. Тёплая ладонь легла ему на затылок, вжимая лицом
в сильную шею.
– Просто никогда так больше не делай, – сказал Риверте, перебирая мокрые от пота волосы
на его затылке, и Уилл огрызнулся:
– А ты не попадайся – вот и не буду делать.
Риверте тихонько фыркнул.
– Стоило попасться, чтобы поглядеть, каким боком это выйдет Рикардо. Хотел бы я видеть
его физиономию, когда он узнал.
Уилл вскинулся, недоверчиво глядя в его расслабленное лицо.
– Вы ещё скажите, что попались нарочно!
– Ну что вы, до такого безрассудства даже я бы не дошёл. Но да, я понимал, что, если
такое случится, Рикардо мне помогать не станет. И это правильно. Я вляпался сам, и
выбраться – это была моя забота. На его месте я поступил бы точно так же.
Уилл отодвинулся от него. Недоверие в его лице стало ещё более явным.
– И это… – проговорил он, с трудом подбирая слова, – это вы, вальенцы, называете
дружбой?! Смотреть, в какую ловушку себя загонит один из вас по вине другого, и
забавляться, наблюдая, как он станет выпутываться? Да не пошли бы вы к чёрту, сир, с
такой дружбой и такими друзьями!
Глаза Риверте расширились. О нет, подумал Уилл, чувствуя, как его внезапно
