Каштановый омут - Джеллис Роберта (книги регистрация онлайн TXT) 📗
Сэр Ричард испытующе взглянул на него, так что сэр Годфри уже решил, что не получит ответа, но в это мгновение сэр Ричард заговорил:
– Думаю, что просто представлюсь у ворот. Я знаю командира, который остался там за старшего. Если он встретит меня и позволит моему отряду войти, я войду. Потом, если леди Джиллиан не встретит меня в зале, я поднимусь к ней – ведь нельзя исключать, что этот человек сказал правду и госпожа нуждается в помощи.
– Но что, если это какая-то западня? – взволнованно спросил сэр Годфри.
– Сэр Эндрю со своими людьми останется снаружи, чтобы предостеречь сэра Адама и не дать никому удрать, – бесстрастно ответил сэр Ричард.
– Вас могут ждать неприятности, – предупредил сэр Годфри.
Сэр Ричард улыбнулся ему.
– Конечно, я надеюсь прожить еще долго, но если этому не суждено случиться, не так уж важно. Если я погибну на службе у сэра Адама, он отомстит за меня и позаботится о моей жене и детях, причем, вероятно, получше, чем я сам мог бы о них позаботиться. Он такой человек.
Сэр Годфри подумал над этими словами несколько минут, а потом сказал:
– Что бы там в Тарринге ни случилось, клянусь, что не имею к этому никакого отношения, но мне хотелось бы въехать туда вместе с вами. Если хотите, я даже отдам вам свой меч и разоружусь. Дело в том, – сэр Годфри лукаво улыбнулся, – что у меня будет больше шансов спастись, угодив в западню, чем оставшись с сэром Эндрю. Объяснить ему…
– Хорошо, – рассмеялся сэр Ричард, – пойдем вместе. Держите свой меч и доспехи при себе. Если ловушку устроили вы, то ничего худшего вы уже мне не сделаете, а если не вы, то ваша помощь, несомненно, мне пригодится.
Они поднялись на небольшой холм, и сэр Ричард посмотрел вниз на город Тарринг.
– Город выглядит достаточно спокойно, – проговорил сэр Ричард, подав своим людям сигнал свернуть направо, огибая город и направляясь к возвышавшемуся над ним замку.
В это же время находившийся в двух милях к западу, Адам подозвал к себе Олберика. Свежий весенний воздух по дороге из Кемпа вдохнул в него свежие чувства, и его вдруг охватило нестерпимое желание увидеть Джиллиан. За минувший месяц он был вполне доволен обществом мужчин. Случались, конечно, минуты тоски, иногда он испытывал чувство неудовлетворенности, но все это переносилось легче, чем в прошлом. Отчасти это объяснялось тем, что дни Адама были до краев заполнены заботами и тяжелой физической работой, так что, добравшись до постели, он уже не в силах был чего-либо желать. Главным, однако, было его душевное спокойствие: он знал, что, когда вернется в Тарринг, Джиллиан будет там, так же страстно желающая его, как он ее. Недели совместной жизни в качестве мужа и жены, хотя их союз и не был официальным, очистили его от яда сомнений.
Ни любовь его, ни страсть к Джиллиан не уменьшились. Когда он думал о Джиллиан, ему хотелось быть только с ней, смеяться с ней, и кровь приливала к его чреслам. Однако теперь это чувство делало его счастливым. Он улыбался, даже проклиная обстоятельства, оторвавшие его от нее. Он удовлетворялся воспоминаниями о долгих жарких ночах любви и днях радости. Лихорадка, беспокойство и тоска оставили его душу, и Адам научился скучать по Джиллиан, так же как Иэн и Джеффри скучали по своим женам, со жгучим желанием, но и с уверенностью. Ненасытная жажда и угрызения совести, сопровождавшие размышления о том, как заполучить Джиллиан, остались позади.
Потом Адам понял, что приезд сэра Ричарда и остальных возвращает его к прежней ситуации. Нет, твердо решил он. Хватит – значит хватит. Именно в это мгновение он подозвал к себе Олберика и приказал ему вести пехоту к Таррингу. Он поедет вперед с Катбертом и еще несколькими всадниками. Он сейчас же решит все это дело с Джиллиан и заявит ее вассалам и кастелянам о своем намерении жениться на ней, как только ее брак с Осбертом будет аннулирован. Как только будет составлен формальный контракт, и они окажутся официально помолвленными, скрывать свои отношения им больше не придется. Хоть церковь и настаивает, что такая помолвка – еще не брак, люди Джиллиан не будут столь строгими.
Незадолго до этого, связав Кэтрин по приказанию Осберта, Джиллиан поднялась с колен. Операция заняла много времени, и Осберту потребовалось не менее десяти минут, чтобы заставить ее приступить к делу. Сначала Джиллиан просто ошеломленно смотрела на своего мужа, ее губы слегка подрагивали, рука вцепилась в распятие, висевшее у нее на шее. Осберт разговаривал с ней мягко, еще и еще раз уверяя ее в своей доброй воле. Он опасался, что ее страх усилится, и она начнет визжать в истерике, невзирая на угрозу его обнаженного меча. Ее крик был бы опасен для него. Звук разнесется через открытые окна и привлечет внимание слуг, даже если он достаточно быстро заткнет ей рот.
Для осуществления целей Осберта обнаженный меч был лишь пустой угрозой. Он не мог причинить никакого вреда Джиллиан, пока она не разберется со стражей у задних ворот. Он не должен был довести ее и до обморока из страха, что она не успеет прийти в себя, когда настанет время послужить ему. Поэтому Осберт вынужден был убеждать ее, что не желает ей зла. Время пока позволяло поговорить с ней спокойно – пока Жан доберется до лагеря людей из Пивенси, да пока они дойдут до Тарринга…
Наконец, рука Джиллиан оторвалась от распятия. Осберт воспринял это как знак того, что ее страх сменился покорностью. Он приказал ей оттащить Кэтрин от двери и связать ее. Джиллиан в ответ только посмотрела на него. Осберт опять начал уговаривать ее, но безуспешно.
– Мне придется ее убить, если ты не свяжешь ее, – сказал, в конце концов Осберт.
Он, так или иначе, собирался убить Кэтрин, но не хотел делать этого раньше времени, чтобы вид крови не довел Джиллиан до истерики. Медленно, очень медленно, словно одурманенная или контуженная, Джиллиан сделала, как было велено, завязав одним куском вуали рот Кэтрин, другим, связав ее руки, третьим – ноги. Осберт наблюдал за ней, но никаких погрешностей в ее действиях не заметил. Он не догадался, что материал был таким мягким, таким нежным и был так толсто накручен вокруг запястий и лодыжек Кэтрин, что если женщина посильнее напряжется, то узлы соскользнут, и руки и ноги ее высвободятся. Осберт отметил только, что Джиллиан после первого ошеломленного взгляда больше не смотрела на него. Он был доволен этим. Это подкрепляло его уверенность, что Джиллиан по-прежнему запугана.
Осберт так же ошибался в этом своем предположении, как и в том, что Кэтрин связана, как следует. Внешне Джиллиан не изменилась, но он не осознавал, что под старой оболочкой жила уже совершенно другая женщина. Отнюдь не страх заставил Джиллиан ухватиться за распятие и прошептать молитву, но радость. Бог послал ее злейшего врага прямо ей в руки, и она от всей души возблагодарила Его. Ее замедленная реакция была результатом отнюдь не паралича, а размышлений. Чего Осберт надеялся добиться в замке, полном людей, которые, Джиллиан не сомневалась в этом, грудью встанут на ее защиту?
Джиллиан не пришлось долго гадать. Осберт сам рассказал ей об этом. Зная, как долго ему придется ждать прибытия отряда из Пивенси, он не мог удержаться, чтобы не похвастаться своим умом перед Джиллиан. Сначала она стояла совершенно неподвижно, опустив взгляд на распростертую у ее ног служанку. К середине рассказа она закрыла глаза и закусила губу. Время от времени по телу ее пробегали мурашки. Осберт все больше хорохорился, видя, что она признала неотвратимость его победы.
На самом же деле Джиллиан едва сдерживала смех. Она даже не знала, что забавнее – то, что Осберт не знал о разгроме в Линкольне и, стало быть, о том, что никто из Пивенси не придет к нему на помощь, или что, если даже кто-нибудь придет, в этот самый день в Тарринге должны были собраться ее вассалы с большими силами. Если люди, которых видели разведчики Осберта, были не просто французским отрядом, который спасается бегством, то они окажутся в тисках между Таррингом и вассалами Джиллиан.
