Любовь дикая и прекрасная - Смолл Бертрис (читать книги без регистрации полные .txt) 📗
Торжественно идя с Коноллом по проходу к алтарю, Катриона увидела, что свидетелями обряда стали ее шестеро слуг и все гленкеркцы. Никто не посмеет усомниться в законности этого брака!.. Глянув дальше, она обнаружила Ботвелла. Подобно Коноллу, жених облачился в парадный килт. Внезапно, до конца осознав, что происходит, графиня послала ему счастливую улыбку.
Он улыбнулся в ответ, и его глаза засветились, выражая восхищение свадебным платьем невесты. Безрукавная накидка из сиреневого шелка мягко сияла в отблесках свечей, а немного более темная юбка мерцала золотой и жемчужной вышивкой. Сквозь сиреневую же кисею рукавов соблазнительно просвечивали округлые руки. Медового цвета волосы, разделенные пробором посередине и схваченные над ушами, рассыпались пышной массой мелких колечек по шее и плечам. Дымчатую розовато-лиловую вуаль накрывал маленький венок из душистых белоснежных цветов.
Капитан церемонно подвел графиню к лорду Ботвеллу и твердым жестом вложил ему в руку ее тонкую ладонь.
— Обращайтесь с ней хорошо, дружище, — хрипло проговорил Конолл, — а не то, еще прежде чем придется отвечать перед молодым графом, будете иметь дело со мной.
— Она — моя жизнь, — тихо ответил Ботвелл, открыто встретив взгляд капитана.
Когда церемония началась, их радость казалась столь велика, что ни один из них до конца не мог поверить в происходящее. Весь обряд совершился для них как в тумане, они смутно слышали слова епископа, обращенные к ним, и машинально отвечали. А затем все кончилось. Они были мужем и женой! Тогда Катриона и Ботвелл начали улыбаться друг другу и никак уже не могли остановиться. Наконец, священник сошел с помоста и обнял их обоих.
— Это правда, дети мои. Вы состоите в браке. Смею ли я надеяться, что осталось хоть немного вина и мы отметим сие счастливое событие?
Катриона зарделась, и епископ нашел, что женщину, которой за тридцать, это делает просто неотразимой. Ботвелл смеялся от счастья. Наконец, овладев собой, он обнял жену за плечи и пригласил всех обратно на виллу.
Мария и Паоло ринулись в погребок за вином. У нескольких гленкеркцев были с собой волынки, и они стали исполнять серенаду для новобрачных. Катриона внимательно наблюдала за своими воинами. Оставался еще один свадебный подарок, который мужу могли преподнести только они.
Дождавшись, когда волынщики устроили передышку, Катриона поднялась и тихо сказала:
— Моя мать родилась сайтенской Лесли, а я восемнадцать лет была замужем за Гленкерком. Сегодня вы присутствовали при моем втором бракосочетании — с графом Ботвеллом. Мы оба изгнаны из Шотландии, изгнаны нашим королем, который пригрозил разорить всех Лесли, если я не стану его любовницей. То, что вы только что видели в этой часовне, — мой ответ королю Джеймсу Стюарту. Все вы служили моему дорогому мужу верой и правдой, а потом надежно оберегали меня. Теперь вы сами должны решить, каким станет ваше будущее. Вы можете вернуться домой в Гленкерк, и сделаете это с моего благословения. Или можете дать клятву верности графу Ботвеллу. Выбор за вами.
Отвечать поднялся Конолл.
— Люди, которые приехали с вами, миледи, — сказал капитан, — сделали это потому, что в Гленкерке их ничто не удерживало. Мы почтем за счастье служить лорду Ботвеллу, но с одним условием. Если только Лесли однажды, в трудный час, призовут нас на родину, то мы пойдем без промедления.
Он перевел взгляд на Ботвелла.
— Мы уверены, что при подобных обстоятельствах вы поступили бы так же, сэр.
Френсис кивнул:
— Да, конечно. — И, повернувшись к жене, просто сказал:
— Спасибо, любовь моя.
Катриона ответила улыбкой.
— А теперь я удаляюсь, милорд.
Графиня поспешила вверх по лестнице в главную спальню, за ней прибежали служанки. Они молча сняли с невесты платье и нижние юбки. Пока Сюзан развешивала одежды в шкафу, Мэй принесла тазик теплой надушенной воды. Кат скатала чулки, а затем, обнаженная, взяла поданное ей полотенце и омылась. Вытащив заколки из прически, она принялась яростно расчесываться, пока темно-желтая масса волос не зазолотилась в отблесках свечей. Сюзан натянула на госпожу простое, бледно-сиреневое платье, длинное и свободное, а затем обе служанки удалились.
— Боже, — прошептала Мэй сдавленным голосом, — до чего же страстно миледи Кат жаждет своего мужа!
— Нет, глупая киска, — проворчала ее сестра, будучи старше и мудрее, — ей просто хотелось побыть одной до его прихода.
— Зачем же? — удивилась девушка.
— Когда ты сама станешь больше похожа на женщину, тогда поймешь.
Озадаченная Мэй покачала головой.
А Катриона вышла на балкон и встала над садом. Светила луна, разгоряченную кожу ласкал мягкий ночной воздух, наполненный сладковатым запахом ночных цветов. В голове у графини кружился вихрь.
Нынешним утром она проснулась вдовой, а теперь была супругой, ожидающей мужа в свадебной спальне. Все случилось так быстро! На какое-то мгновение Катриона даже испугалась. Затем она услышала его голос:
— Кат!
Она обернулась и увидела, что Френсис стоит по другую сторону комнаты и смотрит любящим взглядом. Он простер свои руки, и неожиданно для себя Катриона ощутила робость. Она колебалась. Сразу почувствовав это настроение, Ботвелл быстро подошел и укрыл ее в своих нежных объятиях. Большой и ласковой рукой он провел по ее шелковистым волосам, и все тело Кат отозвалось трепетом.
— Так долго, так бесконечно долго, дорогая, — горестно произнес Ботвелл.
— Я чувствую себя совсем глупой, — прошептала она ему в плечо, — я веду себя как девственница при первой встрече, а не как взрослая женщина, которая нашла наконец любимого и давно знакомого мужа.
— Нет, дорогая, мне нравится твоя робость. Ты всегда была так очаровательно невинна! И если ты не хочешь сегодня любви, то пусть ее не будет. Я знаю, ты устала с долгой дороги.
— Френсис! Поцелуй меня!
Она подняла к нему свое лицо. Какой-то миг Ботвелл с любовью и нежностью вглядывался в это лицо, поднятое в ожидании. Потом, как бы узнавая, провел по нему своими тонкими пальцами, осторожно притрагиваясь к щекам, к приспущенным векам, к носу, к губам, к маленькому упрямому подбородку. Затем он склонился и обвил руками ее талию, все крепче прижимая к себе.
Мягко прикоснулся губами к ее устам…
Френсис и прежде всегда обращался с ней невероятно ласково, ласков он был и сейчас. И, однако, Катриона ощущала, что под этим сегодняшним спокойствием бурлило неистовство, которое он изо всех сил пытался сдержать.
Глубоко внутри у Кат замерцал огонек страсти, и она вздрогнула. Рот, крепко прижатый к ее губам, стал вдруг более требовательным, а ее руки скользнули вверх и обвили шею любимого. Френсис поглаживал ее длинную стройную спину, и она тихо простонала, а ее тело, прижатое к нему, ответило тихой дрожью. Вместе с ней Ботвелл медленно продвигался по комнате, пока не почувствовал позади своих ног кровать. Они повалились, не размыкая объятий. Кат быстро перевернулась на спину. Улыбаясь ей сверху, Ботвелл принялся расстегивать длинный ряд крошечных пуговиц у нее на платье. Она схватила его за руки, и их глаза встретились.
— Френсис, я люблю тебя! О небо дорогое! Как я люблю тебя!
— А я люблю тебя, моя прекрасная, драгоценная жена!
Его голова нырнула вниз, а рот отыскал ее грудь. Катриона тихо вскрикнула, и граф успокоил:
— Только если хочешь, милая.
— Но я хочу, Френсис! Как сделать, чтобы ты понял, до чего я хочу тебя? Три года — с той, последней нашей ночи в Оленьем аббатстве — я мечтала снова очутиться в твоих объятиях… хотя уже и не верила, что такое может произойти. Я так жаждала ощутить тебя, вкусить тебя! Мной обладали другие мужчины. Мой бедный Патрик, который так отчаянно пытался вернуть потерянное. Наш кузен Джеймс, который думал, что может приказать мне полюбить его, и который брал меня, словно обычную шлюху.
Чтобы они не уничтожили меня, я сокрыла свое тело под защитным покровом. Но сегодня, впервые за три долгих года, я чувствую, что живу полной жизнью, и если ты сейчас не захочешь овладеть мной, то я умру!
