Песня сирены - Карр Филиппа (книга жизни .TXT) 📗
Я села у окна и стала наблюдать за прохожими. Улица очаровывала меня, пока еще не сменила своего дневного обличья. Это случится лишь через полчаса, а сейчас богатые горожане без страха могли прогуливаться по городу. Но вскоре спустятся сумерки, и они все исчезнут… Я посмотрела на дом напротив. Сейчас он являл миру свой чопорный вид, но я содрогнулась при мысли о том, что происходит за этими окнами. Я часто высматривала маленькую девочку в сорочке, но больше ее не видела.
И тут я заметила какую-то девушку, спешащую вдоль по улице. У нее были черные волосы, завязанные сзади, и она несла корзинку фиалок. Мной овладело безумное волнение, это был словно приказ свыше. Цветочница! Может, это Жанна и есть? Она шла по другой стороне улицы быстрым шагом, торопясь домой, как догадалась я, и с непроданными цветами.
Нельзя было терять ни секунды! Я должна бежать, если хотела догнать ее, прежде чем она скроется из виду. Я схватила плащ и выбежала из гостиницы.
Я заметила, как цветочница сворачивает за угол. Что было сил я бросилась вслед за ней. Она уже шла по другой улице.
— Мадемуазель! — окликнула я. — Мадемуазель… Она обернулась и посмотрела на меня.
— Violettes ! — воскликнула она, и улыбка озарила ее лицо. Она протянула мне один букетик.
Я покачала головой.
— Жанна… — прошептала я. — Вас зовут Жанна?
— Jeanne… moi ! — воскликнула она.
— Маленькая девочка… — вымолвила я.
— Маленькая девочка… — повторила она.
— Кларисса…
Она улыбнулась.
— Кларисса, — повторила я.
Я попыталась найти нужные слова. Мое сердце так сильно забилось, что я не могла перевести дыхание. Причиной была моя пробежка и то, что она улыбалась и кивала, хотя это могло означать все что угодно.
Цветочница снова пошла, маня меня рукой, я последовала за ней. Она оглянулась и ускорила шаг.
— Я ищу маленькую девочку… — снова сказала я.
— Да, да — ответила она, а потом медленно и старательно повторила по-английски:
— Маленькая девочка.
— Я должна найти ее, непременно должна…
Она продолжала улыбаться, и я пошла вслед за ней.
Мы свернули в узенькую улочку. Скоро стемнеет, и вдруг страх охватил меня. Что я делаю? Откуда я знаю, кто эта женщина? Точно так же меня заманила к себе «Добрая миссис Браун».
В моей голове смешались всякие мысли: «Тогда тебе повезло, а что может ждать тебя сейчас, если ты снова так глупо ведешь себя?»Я подумала о доме напротив, о маленькой девочке в сорочке, о накрашенной женщине и отвратительных старухах, что охраняли девушек.
Мне надо было подождать Джереми, но тогда бы эта девушка ушла. Что-то толкнуло меня пойти за ней: фиалки, которые она несла, показались мне символичными. Я ведь вышла купить букетик фиалок, когда встретила «Добрую миссис Браун».
«Возвращайся сейчас же! Ты сможешь найти дорогу. Скажи этой девушке, чтобы она пришла в гостиницу. Она придет, если честная. Но предположим, она не придет, и предположим, что она — Жанна. Вдруг она не совсем поняла меня? А вдруг она ведет меня к Клариссе?»
Размышляя так, я продолжала идти вслед за ней. Теперь мы очутились в путанице небольших проулков, но я еще могла убежать. Внутри меня происходила битва: «У меня есть еще время. Я могу найти дорогу назад и добраться до гостиницы до наступления темноты». Но я продолжала идти, потому что предо мной стояла фигурка Клариссы, одетой, как та маленькая девочка, в одной сорочке. «Я должна найти ее, должна, должна! Я не могу упустить эту возможность! У нас было столько неудач! Будет ли конец нашего пути?» Девушка улыбнулась, сказав, что ее зовут Жанна. Она кивнула, когда я упомянула имя Клариссы. Она даже повторила его. «Уходи, уходи, пока есть время! Поговори с Джереми. Расскажи ему. Возьми его с собой». Но я продолжала идти.
Девушка остановилась. Мы очутились перед одним из небольших домишек, жавшихся друг к другу, а крышами почти соединяющихся со зданиями на другой стороне улицы. Она открыла дверь и поманила меня за собой.
Я заколебалась. Я могла бы вернуться сюда завтра, с Джереми, а теперь мне надо уходить — опасно заходить в дом.
Но я должна была войти. «Кларисса там», — подсказало мне что-то внутри. У девушки фиалки, и тогда были фиалки, в этом что-то есть.
Я проследовала вслед за цветочницей вниз по ступенькам. Память вернула меня в тот день, когда я была еще совсем маленькой девочкой, попала в Лондон… и пошла вслед за «Доброй миссис Браун».
Дверь была распахнула настежь. Повсюду царил ужасный запах. Казалось, я очутилась в прошлом. «С меня опять снимут всю одежду, — подумала я, — и выкинут на улицу обнаженной».
Внутри была какая-то старуха.
— Это ты, Жанна? — спросила она.
— Девочка! — крикнула она. — Девочка! Где девочка?
Что-то шевельнулось у моих ног, какая-то грязная куча лохмотьев, и тут я услышала, как пронзительный голосок воскликнул:
— Тетя Дамарис!
И куча тряпья прыгнула мне в объятия. Я опустилась на пол вместе с ней.
Я нашла Клариссу. И более того… я нашла себя.
Жанна отвела нас обратно в гостиницу. Я была вне себя от счастья. Я крикнула Джереми. Он выбежал из комнаты, посмотрел на нас, и его глаза засияли. Взгляд его скользнул по девочке и остановился на мне. Это был прекрасный миг!
Жанна быстро что-то рассказывала Джереми: ее выгнали из дома, работы не было, и она вернулась к цветам. Жизнь была бедной. Она взяла с собой девочку, потому что леди Хессенфилд сказала: «Моя сестра обязательно за ней приедет!»
— Она была так уверена, монсир, — говорила Жанна, — что я поверила ей. Как я счастлива! Это была страшная жизнь для девочки.
— Мы должны что-нибудь сделать для них! Они очень бедны, ей надо заплатить! — воскликнула я.
И Джереми сказал Жанне, что мы позаботимся о ней и ее матери. Мы найдем средства, как это сделать.
У меня с собой было несколько драгоценных перстней и сережек, которые я ей и отдала. Я добавила, что она может поехать с нами, в Англию и стать воспитательницей Клариссы.
— Моя мать больна, — ответила она, — и я не могу бросить ее здесь одну, но, может быть, когда-нибудь…
Одно я обязательно должна была сделать — вытащить Жанну из этой убогой комнатушки.
