Невинность и порок - Барбьери Элейн (библиотека электронных книг .txt) 📗
— Вот именно.
— И это тебя так расстроило?
— Да.
— Почему?
— Так, старые воспоминания…
— Старые воспоминания?
— Мы вместе были на войне. — Между бровями Джека залегла хмурая складка. — О черт, ведь мы с ним сражались бок о бок, а наши друзья один за другим падали на землю у нас на глазах, пока не остались только мы двое!
— Вы были друзьями?
— Нет. Мы просто не могли ими быть. Твоя мама встала между нами за много лет до того. — Джек замолчал, потом вдруг не выдержал: — Никогда не мог понять, почему она предпочла ему меня! Он был выше ростом и привлекательнее, чем я, не говоря уж о том, что ему принадлежало одно из лучших ранчо в южном Техасе. Все были в восторге от него, в том числе и твой дед. Я тогда только начал строиться и мог лишь немногое предложить будущей жене. Пожалуй, именно это и вызвало с моей стороны такую ревность. Меня не оставлял страх, что со временем этот человек повлияет на ее отношение ко мне. Кроме того, мне было известно, что сам он очень любит ее и, по-видимому, никогда не перестанет любить. Такой уж это был человек. — Джек продолжал рассказ с нескрываемой болью: — Судя по письму, он так и не женился. Мне же очень стыдно оттого, что я завоевал сердце женщины, которую мы оба любили, а когда потерял ее, не нашел ничего лучшего, как жениться на другой.
— Джулия — прекрасная женщина, — ответил Касс, понимая, что бессознательно отец ждет от него именно этих слов.
— Я знаю.
— Она любит тебя.
— И это мне тоже известно.
Касс намеренно сменил тему разговора:
— Итак, что ты намерен делать? Поможешь ему?
— Думаю, у меня нет выбора. Он когда-то спас мне жизнь.
— Что же ему от тебя нужно?
— Он хочет видеть меня… прямо сейчас.
— Сейчас? — Темные брови Касса удивленно приподнялись. — Ему бы следовало знать, что сейчас не самое подходящее время года, чтобы срываться с места и куда-то ехать.
— Он это знает. Поэтому я и уверен, что его дело не терпит отлагательства. Этот человек очень горд и не стал бы просить меня о помощи, если бы не оказался в отчаянном положении.
— Но…
— Я решил ехать.
Касс ничего не ответил.
— Кроме того, я хочу, чтобы ты меня сопровождал.
— Полагаю, мне лучше остаться здесь, чтобы присматривать за ранчо. Ты можешь взять с собой Пауэрса.
— Нет. Я хочу, чтобы ты отправился со мной.
— Но почему?
— Потому что… ты мой сын.
Неожиданное волнение охватило Касса. Слова отца проникли в самые холодные, недосягаемые глубины его души, вынуждая дать единственно возможный ответ.
Несомненно, Роджер Норрис был красив, и тем не менее Пьюрити больше не могла выносить его общества.
Бледное сияние луны освещало тропинку перед ними, когда она брела рядом с Роджером, стараясь держаться от него по возможности на расстоянии. Несколькими часами раньше она с напускным дружелюбием приветствовала молодого человека, пригласила его на обед невзирая на сердитые взгляды Стэна. Девушка надеялась, что Роджер приехал сказать ей о продлении срока ссуды, однако он сообщил, что окончательное решение до сих пор еще не принято.
Не будь ставка столь высока, Пьюрити непременно сказала бы Роджеру, что у нее нет ни времени, ни желания продолжать этот фарс. Но ей приходилось терпеть. Правда, она делала все от нее зависящее, чтобы отбить у него охоту встречаться с ней. Бесспорно, ни одна женщина не могла бы выглядеть менее привлекательной, чем она сейчас. Пьюрити только что вернулась с дневной работы и вид у нее был неопрятный. Задержавшись лишь для того, чтобы смыть грязь с лица, она, прежде чем выйти к столу, даже не привела в порядок прическу.
Однако Роджер по-прежнему улыбался.
Черт побери, и как только он мог смотреть на нее такую? Ее одежда была в пятнах, от нее пахло потом, выглядела она ничуть не лучше, чем работники, рассевшиеся за столом. Почему же он не мог оставить в стороне глупые ужимки, которые она так презирала, и прямо сказать ей, что от нее требуется, чтобы убедить его отца продлить эту проклятую ссуду?
Они уже успели довольно далеко отойти от дома и достигли ручья, где она часто играла еще ребенком. Пьюрити любила это место за его уединенность, за тихий шелест росших вдоль берега деревьев, которые скрывал ее от посторонних глаз, позволяя спокойно предаваться детским забавам. Но сегодня вечером деревья безмолвствовали, поскольку ветра не было, и само место, видимо, потому, что рядом был Роджер, утратило свое очарование.
Пьюрити заметила, как дернулся вдруг подбородок Роджера, и поняла, что он был разгневан гораздо сильнее, чем хотел показать.
— Ты не слышала ни единого моего слова, не так ли, Пьюрити?
— Что? — Улыбка Пьюрити померкла. — Извини, я… я просто немного отвлеклась.
— Почему бы тебе не сказать мне прямо, о чем ты думаешь?
— О чем я думаю?
Выражение лица Роджера внезапно сделалось злобным.
— Я уже сыт по горло игрой, которую ты затеяла! Скажи прямо, что мне нужно сделать, чтобы получить то, за чем я сюда езжу, и меня как ветром сдунет.
Пьюрити была до такой степени поражена неожиданной яростью Роджера, что лишилась дара речи и ничего не ответила. Приведенный в бешенство молчанием девушки, он схватил ее за руки и грубо встряхнул.
— Тебе угодно, чтобы я высказался более определенно? Хорошо, будь по-твоему! Я хочу тебя, Пьюрити, и во что бы то ни стало желаю добиться твоей взаимности. Но ведь ты меня не хочешь, не так ли? Я тебе совсем не нужен!
— Отпусти меня, Роджер.
— Лучше ответь, что от меня требуется, чтобы вызвать в тебе ответное желание.
— Я уже сказала: отпусти меня!
— Нет!
Пьюрити почувствовала, как ее щеки запылали.
— Ты совершаешь ошибку, Роджер! — воскликнула она, теряя терпение.
— Вот как? — Голос Норриса звучал угрожающе. — Возможно, ты и права. Может быть, ты принадлежишь к числу тех женщин, которые находят более привлекательными особ одного с ними пола…
— Предупреждаю тебя…
— Но я так не думаю. Просто я слишком медлил, и ты уже стала терять терпение. Что ж, и я устал ждать.
Притянув девушку к себе, Роджер прильнул своими губами к ее, резко раздвинул их языком, одновременно прикоснувшись руками к груди девушки. Пьюрити почувствовала физическое отвращение. Сильно толкнув его, она гневно воскликнула:
— Убирайся, Роджер! И больше сюда не возвращайся!
— Ну нет! Тебе не удастся отделаться так легко!
Светлые глаза Пьюрити вспыхнули яростью, и она заговорила предостерегающим тоном:
— Я не одна из тех городских потаскушек, которые будут валяться у тебя в ногах! Если бы я не чувствовала себя отчасти виноватой в случившемся… если бы не думала, что ввела тебя в заблуждение, прося о помощи, то даже не стала бы сейчас с тобой разговаривать. Так что позволь мне внести ясность в наши отношения. Даже ради Стэна я не соглашусь на то, о чем ты говорил. Цена слишком высока.
— Дело не в деньгах, Пьюрити.
— Нет, именно в них. По крайней мере для меня. Если я заставила тебя думать иначе, то прошу прощения.
— Извинения дешево стоят!
Пьюрити напряглась.
— Очень может быть, но, кроме извинений, ты от меня ничего не добьешься.
— А вот тут ты ошибаешься!
Внезапный удар Роджера оказался для нее полной неожиданностью. Пошатнувшись, Пьюрити отступила назад, борясь с головокружением и отказываясь покориться пульсирующей боли в челюсти. Она с трудом удержалась на ногах. Руки ее были стиснуты в кулаки, и она уже готова была ответить ему тем же, когда из тени деревьев раздался голос:
— Оставь ее в покое, Норрис! Сейчас же! Я не буду предупреждать тебя дважды.
Пьюрити обернулась в ту сторону, откуда донесся знакомый голос:
— Не вмешивайся, Бак! Он застал меня врасплох, видать, забыл, что имеет дело не с городской девицей, которая боится дать сдачи!
Роджер сделал было попытку снова приблизиться к Пьюрити, но тут же остановился, услышав зловещее щелканье затвора.
