Влюбленный мститель - Линдсей Джоанна (лучшие книги .TXT) 📗
Но она, разумеется, не имеет права расспрашивать его о таких вещах. Да ей не все ли равно? Так, обыкновенное любопытство. Почему бы не знать побольше о человеке, изгнавшем ее из собственного дома, а потом предложившем погостить в своем… и пробудившем при этом столь необычные чувства!
Винсент пошевелился. Ей показалось, что он вот-вот приоткроет глаза. Трудно было сказать, так ли это в действительности, но сердце Лариссы ушло в пятки. Она нырнула за спинку кровати, скорчилась там и просидела целую вечность. Ну а потом… потом пришлось на четвереньках выбираться из комнаты. Щеки Лариссы пылали. Наконец-то здравый смысл возобладал. Слава Богу, что она вовремя поняла, каких глупостей натворила. Хорошо еще, что все обошлось!
Глава 8
За двумя закрытыми дверями глухой удар был почти не слышен, и все же Ларисса вскочила. Протерев заспанные глаза, она проследовала в ванную, где обнаружила, что один из слуг стоит на коленях у двери в спальню барона.
Вид незнакомого мужчины привел ее в чувство;
Вспомнив о том, что на ней нет даже пеньюара, девушка едва не взвизгнула от ужаса, но тут же разглядела в руках слуги молоток и гвозди. Похоже… похоже, он вставляет замки в обе двери! Ее разбудил звук падения дверной ручки на мраморный пол.
Слуга долго и пространно извинялся за причиненное беспокойство, смущенно объясняя, что должен был закончить работу, пока гостья не проснулась. Девушка растерялась при виде столь бесцеремонного вторжения, хотя втайне радовалась, что это не сам барон.
Кроме того, по другую сторону двери стояла экономка, наблюдавшая за всеми действиями слуги. Она бесцеремонно утащила слугу и велела прийти позже, когда мисс Аскот завершит свой туалет. Последние слова окончательно развеяли всякую неловкость:
— Работу закончат, мисс, когда вы спуститесь к завтраку. Барон не знал, что на дверях нет даже засовов, да и я об этом не подумала. Разумеется, если бы вы были женой его милости, но в этом случае… надеюсь, вы понимаете…
Ларисса действительно понимала, что в этом случае замки крайне необходимы. Странно только, что их вставляют именно сейчас, и, как видно, по требованию барона. Именно то, что всякий мог без помех появиться у нее в спальне, и было причиной вчерашней бессонницы. Недаром же она пыталась запереться, как только уединилась в спальне, и невозможность сделать это в довершение ко всем остальным передрягам смутила ее еще больше.
Но теперь она задумалась над тем, что в действительности произошло ночью. Ларисса предполагала, что именно он посетил ее и долго стоял у кровати, но сказать наверняка не могла: ведь она ни разу не открыла глаз. А вдруг это не он? Может быть, один из новых слуг, не успевших себя зарекомендовать? Недаром барон не доверяет им настолько, что даже запер ее драгоценности в сейф. А вдруг какая-то горничная пыталась ее обокрасть, но не успела скрыться, как она вошла в комнату? Вероятно, все это время служанка пряталась в гардеробной, а потом прокралась в коридор и, должно быть, оцепенела от страха, боясь шевельнуться, когда поняла, что Ларисса еще бодрствует. Тряслась от ужаса, прислушиваясь к сонному дыханию девушки, но ведь та даже двинуться не осмелилась. А если открыть дверь в коридор, свет мог упасть на лицо девушки и тоже ее разбудить. Воровка посчитала, что Ларисса наверняка поднимет крик, и тогда разоблачение неминуемо.
Что ж, вполне разумное объяснение, куда более правдоподобное, чем многочасовое присутствие барона в этой спальне. Неужели такой человек, как он, станет охранять ее сон? А воровка, должно быть, сдалась и вернулась в гардеробную, чтобы дрожать там до утра. И все потому, что Ларисса ничем не дала ей понять, что крепко спит и можно благополучно скрыться. Но с другой стороны, Ларисса сама дала ей возможность удрать, когда отправилась в ванную, чтобы подслушивать у двери барона. Увлекшись, она ничего не замечала вокруг.
Господи, да ведь барон, должно быть, видел ее в своей спальне и именно поэтому отдал распоряжение о замках! Бедняга всю ночь не выходил из комнаты, это она нагло вторглась к нему, да еще, по его мнению, без всякой видимой причины!
Ларисса, застонав, спрятала лицо в ладонях. Она не выйдет за порог своей спальни… но и оставаться здесь невозможно, ведь это, в сущности, не ее покои! Только… только как же теперь взглянуть барону в глаза? Какой стыд, какой позор!
Нужно немедленно покинуть этот дом. Придется. Он достаточно добр и великодушен, чтобы не настаивать на этом. Однако приказ установить замки и без того достаточно красноречив. Но как можно остаться здесь и рисковать новой встречей с бароном? И что он теперь думает о ней… О, до чего же все это унизительно!
Тут Ларисса снова застонала. Для того чтобы уехать, необходимо сначала повидаться с ним и объясниться. К тому же все ее драгоценности у него в сейфе. И он один знает адрес склада, где хранятся вещи. Но в таком случае все ее ночные похождения выплывут наружу.
На душе еще никогда не было так мерзко. И ей некого винить, кроме себя самой. Продай она драгоценности или картины раньше, денег вполне хватило бы на скромную гостиницу, по крайней мере до тех пор, пока она не сообразит, что делать дальше.
Девушка справилась у первой попавшейся служанки, где можно найти барона, и та проводила ее в кабинет. Оказалось, что по утрам барон, возвратившись с ежедневной верховой прогулки, работает именно здесь. Иногда его можно найти там и днем, но не слишком часто, поскольку в это время он обычно ездит с визитами. Сегодня, однако, он никуда не поехал;
Ларисса краем уха прислушивалась к болтовне горничной, заранее готовясь к испытанию. Щеки ярко пламенели, ноги подкашивались. Но какая-то неведомая сила не давала упасть.
Кабинет оказался на удивление уютным: повсюду были расставлены удобные кресла и диваны, так что любой гость почувствовал бы себя вполне комфортно… любой, кроме нее. Здесь горело несколько ламп, поскольку день выдался унылым и пасмурным, а снег все еще валил. Розовые абажуры удивительно гармонировали с рубиново-красными шторами. Бедняжка пыталась смотреть куда угодно, только не на барона. Но это ей плохо удавалось.
Он сидел за массивным письменным столом, читая газету, и даже не поднял глаз. Возможно, розовые отсветы, падавшие на лицо, делали его таким же разрумянившимся, как щеки самой Лариссы.
Напрасная надежда. Разве что-то может смутить этого человека?
— Кто-то был в моей комнате прошлой ночью. Я подозревала вас, но оказалось, что вы давно спите, — выпалила она и тут же сообразила, что таким образом призналась в посещении его спальни прошлой ночью. Откуда же еще ей знать, что он спал? И если он не знал о вторжении, то теперь наверняка все понял.
— Это вполне мог быть и я.
Смысл его слов не сразу дошел до нее сквозь туман стыда и смущения.
— Простите, — пробормотала она, — неужели вы его не знаете? Разве такое возможно?
— Я никогда не просыпаюсь во время ночных хождений. Но посторонние утверждают, что я подвержен приступам лунатизма. Не частым. И я не гуляю по всему дому, иначе меня пришлось бы запирать на ночь, что, видите ли, не совсем желательно. Но существует некоторая вероятность того, что я мог забрести в вашу комнату во время одного из таких странных припадков. Поэтому и приказал вставить запоры, чтобы исключить возможность повторения столь прискорбных инцидентов.
Он настолько благороден, что берет вину на себя, хотя всему причиной его болезнь!
Девушка облегченно вздохнула. Он не видел ее! И теперь она получила возможность надежно запирать двери, независимо от того, находится она в комнате или нет, так что и насчет воров можно не волноваться. Об отъезде, разумеется, и речи нет!
Но она все-таки должна убраться отсюда. В ее чувствах к барону есть что-то неестественное. Ей следовало бы презирать его, и только, но отчего-то не получается.
Она едва не заявила, что немедленно начинает искать другое жилье, но тут же вспомнила брата и нового врача, который осмотрел его вчера и заверил, что мальчик уже через неделю сможет вставать, если, конечно, выдержит строгий постельный режим. И посоветовал Томасу, как и прежний доктор, любой ценой избегать сквозняков, иначе он снова сляжет.
