Райская сделка - Крэн Бетина (читать книги без регистрации полные .TXT) 📗
— Д… Данбер? — Кейт едва не задохнулась. — Ты ходила в лес с Чарли Данбером?! Господи, Уитни! — Ее ужас в связи с новым развитием событий затмил гнев от предположения, что Уитни продолжает участвовать в работе винокурни.
— Ну, ты же сказала, чтобы я больше не выходила из дома одна, — без малейших угрызений совести защищалась Уитни. — Поэтому я взяла с собой Чарли.
Тетя Кейт что-то бессвязно забормотала, затем снова овладела даром речи.
— Чарли Данбер уже не подросток, Уитни Дэниелс. Он мужчина… с мужскими потребностями. И сильный, как буйвол. Если бы он вдруг решил… Он мог…
Уитни понадобились вся ее воля и самообладание, чтобы как можно беззаботнее взглянуть на тетушку Кейт. Все, что произошло сегодня днем, придавало опасениям тетки самые серьезные основания. Минутой позже каждая из них по-своему испытала облегчение.
— Садитесь на этот стул, молодая леди. — Кейт повелительно указала изящным пальцем на трехногий стул около умывальника.
Уитни повиновалась и передала гребень в ловкие руки тети Кейт. По резким дергающим рывкам гребня она поняла, что ей предстоит лекция, и даже догадалась, на какую тему.
— Никто не скажет, что тебя не предупреждали. — Тетка Уитни с трудом продергивала гребень сквозь ее густые волосы. — Ты уже не ребенок, Уитни Дэниелс. Ты знаешь положение вещей, что касается мужчин. Я говорила тебе, что такое мужчины. — Она набрала в грудь побольше воздуха, готовясь к длинной тираде, а Уитни набралась терпения. — Все парни, как ты их называешь, скрывают в себе бушующие инстинкты. От этого они склонны к взрывам энергии и нежелательному поведению… а также к опасной демонстрации своей жестокой силы. И это заставляет их вожделеть… некоторых плотских удовольствий… удовлетворение которых заставляет их прибегать к помощи дурных, безнравственных женщин…
— Таких, как Далила, — подсказала Уитни, которая уже наизусть выучила эту речь.
— Вот именно. — Тон и поза Кейт стали строгими и напряженными. — Такие женщины, как Далила, рождены, чтобы искушать, предавать и соблазнять мужчин, заставляя их забыть о понятии долга и приличном поведении. Мужчины поддаются этой горячке, и их охватывает жар, от которого они просто теряют головы. Они забывают обо всем, что узнали раньше: о приличиях, о чести, о доверии. Теперь они думают только о том, чтобы удовлетворить свою неуемную жажду, чего бы это ни стоило, кого бы это ни задело и ни оскорбило. Точно так же жаждал Далилу Самсон, хотя отлично знал, что она была дурной женщиной. — Она продолжала машинально расчесывать волосы Уитни. — Запомни, Уитни Дэниелс, в мире существует два типа женщин: такие, как Далила, и приличные женщины. Но только один тип мужчин. Они все Самсоны… Все только и ждут, чтобы рядом появилась Далила.
Уитни кивнула, скорее подтверждая свое понимание, чем соглашаясь с теткой. Она слышала тетушкино описание мужчин уже несколько раз, и оно всегда вызывало в ней какое-то неуютное чувство.
Ей казалось странным, что добропорядочная тетя Кейт не очень разбирается во «всех этих библейских вещах». Та объясняла, что в годы отрочества решила прочитать Библию, но перечисления бесконечных колен Адамовых и описания жестоких кровопролитий вызвали у нее скуку и отвращение, так что она вскоре оставила ее. Но одна история ей запомнилась, история, которая, как ей казалось, содержала неоспоримую и убедительную истину для женщин: историю про Самсона и Далилу. И хотя она никогда об этом не говорила, Уитни догадывалась, что, вероятно, ее муж Клейтон Моррисон и был Самсоном, не устоявшим против соблазнов Далилы.
Пять лет назад, после смерти мужа, тридцатилетняя Кейт Моррисон стала жить с Уитни и Блэкстоном Дэниелсом. Она была младшей сестрой покойной матери Уитни и, будучи бездетной, решила посвятить свою жизнь лишившейся матери племяннице. Когда она прибыла с фургоном, полным изящной мебели и сундуков с красивыми дамскими платьями, то пришла в ужас от скудно обставленных двух комнаток и диковатой долговязой девочки, которая в свои тринадцать лет была настоящим сорванцом и дружила только с мальчишками. Кейт немедленно и решительно приступила к преобразованию их дома и жизни.
Бревенчатая хижина постепенно превратилась в двухэтажный дом, с настоящими стеклами в окнах, с настеленными деревянными полами и выбеленными известкой стенами. Кейт Моррисон не желала принимать в расчет трудностей быта в приграничном поселении. Приличный дом — это приличный дом, где бы он ни находился, твердила она и настаивала на соблюдении достойного образа жизни и поведения. Ее строгие понятия о приличиях доставляли Блэку и Уитни довольно серьезные испытания.
Без посторонней помощи она самоотверженно принялась налаживать их беспорядочную домашнюю жизнь, не считаясь со взглядами отца и дочери, которые руководствовались двумя основными положениями: «И так сойдет!» и «Все имеет свою цену». Она установила твердый домашний распорядок, заботилась об улучшении их питания и гигиены и настаивала, чтобы в ее присутствии соблюдались «обычаи цивилизованных людей», как она их называла. В новом доме Дэниелсов словооборот «В моем присутствии» стал самым употребительным; то, что тетя Кейт не могла видеть, она не могла и запретить. Так скрытно в течение двух лет продолжались прогулки Уитни с отцом на винокурню, пока сама природа не добавила стимул к требованиям тетушки Кейт, чтобы Уитни бросила свои «мальчишеские» повадки.
Но сейчас того, чего не удавалось достичь природе и теткиным увещеваниям, сумели добиться Чарли Данбер и незнакомый солдат с горящими глазами и загадочными прикосновениями. Сидя на стуле в ожидании, когда тетушка Кейт закончит ее причесывать, Уитни вдруг почувствовала, что весь ее мир словно всколыхнулся и сместился, заняв окончательное положение.
Казалось, внезапно изменилось все, что она знала: ее отношения, взгляды на жизнь, даже ощущения собственного тела. От постепенно осознаваемого Уитни ясного и неоспоримого факта у нее по спине пробежали мурашки: несмотря на все свои увертки и старания предотвратить неизбежное, она уже стала женщиной.
Вот только вопрос: какой именно?
Оставшийся вечер Уитни провела в хлопотах по дому, стараясь усыпить подозрения тети Кейт и отвлечься от смущающих мыслей.
Они решили не разжигать очага, съели холодный ужин и занялись обычными вечерними делами: надоили молока, а потом уселись шелушить бобы и нанизывать лук на веревки, чтобы развесить его в коптильне.
Осенью по вечерам в долине становилось довольно холодно, и Уитни зажгла огонь в камине гостиной и масляную лампу. Кейт уселась поближе к огню в свое французское кресло-качалку, покрытое пледом, надела очки в тонкой оправе и взяла шитье. А Уитни подумала и сочла нелишним заняться чисткой кремневого ружья, которое сняла с крюка над камином.
Весь вечер, занимаясь разными делами, Уитни не переставала размышлять о появлении солдате Рэпчер-Вэлли. Рано или поздно они узнают о том, что ее отец гонит виски, и придут, чтобы найти его винокурню и запас спиртного. А после сегодняшних событий, уныло думала Уитни, среди них найдется по меньшей мере один, который не поверит ни одному слову, что бы ни говорили она или Кейт.
Она исподтишка посматривала на тетку и раздумывала, стоит ли подать ей повод к дальнейшим расспросам, рассказав о федеральных солдатах.
— Уитни! — Кейт посмотрела на девушку сквозь очки и, увидев, как ловко та управляется с оружием, недовольно нахмурилась. Кейт уже давно наблюдала за племянницей и, в свою очередь, предавалась серьезным размышлениям. — Принеси эти штаны, я имею в виду твои штаны.
— Зачем, тетя Кейт?
— И твои башмаки. Немедленно принеси их. — Кейт опустила вышивку и устремила на Уитни строгий взгляд.
— М-мои башмаки? И… и штаны? Но, тетя Кейт, они тебе совсем не подойдут! — Уитни уставилась на нее широко раскрытыми невинными глазами, что каждый раз выводило Кейт из себя. Она считала это характерным признаком семейного плутовства Дэниелсов.
— Не валяй дурака, Уитни. Немедленно принеси мне штаны.
