Отомщенное сердце - Картленд Барбара (книги бесплатно без TXT) 📗

На него снова накатило озлобление, от чего задрожали губы, и он закончил свою тираду так:

— Теперь у меня нет желания умереть, но зато мне было бы весьма нетрудно совершить убийство!

Если он вознамерился напугать Надю, то, безусловно, преуспел в этом.

Уоррен, видел, как расширились ее глаза и сцепились пальцы рук, словно она ощутила тревогу за себя, уловив ярость, прозвучавшую в его словах.

До чего же она юная и хрупкая, подумал о», и сказал уже другим голосом:

— Простите, мне не следовало так говорить, но я хотел, чтобы вы все поняли и помогли мнет.

Надя какое-то время молчала и наконец ответила:

— Я бы хотела помочь вам, но не понимаю… каким образом… я могу… сделать это.

— Когда я сегодня вечером шел берегом Сены, меня неотступно преследовал вопрос: как бы мне причинить боль той женщине, которая заставила меня страдать до такой степени, что, мне — подобно вам — захотелось свести счеты с жизнью?

Он задумался на миг, будто подбирал слова»

— С дюжину различных идей промелькнуло у меня в уме, и одна из них заключается в том, чтобы нанять какую-нибудь актрису и вернуться в Англию вместе с ней.

Надя была в недоумении.

— Зачем вам это нужно?

— Я решил: единственно верный способ показать женщине, о которой я веду речь, что она меня больше не интересует, — объяснил Уоррен, — это вернуться на родину с женой или невестой.

Надя не знала, что ответить.

Затем, как бы усомнившись в реальности этого плана, она спросила:

— И вы… намеревались найти такую… актрису?

— Это была всего лишь безумная идея, неосуществимая по той причине, что я уезжаю завтра и уже дал телеграмму моей матери.

— Тогда… что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, — выпалил он, — очевидно, судьбой было назначено, чтобы вы или же наши ангелы-хранители вошли в мою жизнь в тот самый момент, когда необходимо помочь нам обоим справиться с жизненными трудностями.

— Я… я пока еще… не понимаю.

— Предлагаю вот что: вы едете со мной в Англию в роли моей невесты. Не под своим именем, чтобы это не смущало вас как человека. Мы придумаем для вас имя, а к нему, дабы моя месть была по-настоящему действенной, еще и титул.

Он чуть не плюнул, произнося последние слова, но, увидев, как у девушки перехватило дыхание, овладел собой и сказал совершенно лишенным эмоций голосом:

— Я прошу вас играть вашу роль, сколько это будет нужно. Потом мы объявим тем немногим людям, которых это касается, что мы с вами, как выяснилось, не подходим друг другу, и я заплачу вам достаточно, чтобы вы долгое время могли жить безбедно. Я также постараюсь найти ваших родственников, Черингтонов, которые могли бы позаботиться о вас.

Он остановился.

Надя неотрывно смотрела на него, не в состоянии поверить услышанному.

Ей даже почудилось, будто у нее разыгралось воображение, и она вымолвила:

— Я… полагаю, вы шутите?

— Никогда в жизни я не говорил серьезнее, — Но ведь это… невозможно! Как могла бы я… справиться с такой задачей?

— Почему бы нет?

— Вы только что познакомились со мной… вы ничего… не знаете обо мне.

— Это несущественно. Важно то, что никто в Англии ничего не знает о вас. Поэтому все примут за правду то, что мы им скажем.

— Я могу… наделать ошибок… я вас подведу!

— Не вижу оснований так считать. Думают будет ошибкой выдавать вас за англичанку, а от иностранцев нельзя требовать, чтобы они были аи fait 3 осведомлены во всех тонкостях английского светского этикета.

Надя отвела взгляд от Уоррена и неожиданна рассмеялась.

— Не могу поверить… что это наяву! Я, должно быть, сплю или в результате какого-то недоразумения… играю роль в какой-то… странной. комедии.

— Что касается меня, то это драма» которая очень легко может обернуться трагедией.

Уоррен нахмурился, вспоминая, в каком пребывал отчаянии, когда Эдвард подсел к нему в клубе, и как мучительны были раны, нанесенные ему Магнолией, даже спустя месяцы после отъезда из Англии.

Только когда он всецело погрузился в бытовые опасности, изматывающий труд и неудобства жизни в пустыне, образ Магнолии перестал неотступно преследовать его.

Он знал, однако, что страдания, перенесенные им по ее вине, оставили рубцы в памяти и сердце, которые не исчезнут до конца его дней.

В то время как он размышлял об этом, Надя перебирала в уме детали его повествования и наконец произнесла: , — Предположим, — когда вы увидите… эту даму опять… получится так… что вы поймете: вы по-прежнему любите ее, и захотите… простить ее, когда она… попросит вас об этом.

— Никогда!

Он выкрикнул это слово, охваченный внезапным приступом ярости, и сильно ударил кулаком по столу, от чего подпрыгнули стаканы.

— Никогда! Никогда! — повторил он. — Да будет вам совершенно ясно, Надя: я покончил с любовью, и если я действительно когда-либо женюсь, так как мне нужен наследник, то это будет брак по расчету, какой бывает у французов; именно такие браки в большинстве случаев оказываются самыми благополучными.

Презрительная ухмылка, исказившая его черты, казалось, придала большую выразительность словам, когда он добавил:

— Обжегшись на молоке, будешь дуть и на воду! Я никогда больше не позволю, чтобы меня так унижали!

— Могу понять ваши чувства, — молвила Надя. — Но в то же время, наверное, к лучшему, хотя вы этого пока не осознали, что вам сейчас стало ясно, чего стоит эта дама… прежде чем она стала вашей… женой, а не… потом., Подобная мысль раньше не приходила ему в. голову, и он согласился, что замечание Нади отнюдь не лишено смысла.

Уоррен живо представил себе, как стал бы реагировать после заключения брака с Магнолией на ее желание быть с Реймондом, а не с ним.

Или еще хуже: она могла постоянно высказывать сожаления по поводу того, что не живет в Баквуде и главное — упустила случай стать маркизой.

Ему пришлось бы ублажать ее, пытаясь умерить степень ее неудовольствия от того, что они живут в маленьком доме на территории поместья.

Теперь он убедился в правоте Нади: ему пришлось бы испытывать долгую и мучительную агонию, прежде чем он взглянул правде в лицо, а потому лучше было выдержать именно такой — мгновенный, резкий — удар, который нанесла ему Магнолия, едва не уничтоживший его.

Не в силах думать о том, что могло бы произойти в противном случае, он отрывисто сказал:

— Давайте обдумаем ситуацию в том аспекте, в каком она касается нас. Вы поможете мне?

— Вы действительно думаете, что я смогу?

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Могу я быть с вами предельно откровенным?

Она удивленно пожала плечами.

— Вы настоящая дама. Я знаю, не нуждаясь в вашем подтверждении, что вы высокообразованны, а также, будь вы должным образом накормлены и одеты, вы были бы поразительно красивы.

Он говорил подчеркнуто сдержанно, как бы всего-навсего перечисляя наиболее заметные ее достоинства, но все же румянец появился на ее лице, придавая ей не только очень юный, но и очень женственный вид.

Будучи до сих пор бледной, слишком худой и несчастной, она, казалось, несла на себе печать отрешенности от всего мирского, но сейчас она выглядела обыкновенной девушкой, получившей комплимент.

— Вы сказали: «Должным образом одеты!» — неожиданно вскрикнула она. — Я уже… вам говорила, что у меня… ничего нет! Я продала..» все… даже мои туфли.

— В таком случае нам надо действовать незамедлительно.

Он вынул из жилетного кармана золотые часы.

Была половина двенадцатого.

Уоррен поднял руку, чтобы привлечь внимание официанта, и тот понял, что от него требуется.

Счет был готов м вмиг оказался на столе.

Уоррен положил на блюдо щедрой рукой чаевые и поднялся.

— Идемте! — энергично произнес он. — Наймем извозчика, в я скажу вам, куда мы направляемся.

Как только Надя встала из-за стола, он понимал, что она все еще размышляет, принять его предложение или убежать, чтобы вновь попытаться привести в исполнение свой приговор, когда никто больше не сможет ей помешать.