Продавец лошадей (ЛП) - Грэхем (Грэм) Уинстон (бесплатные серии книг .TXT) 📗
— Отец любит музыку. Мама вот на арфе играла. А у меня не выходит.
— У меня четыре сестры, и только одна из них сносно играет. Не уверена насчет музыки. Думаю, что ему просто нравилась твоя мать с арфой. Она была очень красива, а с арфой выглядела как ангел. И без арфы тоже.
— Отец женился на ней из-за красоты?
— Из-за родословной. Чайноветы — самый древний род в графстве. Но ее семья никогда не была богата или могущественна.
— Отцу это помогло заработать еще больше денег?
Странный вопрос для дочери Элизабет. Но вполне логичный для дочери Джорджа.
— Этого я не знаю.
Джордж и нося траур по матери оставался важным и надменным. Но это соответствовало его натуре. Пейшенс подозревала, что он вовсе не по доброте душевной пригласил ее на это место. Но сэр Джордж Уорлегган предложил ей недурное жалованье в обмен на ее репутацию. А какая разница? Все равно она никогда уже не выйдет замуж. А тогда, в далекой юности, была слишком проста для него, слишком доступна. Не то что Элизабет. А так Пейшенс хотя бы оденется получше, позволит себе мелкие радости вроде нового пианино, фруктов и хорошего вина.
Было несколько непривычно называть его «сэр», но она справилась. Джордж предпочитал делать вид, что они едва знакомы. Но она уже ни на что и не надеялась.
— Моя дочь вас слушается, мисс Тиг?
— У вас приятная дочь, сэр. И так на вас похожа.
Довольно двусмысленное замечание. В тоне гувернантки ему почудилась издевка. Должно быть, он стал слишком мнителен. Наверное, показалось. Пейшенс Тиг не стала бы рисковать хорошим местом...
Пейшенс находила мрачную иронию в том, что сэру Джорджу не нравятся собственные черты, повторенные в дочери. И с каждым годом они будут становиться все заметнее.
Урсула буквально выпотрошила свою гувернантку. Про отца в молодости слушать было интересно. А эта дама могла бы стать ее матерью. Бабушка так говорила.
Урсула показала ей парк. Оранжерею. Лебедей на озере и кроликов.
— Иногда мы их едим. Иначе они слишком уж расплодятся и начнут вредить.
— У вас и косули есть?
Пейшенс видела их только в книге на картинке. Вот бы привести сюда детей Рут! Они были бы в восторге. Но Джордж на это никогда не согласится.
— Ручные совсем. Вы можете их погладить. Они давно здесь живут, еще с тех пор когда дед с отцом купили поместье. Парк остался от прежних хозяев, а руины дома снесли и построили наш особняк. Папа говорит, что он— самый большой во всем графстве.
Этот особняк и парк слишком велики для него и девочки. У семьи Пейшенс нет ни титула, ни денег, Джордж вряд ли захочет, чтобы Урсула знакомилась с ее родней знакомилась, не то чтобы позвала в гости кого-то из Тигов. Жаль, но похоже, для сэра Джорджа теперь все соседи по графству одинаково нехороши, не только Полдарки.
Рут была недовольна, часто писала, вскоре после отъезда Пейшенс выяснилось, что с детьми сестры лучше всех управлялась именно она. Но возвращаться Пейшенс не собиралась. Хватит с нее родственников, надо и для себя пожить. Вот скопит денег и, может быть, купит себе домик. Небольшой. Но с садом.
Она вежливо и почтительно расспросила мистера Танкарда, куда лучше вложить свое жалованье. И подробнейшим образом все записала. Он должен хорошо разбираться в делах, иначе Джордж давно бы его выгнал.
Про себя она так и называла хозяина — «Джордж». Привычки юности оказались куда сильнее, чем их теперешняя разница в положении.
«Джордж едва не разорился... выставил себя дураком, пока ухлестывал за герцогской дочкой». Слова дяди не давали Урсуле покоя. А отец как будто постарел на несколько лет всего за пару месяцев. Они с дядей что, поссорились?
— Мой отец плохо выглядит, мистер Танкард. У него какие-то неприятности в делах? — выловила она Танкарда и попыталась расспросить.
— Мисс, вам следует спросить у вашего отца, — замялся поверенный.
Напористая дочка сэра Джорджа весьма походила на его хозяина. Не станет он ей ничего рассказывать. Так можно и места лишиться.
— Отец мне ничего не рассказывает. А дяди здесь нет. А вы точно знаете, что происходит.
В него впился тот же самый взгляд, интонации тоже были отцовские. Танкард поежился. В юной леди все это выглядело особенно неприятно. Не уверен он насчет леди. Вот — ее гувернантка – настоящая леди. Тихая, вежливая и никогда не повышает голоса.
Поверенный размышлял, как бы отделаться от назойливой дочки хозяина. Повежливее и побыстрее. И гувернантка неожиданно пришла ему на помощь. Подопечная ее слушалась, но Танкард подозревал, что причиной этого был все тот же интерес к делам отца. К сердечным делам. Дочь совершенно очевидно утомляла сэра Джорджа, и тут Танкард понимал хозяина.
— Леди не говорят то, что думают. И не пристают к поверенным отца с расспросами.
— А к гувернантке можно?
Танкард поспешно сбежал. Нет уж, пусть хозяин сам рассказывает. Или не рассказывает. В семейные дела сэра Джорджа ему лезть вовсе не улыбалось. Дела эти были темны и запутанны настолько, что он, глядя на патрона, всегда радовался, что у него нет ни жены, ни детей.
— Леди говорят о погоде, о моде.
— О вышивании и музыке, — скривилась Урсула.
Пейшенс стало смешно. Вышивание воспитанницы она видела. О нем и впрямь лучше не говорить. Как и о музыкальных талантах дочери Джорджа. Точнее, об их отсутствии.
— Я хочу узнать все о папиных делах. Дядя мне рассказывает. Жаль, он редко здесь бывает.
— Ваш дядя... вашего дядю нельзя назвать джентльменом, — ответила Пейшенс.
«Ростовщик»вот самое мягкое, как называли в обществе Кэрри Уорлеггана. А она слышала прозвища и похуже.
Урсуле стало боязно, что семья может растерять состояние, но у Танкарда ничего узнать не удастся. Он не хуже цепного пса хранит отцовские секреты. Отца Урсула подкараулила в парке. Он казался полностью погруженным в свои мысли. И судя по лицу, они вовсе не были радостными.
— А мы и вправду разорены? Придется продать дом и рассчитать слуг?
Дочь застала Джорджа врасплох. По счастью, рядом больше никого не было. Неужели у него и впрямь все на лице написано? Ему следует лучше владеть собой.
— Нет. Я совершил ошибку. Очень дорогую. Но меня она не разорит. Никогда больше об этом не говори. Ни с кем. Ты меня поняла?
Отец со злостью ее тряхнул, так что она едва не упала.
— Поняла.
Значит, они все-таки разорились. Ясно, что отец больше ничего ей не скажет. Папе она не поверила. Может, потому что он подбирал слова еще осторожнее обычного? И сразу же после прогулки уехал в Лондон, даже ужинать не стал. Дядя скажет ей больше.
— А мы можем поехать в Труро? – спросила она гувернантку.
Пейшенс прекрасно понимала, что откажись она — и подопечная просто улизнет без нее. Ездить верхом Урсула умеет. Тогда Джордж точно выгонит нерадивую гувернантку. А в Кардью ей нравилось. У нее появились деньги, и никакой домашней работы. С сестрами было приятно увидеться. Иногда. А вот по детям Рут она и вовсе не скучала.
Все ясно. Урсула хочет в банк и к дяде. Съездить вдвоем все же приличнее. Пейшенс сходит в лавку, оставит Уорлегганов наедине. Ни к чему ей знать секреты Джорджа. Да при ней и не скажут ничего важного.
— Не стоит говорить сэру Джорджу то, что вы услышите от дяди, -предупредила она воспитанницу.
Может быть… если бы не Элизабет, это была бы ее дочь.
Племянник очень глупо женился, считал Кэрри.
Он не стал бы попусту терять время на девчонку, но увидел жадный интерес. И поразительное сходство с Джорджем, который с детства тянулся к деньгам и изобретал разные способы их заработать.
И сейчас Кэрри видел перед собой не дочку этой бледной малохольной вдовы Полдарка, которая не принесла им ни гроша. Ни связей. Одни расходы. И вдобавок родила на редкость никчемного и распутного сына, который только зря тратил время и деньги, как и все Чайноветы.
Глупости племянник Кэрри делал только из-за женщин. И выгоду упускал из-за них же.
