Магия южной ночи - Тернер Элизабет (читать полностью бесплатно хорошие книги TXT) 📗

Элизабет Тернер

Магия южной ночи

Пролог

Июнь 1790 года

Испанское правосудие было скорым на расправу.

– Сеньор Рид Александер, – провозгласил судья, с возвышения грозно глядя на заключенного. – Я объявляю нас виновным в смерти Гастона дю Бопре. Властью, возложенной на меня Карлом IV, королем Испании, я приговариваю вас к каторжным работам в исправительной колонии его величества на острове Гаити до конца ваших дней. Да помилует Господь вашу душу.

Двое солдат потащили приговоренного к боковой двери, ведущей в тюрьму. Закованный в цепи, словно бешеный пес, Рид медленно шел мимо рядов зрителей. Почувствовав чей-то особенно пристальный взгляд, он посмотрел в ту сторону – и обнаружил, что глядит в смуглое лицо Леона дю Бопре, Торжествующий блеск в черных креольских глазах выдавал его злорадство. За какую-то долю секунды подозрения Рида переросли в твердую уверенность. Его разум протестовал, не желая принимать очевидную – и гнусную – правду. Но сомнений быть не могло.

Леон дю Бопре хладнокровно убил Гастона, своего собственного брата!

Ярость и отвращение перенесли Рила через барьер, отделявший его от зрителей. Кандалы не помешали ему схватить о Бопре за горло так, что тот задохнулся.

Быстро опомнившись, служители Фемиды кинулись безжалостно избивать своего несчастного пленника, пока наконец его руки не разжались.

– Когда-нибудь... как-нибудь... – мрачно поклялся Рид. Месть – это была последняя четкая мысль Рида перед тем. как удар по голове лишил его сознания.

Глава 1

Кейп-Франсуа, Сан-Доминго Июнь 1791 года

Она заключила сделку с самим дьяволом.

Эта внезапно возникшая мысль не давала ей покоя. Христина Бушар Делакруа смотрела, как острой Сан-Доминго становился все ближе и ближе. Панический страх горечью обжег горло. Опустив глаза, она заставила, себя разжать пальцы, вцепившиеся в перила на корме корабля. И, словно впервые увидев его, уставилась на обручальное кольцо, украшавшее средний палец ее левой руки. Большой, квадратной огранки рубин, окруженный бриллиантами, загорелся в лучах полуденного солнца. Это было дорогое кольцо, беззастенчиво демонстрирующее богатство – и лишающее ее свободы. Как бы красиво оно ни было, кольцо казалось слишком тяжелым; оно словно сковывало ее тело и душу.

Кристина беспокойно покусывала губу. Что за человек этот Этьен Делакруа, за которого она вышла замуж по доверенности и с которым еще не встречалась? Кто смог бы пригласить невесту и в то же время отказать и убежище ее единственному родственнику?

Этот вопрос звучал и звучал у нее в голове. Даже если она доживет до ста лет, ей никогда не забыть ни вдруг разом поблекшего взгляда любимых дедушкиных глаз, ни острой боли, резанувшей ей сердце, когда они прощались в порту Кале. Но условия брачного договора особо подчеркивали – она должна была приехать, не обремененная родственниками.

Лишь в последний момент Кристине удалось незаметно опустить ему в карман инкрустированный браслет. Дедушка упрямо отказывался принять хоть что-нибудь, повторяя, что драгоценности в роду Бушаров всегда принадлежали женщинам. Этой традиции следовало несколько поколений, и он не намерен был ее нарушать. Кристина успокаивала себя тем, что, продав браслет, дедушка сможет выручить сумму, необходимую, чтобы спокойно добраться до Америки, подальше от вороватых и всеслышащих слуг, которые хитроумно замышляли предательство.

Слезы невольно катились по ее лицу, когда она смотрела, как дедушка уходил, покидая ее навсегда. Его когда-то гордая осанка исчезла. Жан-Клод Бушар, граф де Варенн, казавшийся таким несгибаемым, стал старым и слабым. И совсем одиноким.

– Мы причалим меньше чем через час, графиня. Погрузившись в воспоминания, Кристина не услышала, как к ней подошел Джадсон Хит, капитан торгового судна «Марианна».

– Ну сколько раз мне напоминать вам, капитан, что я больше не графиня? – с признательной улыбкой сказала она, повернувшись к седому моряку.

– Чепуха! – рассмеялся он. – Всем видно, что вы графиня и по рождению, и по воспитанию. Этого невозможно изменить.

– Выйдя замуж за господина Делакруа, я превратилась в простую гражданку, такую же как и все. – Улыбка исчезла с ее лица. – После революции стало небезопасно и неразумно причислять себя к аристократии.

– Но, графиня, кто же захочет причинить вред такой милой и очаровательной юной даме, как вы?

Она философски пожала плечами.

– Во времена больших волнений люди ведут себя непредсказуемо.

Сняв шляпу, Джадсон Хит почесал затылок.

– Может, вы и правы, но одну вещь я знаю наверняка. Этот ваш муж будет восхищен, увидев, какой подарок он заполучил. Вы – такая драгоценность, которой гордилась бы любая корона.

Кристина снова улыбнулась:

– А вы, мой капитан, в галантности не уступите благородным кавалерам при дворе короля Людовика.

– Это я-то? Да я всего-навсего старый морской волк, – возразил капитан, и легкий румянец окрасил его морщинистые щеки. – Ваше присутствие на моем корабле – это редкое удовольствие.

– Вы были очень добры ко мне, капитан. Спасибо.

– Мы скоро будем, швартоваться, – откашлявшись, проговорил он. – Полагаю, ваш муж встретит вас?

– Да, – пробормотала она.

Извинившись, капитан Хит вернулся к своим обязанностям. По правде говоря, Кристина не узнала, чего ожидать после того, как они причалят. Письмо Этьена уведомляло ее лишь о том, что она будет встречена в порту и доставлена экипажем в Бель-Терр.

Легкий ветерок забавлялся ее юбкой и перьями на шляпке. Заслонившись от солнца, Кристина разглядывала остров, которому суждено было стать ее домом. Побеленные строения, рассыпанные среди скалистых склонов холмов, окаймляли береговую линию. Повсюду буйно цвела растительность. Даже отсюда Кристина видела яркие пятна красных, розовых, желтых и белых цветов. Красивый, как на картинке. бархатный зеленый остров дремал под тропическим небом.

Решительно выпрямившись, она смотрела на него со странной смесью любопытства и тревоги.

Через час Кристина стояла на пристани, а вокруг кипела чужая жизнь. Неповторимые запахи кофейных зерен и экзотических пряностей наполняли воздух. В громком говоре толпы можно было различить французский, английский и испанский языки, а также певучий выговор островитян. Рабы в одних только грязных набедренных повязках грузили тяжелые ящики. Их темная кожа блестела от пота, у многих были рубцы от побоев, Кристина вздрогнула, когда за резкой командой надсмотрщика последовал свист хлыста.

«Боже мой, на что я согласилась», – подумала она. Этот чудный остров, который на расстоянии казался райским местом, теперь больше напоминал ад, где злоба смешивалась с горем и, как ни странно, с равнодушием. Кристина с негодованием отвернулась от сцены битья. Где наконец новобрачный? Почему задерживается? Он, конечно, не для того устроил это путешествие, чтобы теперь отказаться от нее прямо в порту этого Богом забытого городка. Прячась в тени шелкового зонтика, она с волнением оглядывала толпу. Один человек привлек ее внимание. Ему, как она решила, около тридцати, он был широкоплеч и на полголовы возвышался над остальными, выгоревшие на солнце длинные волосы были схвачены кожаным шнурком. Его лицо выделялось из толпы – высокими скулами, слегка кривым носом и ямочкой на волевом подбородке. Кожа цвета темной бронзы и развитая мускулатура свидетельствовали о долгих часах тяжелого физического труда под лучами тропического солнца. Красавец в классическом понимании этого слова, мужчина обладал той грубоватой привлекательностью, которую, как знала Кристина, многие женщины сочли бы неотразимой.

Кристина без стеснения разглядывала его. Ее заинтриговала не столько внешность незнакомца, сколько его манера держаться, Он излучал непоколебимую уверенность в себе, граничащую с высокомерием и возникающую тогда, когда человек знает, что может контролировать любую ситуацию. Он наверняка из тех, кто не позволит стоять у себя на пути. То ли из-за того, что она устала от неопределенности, то ли просто потому, что была женщиной, Кристину вдруг непреодолимо потянуло к нему.