Речная искусительница (Речная нимфа) - Кроуфорд Элейн (читать книги txt) 📗

Элейн Кроуфорд

Речная искусительница (Речная нимфа)

Глава 1

Орегон

1853

Джорджи Пэкинг увидела его с высоты рулевой рубки. Правда, не заметить его было невозможно, черт побери! Этот человек с самоуверенным видом поднимался по трапу и выглядел как какой-нибудь тщеславный хвастливый актеришко из плавучего театра, так явно демонстрировал он всем свою элегантную худощавую фигуру в серебристо-сером костюме! Безупречно сидевший костюм был сшит явно в восточных штатах. От этой фигуры в чуть бесшабашно сдвинутом набекрень цилиндре и начищенных до зеркального блеска башмаках, исходило самодовольство, сила и богатство… Пожалуй, вот только чересчур. Продолжая наблюдать за ним, Джорджи вытащила из кармана брюк тряпку и стала стирать с рук машинное масло. На губах у нее заиграла самодовольная усмешка! Ее то он не одурачит! Этот негодяй — всего лишь пароходный шулер!

Хотя прошло уже более двух лет с тех пор, как она уехала с Миссисипи, ей не составляло труда с первого взгляда распознавать их по нахальной развязности.

Она окинула взглядом стайку местных глупышек, столпившихся совсем близко к трапу и пытающихся обратить на себя его внимание. Хвостами своих юбок они виляли почище, чем свора гончих псов. А их визгливое хихиканье услышал даже глухой.

Их кошачий концерт перекрывал шум и болтовню веселой толпы пассажиров, садившихся в этот прекрасный, благоуханный летний день на пароход «Уилла-метт».

За «шулером» шел маленький негр в ярко-красном пиджаке, который вел на борт серую в яблоках, чистокровную лошадь. Животное, горделиво потряхивая гривой, взошло на борт. Его серый в яблоках окрас прекрасно гармонировал с серебристо-серым костюмом его владельца и его статью. Законченный образ «джентльмена-южанина»!

Поднявшись, делая вид, что ему совершенно безразлично внимание женского пола, самонадеянный мошенник поднял глаза и стал праздно разглядывать верхнюю палубу.

«Наверное, ищет, кого бы потом надуть», — фыркнув, подумала Джорджи.

Он перевел взгляд выше, мимо кают, где располагалась команда, потом на самый верх и скользнул по ней взглядом, как по пустому месту.

Она почувствовала себя оскорбленной, но лишь на мгновение, в конце концов, он увидел лишь какого-то юнгу. Но ей и не хотелось, чтобы видели кого-то другого. До приезда в Орегон такой свободы у нее не было, а теперь ей разрешили работать как брату Кэди и также одеваться. Мужчина отвернулся и стал разговаривать с негром, в то время как одна дама, трепеща от восторга, дергала его за рукава, пытаясь обратить на себя его внимание.

— Эй, паренек!

Джорджи быстро повернулась и увидела старика Хилли, который, прихрамывая, выходил из рулевой рубки.

— Ты узнал, почему шумит двигатель?

— Да. — Она скривила лицо, как это делает большинство мальчишек, когда они стараются походить на взрослого мужчину. Вполне достаточно, чтобы грубоватый лоцман не заподозрил в ней девушку. — Нужно закрепить пару болтов, вот и все.

Тогда, парень, лучше позови отца. Скоро вечер, а я не хочу вести эту лохань вверх по реке, когда стемнеет и ничего не будет видно, — сказал лоцман, вглядываясь в нижнюю палубу. — Если мы сейчас не отчалим, то потонем. Похоже, весь этот чертов город собирается заявиться на завтрашний праздник Дня Независимости.

Джорджи поглубже натянула мягкую широкополую шляпу, стараясь скрыть свое неудержимое возбуждение, а заодно и непокорные локоны темно-рыжих волос.

— Да, хорошо войти бы в док таких больших городов как Новый Орлеан или Сен-Луис. Но и Сэйлем растет не по дням, а по часам и похоже станет столицей Орегона, — продолжил лоцман.

Старый ворчун с обветренным лицом вдруг вытянул шею и указал пальцем вниз.

Ты только посмотри! Этот парень Кингстон собирается ехать на нашем пароходе. Он тот самый приезжий, что перебил всем цену на аукционе. Выложил семьсот долларов наличными за скаковую лошадь Мак-Лина. И представь только, эта лошадь была продана вместе со своим жокеем. Будто и он какая-нибудь скотина.

— Я думал, на территории Орегона нельзя торговать рабами.

— В том-то и загвоздка. Они знали, что нельзя выставлять маленького паршивца, но ведущий аукциона закрыл на это откровенное мошенничество глаза, и его документы положили в один конверт с бумагами на жеребца.

Еще больше заинтересовавшись новым владельцем лошади, Джорджи смотрела, как он поднимается по большой лестнице на верхнюю палубу.

— Откуда, ты говоришь, приехал мистер Кингстон? Хилли с отсутствующим видом почесывал живот.

— Понятия не имею. Я только знаю, что он ехал в Сан-Франциско, но его корабль не мог зайти там в порт из-за шторма. Он пришел сюда, и Кингстон решил сойти на берег и оглядеться. Ничего себе, огляделся! Теперь у него есть лошадь, которая будет участвовать в завтрашних скачках и состязаться с лошадью Джейка Стоуна. Это, черт возьми, будет самое громкое празднование Четвертого Июля из всех, что были в этих краях. Разумеется, почти все ставят на Принца, лошадь Джейка. Мы все видели, как он бегает, настоящая черная молния!

Джорджи посмотрела вниз на великолепное мускулистое животное, которое вели на корму.

— Да, если этого серого красавца везут, чтобы он обошел на скачках лошадь Джейка, то это и впрямь будет стоящее зрелище!

Лоцман презрительно хмыкнул и направился назад в рулевую рубку.

— Что не говори, у того коняги такой же верный шанс выиграть, как и у жеребца Мак-Лина, чтоб этот проклятый ворюга сгорел в преисподней, — лоцман оглянулся.

— А теперь, парень, иди вниз и приведи своего отца. Когда я видел капитана в последний раз, он был у Фидлера, отмечал праздник с этим никчемным лоцманом Сунером Буном.

— У Фидлера? Только не это.

Джорджи сжала кулаки. Отец снова запил, и это после того, как он только прошлым вечером дал обещание не пить.

Она бросилась к крутой лестнице, ведущей на нижнюю палубу, а затем побежала вниз, перепрыгивая через две ступеньки. Ей нужно найти отца и привести его сюда, чтобы никто ничего не заметил. Здесь, на Западе, от этого зависела их жизнь.

Она соскользнула вниз, в следующий пролет, и выбежала на палубу для пассажиров.

Мистер Кингстон, прогуливавшийся с толпой своих обожательниц, оказался прямо у нее на пути.

Она свернула в сторону именно в тот момент, когда и он наклонился туда же, чтобы подобрать унесенный порывом ветра носовой платок, который одна из юных дам уронила явно не случайно.

Удар вытянутой руки пришелся Джорджи по поясу. Она отлетела в сторону на несколько футов и сильно ударившись, растянулась на палубе.

— У, зараза! — вскрикнула она.

— Прикуси язык! — стала отчитывать Джорджи одна из дам, выглядевших почти карикатурно из-за туго затянутой в корсет талии и громоздкой юбки на кринолине.

— И сейчас же извинись перед джентльменом! — высокомерно фыркнув, приказала другая дама.

— Черта с два! — Джорджи для безопасности поглубже натянула шляпу, а потом стала растирать ушибленное бедро. — Это он на меня налетел.

— Мальчишка прав.

Бархатный баритон привлек внимание Джорджи к лицу мужчины, которое ее совершенно поразило. Он был безупречен. Твердые, мужественные, и в то же время утонченные черты лица, прямой нос, решительный подбородок — все говорило о том, что этот человек всегда был хозяином положения. Всегда.

Но потом она посмотрела в голубые глаза, и все совершенно исчезло. Ни одну черту его характера нельзя было прочитать во взгляде, ни маленького намека на какие-либо чувства. Никакого ключа к его душе, если, конечно, у этого игрока и мошенника вообще была душа!

— Что случилось, мальчик? Ты ушибся? Джорджи онемела и почувствовала себя какой-то дубиной. Она глазела на самого красивого мужчину из всех, что ей довелось видеть в жизни, и все это лежа на палубе, трепыхаясь словно рыбина, да еще потирая при этом свой зад.