Магия страсти - Хесс Нора (электронную книгу бесплатно без регистрации TXT) 📗

Нора Хесс

Магия страсти

ГЛАВА 1

Вашингтон [1], 1855 год.

Наконец стихли последние аккорды песни «Скачки в Кейптауне», исполняемой на старом, дребезжащем, расстроенном пианино. В течение следующих пятнадцати минут профессиональные партнерши по танцам могли передохнуть от тяжелых сапог лесорубов, которые вот уже целый час оттаптывали им ноги.

Девятнадцатилетняя Фэнси Крэнсон, прихрамывая, направилась по прогибавшемуся полу к грубо сколоченным скамейкам. Ее пышное, короткое красное платье колыхалось над коленями. Опустившись на скамейку, девушка прислонилась головой к некрашеной стене танцзала, принадлежавшего Большой Мирте. Затем она сбросила с ног туфли, задвинула их глубже под скамейку, чтобы кто-нибудь случайно не отшвырнул их в другой конец зала, и принялась массировать правую ногу. Ступни ныли из-за высоких каблуков, а пальцы ног, оттоптанные тяжелыми сапогами лесорубов, просто отваливались. Трудно было сказать, что болело больше – ноги или талия, захватанная мозолистыми руками мужчин, которые поднимали партнершу во время кружения в бешеном танце.

Но такова была участь Фэнси: любой мужчина с билетом в руке имел право танцевать с ней в течение десяти минут, независимо от того, нравился он ей или нет. Иначе, вздумай она отказаться, Большая Мирта вмиг указала бы девушке на дверь.

А ей очень нужна была эта работа. По крайней мере, еще какое-то время. И потому, хочешь – не хочешь, а приходилось терпеть этих пьяных, грубых, бородатых лесорубов, пытавшихся заглянуть ей за вырез платья, покрепче прижимавшихся к ней и делавших оскорбительные предложения.

Когда пять недель назад под рухнувшим деревом погиб ее отец, Фэнси осталась без средств к существованию. Подсчитав деньги, хранившиеся в жестяной коробке из-под печенья, девушка снова заплакала. Отец оставил в наследство двадцать один доллар шестьдесят два цента, не считая двух лошадей, четырех комнат с видавшей лучшие дни мебелью да необходимости заботиться о двоюродном брате Ленни.

Все друзья отца, лесорубы, старались окружить Фэнси заботой, предлагая всевозможную помощь, но она знала, что не сможет всю жизнь жить за чужой счет. Были и предложения выйти замуж, но девушка отклонила их: большинство мужчин по возрасту годились ей в отцы, а к другим она относилась как к родственникам, потому что знала их с детства и не испытывала к ним никаких романтических чувств.

Фэнси хотела заработать достаточно денег, чтобы уехать с Ленни в Сан-Франциско к своей сестре Мэри, которая жила там с мужем и маленьким сыном. В письмах, приходивших к Фэнси ежемесячно, она постоянно приглашала сестру переехать в Сан-Франциско, где, по ее мнению, совсем нетрудно было найти работу в ресторане или устроиться горничной в каком-нибудь богатом доме из респектабельного района Ноб Хилл. Однако городская жизнь не очень привлекала Фэнси, и она пока не задумывалась на этот счет.

Перспектива жить в Сан-Франциско не очень прельщала девушку, но очень хотелось навестить Мэри, с которой она не виделась столько лет. Ей было известно, что сестре живется нелегко: ее муж Джейсон Лендерс, хотя и любил свою жену, но все время менял места работы, надолго нигде не задерживаясь. И когда им особенно становилось туго, Мэри сажала своего маленького Тода на пароход и отправляла его на какое-то время к дедушке Баку и тете Фэнси. Потом, месяца через два-три, когда дела и семье Лендерс шли на поправку, из Сан-Франциско приходило письмо, что мальчика можно отправлять назад домой.

Фэнси и ее отец радовались приездам Тода и, привязавшись к этому крепкому малышу с веселым нравом, очень скучали, когда он покидал их. В последний раз он приезжал к ним полгода назад.

Кроме того, тревожило то обстоятельство, что Мэри не приехала на похороны отца. Почему? Ведь весть о несчастном случае, происшедшем с отцом, была отправлена тотчас, и Мэри должна была узнать об этом в тот же день. У нее было достаточно времени, чтобы успеть на похороны. Единственное тому объяснение, которое приходило на ум, что, вероятно, Джейсон вновь сменил работу и адрес, из-за чего Мэри не получила письмо. «Что же мне делать, если еще несколько месяцев ничего не будет известно о Мэри?» – спрашивала себя Фэнси.

И вот однажды, благодаря случайно подслушанному разговору двух лесорубов, к ней пришло решение.

– Ты плохо выглядишь сегодня, Сэм, – заметил один из мужчин. – Ручаюсь, ты опять ездил в поселок Доусена и протанцевал там всю ночь.

– Да, черт возьми. Я сегодня, как выжатый лимон.

– Наверняка ты оставил там всю свою недельную зарплату, не так ли?

– Да, почти всю, – вздохнул Сэм. – Не успел и глазом моргнуть, как деньги испарились. Чтобы танцевать с их девушками, приходится прилично платить.

– Вот именно. Наверное, за неделю они зарабатывают побольше, чем ты на своей лесопилке.

– Ты прав. Но с ними так приятно танцевать! На следующий день Фэнси упаковала свои вещи и перевезла их в поселок Доусена. А еще через два дня она поселилась в маленьком домике и стала одной из девушек Большой Мирты. И вот уже два месяца, как она работала в танцевальном зале.

Ее мысли были прерваны чьим-то громким смехом. Обернувшись, она увидела черноволосую Пилар, выходившую из своей комнаты, гордо подняв голову. За ней следовал плотный рыжебородый лесоруб. Мексиканка на ходу прятала за вырез платья несколько банкнот.

Ничего удивительного, что мужчины считают, будто и Фэнси водит к себе в комнату мужчин, желающих поразвлечься во время пятнадцатиминутного перерыва. Вспомнилась вдруг старая поговорка о птицах одного полета. Вполне естественно, что мужчины считают, будто она такая же, как и остальные девушки, которые подобным образом зарабатывают деньги. Наверное, они думают, что ей, как и Пилар, нравится спать с мужчинами. Мексиканка во время каждого перерыва приглашала кого-нибудь к себе к комнату.

Пилар очень темпераментно танцевала и постоянно улыбалась, что привлекало к ней мужчин. Но женщины, работавшие с ней, прекрасно знали, что все это только видимость. На самом деле эта красотка со сверкающими глазами и белозубой улыбкой – злобная и завистливая особа. Никто из девушек не любил ее, а большинство ненавидели и боялись.

Фэнси она тоже не нравилась. Тем более, что недавно они сцепились из-за мужчины – Чанса Доусена, владельца поселения лесорубов.

Отвлекшись от своих размышлений, девушка обратила внимание на то, что лесорубы столпились возле пианино, нетерпеливо ожидая, когда пианист Лютер снова начнет колотить по клавишам. Среди присутствующих того стройного красавца, из-за которого Пилар набросилась на Фэнси с ножом, не было видно.

Конечно, Чанс еще мог придти. Было еще довольно рано. Танцы не начинались раньше полуночи, а часы на стене показывали два часа без нескольких минут. Возможно, он сейчас играет в покер с женатыми мужчинами и подойдет попозже.

Массируя вторую ногу, Фэнси вспомнила, как впервые увидела Чанса Доусена. Она оттанцевала уже целую неделю, когда однажды к ней подошел с пачкой билетов в руках красивый кареглазый мужчина. Вручив ей все билеты, он сразу же закружил ее в танце, и сердце девушки отчего-то бешено забилось в груди. Еще ни один мужчина не производил на нее такого впечатления. Она всегда жила среди лесорубов, но ни один из них не вызывал у нее подобного интереса.

– Откуда ты приехала, ангелочек? – спросил он, кружа девушку по залу.

На какое-то мгновение у нее пропал дар речи. Наконец, задыхаясь, она ответила:

– Я приехала из Тамуотера, что в десяти милях отсюда вниз по реке.

Он внимательно взглянул на нее и насмешливо улыбнулся:

– Что заставило тебя покинуть свой поселок и переехать в наш? Разве там мужчины меньше зарабатывают?