В ритме сердца (СИ) - Майрон Тори (книги онлайн без регистрации полностью .TXT) 📗
— А с чего ты решил, что я не хочу, чтобы ты меня трахнул… прямо… возле… этой… колонны? — каждое слово я чередую с мягким поглощением его пальца в свой рот, не разрывая связи между своим лукавым взором с его похотливым.
— Мать твою, прекрати это! Ты какого чёрта вдруг так осмелела?! — он с глухим рыком заключает моё лицо в свою ладонь и смотрит так, будто хочет меня слопать. И я сейчас серьёзно про слопать говорю. У него такой взгляд, от которого в фильмах ужасах люди с криками уносятся прочь от хищного зверя. Я же наоборот — даже не планирую двигаться с места, точно умалишённая жертва, добровольно желающая оказаться в его безжалостных лапищах. Прям очень желающая. Сильно, глубоко и долго желающая… Но только без всяких просьб.
— Я осмелела, потому что знаю, что ты ничего не сделаешь, — игнорируя его суровый тон, невинно хлопаю ресницами и прикусываю губу, ловя себя на мысли, что выводить его из равновесия определённо станет моим новым любимым занятием.
— И позволь поинтересоваться: откуда в тебе такая уверенность, дикарка? Я думал, ты уже успела уяснить, что, если я захочу, меня ничто и никто не остановит. — Уже приступив поедать меня одержимым взглядом, он спускает руки к моим налитым полушариям, сминая их сквозь лиф в своих ладонях, вытягивая из меня невольные стоны.
— О-о-о, это я уже давно уяснила… Но… В этот раз кое-что тебя всё-таки удержит от своих желаний… — нарочно томлю с продолжением, вновь обхватывая его руками. Но теперь чуть ниже. Врезаюсь пальцами в его ягодицы, прибивая к себе его могучее, крепкое, выкованное из налитых силой мышц тело, что от нашей близости вмиг превращается в сталь.
— Ммм… — следует его болезненный стон, издающийся не из горла, а будто из самой груди, а вслед за ним новая порция отборного мата, от которого я завожусь ещё сильнее, непроизвольно начиная тереться об него как изголодавшаяся кошка. — Я не знаю, что на тебя нашло, но ты ведьма, Лина! Долбаная ведьма! Которая даже не знает, что сейчас творит.
— А что я такого творю? Разве не этого ты хотел? Чтобы я дала себе волю. — Точно дикое животное, скольжу языком по его подбородку к губам, схватывая нежную кожу зубами. — И вообще… Не знаю, почему ты постоянно называешь меня ведьмой, но должна признаться, что дикарка мне определённо нравится больше, — мурлычу я и вновь плавно направляю руку к центру управления над каждым мужчиной, но в этот раз мой порыв своевременно пресекается.
— Я сказал — хватит! — Одним быстрым движением он прерывает мои извивания, прибивая меня к колонне так, что я едва могу набрать воздуха в лёгкие. — Я больше повторять не буду! Если ты сейчас же не придёшь в себя и не опомнишься, где мы находимся, клянусь, я не сдержусь! Оттрахаю тебя. Не церемонясь. Прямо. Здесь. И похрен мне будет, если нас кто-то увидит, а затем жёстко накажу тебя дома за такое поведение, что, несомненно, подорвёт мою репутацию! И уверяю тебя, тогда тебе нужно будет умолять меня втройне упорней, чтобы наказание моё тебе понравилось! — угрожающее рычание смешивается с его рваным дыханием, пока он продолжает намертво сдавливать меня между собой и колонной.
Опять.
Он опять это делает.
Делает то, что, по всей видимости, любит больше всего на свете: прижимает, придавливает своей аурой, обездвиживает телом, лишает возможности руководить процессом и наглядно показывает, что только он может что-то решать и требовать. И он не шутит. Я физически ощущаю всю серьёзность его слов. Он правда думает, что трахнет меня. Как сейчас, так и потом. Правда считает, что я буду его о чём-то умолять. Об удовольствии, о наказании, о чём ещё?
Ох, как же вы знатно обломаетесь, мистер Харт.
— Не трахнешь, Адам! — резко сменив свой игривый тон на суровый, я мощно упираюсь руками в его грудь. — А не трахнешь, потому что сам сказал, что ничего не сделаешь, пока я не попрошу! А я не попрошу! Сейчас не попрошу и продолжу издеваться, ведя себя как вульгарная девка, и клянусь, Харт, что и ночью ни о чём тебя просить как следует не буду, если ты наконец не ответишь — согласен ли ты с моим условием или нет? — выдаю я, вкладывая в свои слова всю имеющуюся во мне непоколебимость.
Продолжая тяжело дышать, Адам безмолвно прожигает меня изумлённо-гневно-убивающим взглядом, заставляя мой вопрос повиснуть в молчании, разбавляющемся звуками музыкального выступления наперебой с грохотом моего неистово колотящегося сердца.
То, что помимо неописуемой ярости так ярко отражается в его горящих глазах, для меня бесценно. Ново. Неизведанно. Но если уж я планирую рискнуть, отдав ему не только своё тело, но и душу, одновременно сражаясь с его скверным характером, то я должна знать, что мне не придётся делиться им с оравой других женщин.
К такому я не готова. Абсолютно. И не только потому, что я жуткая собственница, но и потому, что мне будет жалко ни в чём не повинных девиц. Я же их всех поубиваю. И я не утрирую. В самом деле поубиваю. Причём мучительно для них же. Сегодняшней длинноногой жертве посчастливилось избежать неминуемой смерти лишь благодаря перегородившему мне путь ведущему, что вытащил меня на танцпол. Следующей же красотке, осмелившейся прикоснуться своими граблями к Адаму, может уже так не повезти. И это поистине пугает меня гораздо больше всех других моих безумных чувств, что зарождает притяжение Адама.
— Если бы ты только знала, как ты мне осточертела, Николина Джеймс, — раздражённо цедит он вибрирующим в каждой клеточке моего тела голосом и неожиданно делает полушаг назад, освобождая меня из своего телесного плена. — Ты меня бесишь так неимоверно, что сил моих терпеть тебя больше нет.
Сердце вмиг сдавливает ледяными тисками, а от назревающего в голове вопроса душевная горечь стремительными потоками сгущается в эпицентре груди.
— Так, значит… Ты меня отпускаешь? — вполголоса спрашиваю я, отдавая все свои силы на то, чтобы не проявить перед ним сотрясающей все внутренности тревоги.
— Отпускаю? — криво усмехается он и, поднося свою руку к моему лицу, начинает бережно ласкать мою щёку тыльной стороной ладони.
Мужчина с дикой, звериной яростью в глазах прикасается ко мне с такой нежностью и трепетом, словно я единственное, чем он дорожит в своей жизни.
И вот скажите, как тут не тронуться умом?
— Нет, моя прекрасная дикарка, об этом можешь даже не мечтать! Я же сказал, что никуда тебя не отпущу, а своих решений я никогда не меняю.
— Но ты сказал, что…
— Сказал, что бесишь, — уверенно перебивает он моё растерянное блеянье. — Да, всё верно, бесишь так, что руки чешутся придушить тебя, но тем не менее я согласен с твоим условием, — он делает насмешливый акцент на последнем слове, а я перестаю дышать, до конца не веря, что он сказал мне то, что я так ждала от него услышать. — Но согласен вовсе не потому, что ты какого-то лешего решила, что можешь выставлять мне свои требования, а потому что мне плевать хотелось на других женщин. Ни одна с тобой не сравнится. Такой, как ты, я никогда ещё не встречал… Ты уникальная, Лина, а почему — я и сам понять не могу. И потому-то ты меня и бесишь, ведьма чёртова, что с момента нашей встречи никто другой мне не нужен. Просто не хочу! Совершенно. И ничего не могу с этим поделать. Только ты мне, мать твою, нужна! Только ты, дикарка! И никто больше! — твёрдо заявляет он, придавливая меня своим космическим взглядом, в котором я чётко, без всяких лишних слов и пояснений читаю лишь одно — он не врёт.
Он в самом деле не врёт. Я ясно вижу это по глазам. Его чернильный мрак — единственное, что всегда отражает всю правду, которую Адам постоянно так рьяно ото всех скрывает.
— Довольна, Лина? Эти слова тебе были нужны, чтобы угомониться и прекратить выводить меня из себя? — устало произносит он, продолжая поглощать меня своей тьмой, в ожидании услышать ответ.
А что мне ответить?
Довольна ли я?
Хм… Нет. Довольна — это слишком жалкое определение, чтобы описать всё то, что я сейчас испытываю.
С его губ слетело самое заветное для любой девушки обещание. Любой. Но Адам дал его именно мне, зарождая сильнейшее желание расплакаться от долгожданного счастья, которое, мне казалось, я никогда не смогу ощутить. Я не могу издать ни единого звука, сказать ни одного слова, так же как и заплакать тоже не могу. Ведь слёз, как всегда, нет.
