Красавица и чудовище (СИ) - Бигси Анна (читать книги полностью без сокращений бесплатно TXT) 📗
— Все снимай. — Он брезгливо поморщился.
Лиза лишь усмехнулась, сняла нижнее белье и величественно выпрямилась. Нисколько не смущалась собственной наготы, не пыталась понравиться, ей было абсолютно без разницы, что Алекс подумает о ее теле, хотелось поскорее закончить эту пытку и сбежать, позорно опустив голову.
Грязная похоть в его глазах не пугала, Лиза давно привыкла к такому отношению со стороны мужа, гораздо опаснее был откровенный интерес Алекса. Он ждал, испытывал ее решимость на прочность. Она чувствовала себя неуютно под колючим взглядом. Как бы ни хотелось ей закончить все поскорее, не могла заставить себя проявить инициативу, поэтому приходилось покорно ждать указаний и надеяться на благосклонность своего палача.
Алекс как завороженный следил за ее действиями и помимо воли реагировал на близость когда-то любимой женщины. Улавливал едва ощутимый аромат ее кожи и чувствовал, как тепло растекается по венам. К своему неудовольствию осознал, что помнил каждый миллиметр ее тела и страстно желал прикоснуться к нему, но не мог себе этого позволить. Она шлюха, и, значит, обращаться он будет с ней соответственно. Презрительно усмехнувшись, Алекс заглянул в ее глаза и демонстративно расстегнул ширинку.
— Я думаю ты знаешь, что делать.
Смерив Алекса убийственным взглядом, Лиза опустилась на корточки перед ним. Внутри все сжималось от омерзения и унижения, в этот момент она сама себе была противна, но назад дороги не было. Прекрасно понимала, что ее не заставляют, в любую секунду могла встать и уйти, и Алекс не стал бы держать, но тогда она не получит желаемого.
Нервно сглотнув, Лиза обхватила рукой возбужденный член и направила себе в рот. Не понаслышке знала, что такое минет, и неоднократно делала его, но одно дело муж, а другое — совершенно посторонний мужчина. Губы дрожали, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Лиза инстинктивно зажмурилась, опасаясь активных действий со стороны Алекса, но их не последовало, что сильно удивило ее. Она привыкла к тому, что муж грубо хватал ее за волосы, входил до гланд и жестко двигался, получая извращенное удовольствие от ее страданий. Алекс же предоставил ей полную свободу действий.
Упершись ладонями в мужские бедра, Лиза двигалась в удобном для себя темпе. Совершала механические, абсолютно безэмоциональные действия, но все было не так ужасно, как представлялось изначально. Удовольствия она, конечно, не получала, но и рвотных позывов не испытывала. О моральной же стороне вопроса старалась не думать — сразу поняла, что Алекс хочет вытереть о нее ноги по полной и сделает это во что бы то ни стало. Лиза решила, что с достоинством вытерпит все, что ей предстоит, и не сломается.
Алекс смотрел на то, как губы Лизы скользят по его члену, как он исчезает в глубине ее рта, и не чувствовал ничего, кроме неприязни к себе. Вот она, виновница всех его бед, перед ним на коленях, покорная и раздавленная. Он победил, но победа горчила на губах. Все было не так, как он себе представлял. Хотел унизить ее, сломить гордость, а в итоге сломал сам себя. Алекс явственно ощутил, как внутри что-то хрустнуло и множеством осколков разлетелось по организму. Болью в сердце заныли старые раны, воспоминания, спрятанные глубоко в душе, с громким треском вырвались наружу, круша и сминая все на своем пути.
Не выдержав этой пытки, он отстранился и взял Лизу за подбородок, вынуждая смотреть на него. В ее глазах царила абсолютная пустота и безразличие, она будто находилась вовсе не здесь и не с ним. Злость с новой силой хлынула по венам, Алекс, наконец, понял, чего ему не хватает. Его убивало ее равнодушие. Хотел видеть ответную реакцию, знал, какой Лиза может быть страстной и дерзкой, а сейчас перед ним была безвольная кукла. Он сам сделал ее такой и от этого бесился еще больше.
— Вставай, — жестко приказал Алекс.
Лиза невольно поежилась, но подчинилась. Поднявшись на ноги, надменно усмехнулась — какой же Алекс жалкий и ничтожный ублюдок, самоутверждающийся за счет слабых, как вообще она могла видеть в нем что-то хорошее. Он ничем не лучше ее извращенца-мужа. Отвращение росло в геометрической прогрессии, но Лиза старательно гасила его в себе. Ни к чему демонстрировать свое отношение, она позволила использовать тело, но волю ему не сломить.
Ярость клокотала в груди Алекса и требовала крови: наказать, раздавить, уничтожить. Ему нужны были эмоции, но Лиза упорно оставалась безучастной. Не справившись с самим собой, он скинул все со стола и грубо толкнул ее на него. Хотел получить ее тело здесь и сейчас, отыметь, как последнюю шлюху, как всегда мечтал, вымещая похоть на других проститутках, и выкинуть из своей жизни. Отомстить за все страдания, выплеснуть на нее все, что накопилось в душе, все, что медленно убивало его все эти годы. Физическим выбросом адреналина надеялся освободиться от Лизы раз и навсегда, стереть из памяти нежный образ, заменить другим, грязным и пошлым, растоптать на корню вновь пробивающиеся ростки светлого чувства.
Прижавшись обнаженной грудью к холодной столешнице, Лиза невольно всхлипнула, но быстро взяла себя в руки и не позволила слезам пролиться. Внутри все сжалось от страха, а к горлу подступила тошнота. Благодаря рассказу Алены примерно представляла, что ее ждет дальше, и пыталась хоть как-то к этому подготовиться. Лиза ненавидела чувство собственной беспомощности и знала только один способ справиться с ним — абстрагироваться от всего. Прикрыв глаза, попыталась расслабиться и сфокусироваться на самом важном — на цели ее мучений.
Алекс решительно подошел к столу, намереваясь как можно быстрее воплотить задуманное. Но, увидев ее оголенную спину с выступавшими лопатками так близко, дрогнул. Воспоминания, неожиданно яркие и острые, пленили его. Перед глазами появилась давно забытая картинка, как он ласкал ее, осыпал частыми поцелуями безупречное тело, как горячо любил Лизу и как страстно она отвечала ему.
Мышцы дрожали от перенапряжения, как ни пытался он вернуть кипевшую недавно ненависть, ничего не получалось. Злость утихла, точнее, ее просто снесло набегающей волной нежности. Алекс задохнулся от внезапно обрушившихся на него эмоций. Понимал, что проигрывает в схватке с самим собой, проигрывает Цареву, жившему внутри него, подчистую. Слишком свежи были в памяти заживо похороненные чувства. Слишком сильно любил ее когда-то и не мог поступить с ней так. Скулы свело от желания склониться и поцеловать каждый миллиметр кожи, ласкать, пока она не сдастся и не ответит на его призыв, но разве этого он добивался? Разве так хотел отомстить Лизе? Гилберт все еще боролся с Царевым, ненависть и любовь схлестнулись не на шутку, и никто не хотел уступать ни на йоту.
Заметив на молочно-белой коже темные отметины, Алекс похолодел, а сердце пропустило удар.
— Откуда у тебя синяки? — хрипло поинтересовался он, хотя без труда определил их природу, слишком очевидны были следы ударов. Руки непроизвольно сжались в кулаки, Алекс прикрыл глаза, чтобы успокоиться — слишком остро реагировал на все, что связано с Лизой. Если бы осталась с ним, все было бы по-другому, он никогда не допустил бы насилия над любимой женщиной, готов был весь мир положить к ее ногам…
— Какая разница? — огрызнулась Лиза и попыталась приподняться, но Алекс не позволил. Не мог показать ей смятение.
Следуя своей логике, должен был позлорадствовать, ведь она получила то, что хотела. Но Алекс не злорадствовал, ему было больно от того, что не может ничего изменить, да уже и не хочет, от того, что понимал, какой урод Максим и насколько сильно его любит Лиза, раз даже после такого остается с ним. Горькая усмешка тронула его губы; не так он представлял себе эту месть, думал, все будет легко и просто, на уровне рефлексов, а на деле вышло тяжелое испытание для него в первую очередь. Он проиграл. Теперь поздно посыпать голову пеплом.
— Не иначе как любимый муж постарался…
Лиза дышала через раз, тело покалывало от перенапряжения. Каждую секунду она ждала подвоха, знала, что Алекс ударит, но куда придется удар, не имела понятия. Почувствовав еле заметные касания на коже, вздрогнула от неожиданности. Тысячи мурашек колючими лапками разбежались по телу. Мягкие нежные движения никак не вписывались в их ситуацию. Она не готова была к миру.
