Блейд (СИ) - Шопорова Валентина (читать книгу онлайн бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
- Блейд, а почему у тебя постель в крови? - несколько напряжённо спросил Майкл.
- Что? - блондин взглянул туда, куда смотрел брат. - Ах, это... Не обращай внимание, я сегодня же поменяю постельное бельё.
- Я так понимаю, что это кровь твоей гостьи?
- Да, ты правильно понимаешь, - кивнул Блейд и сделал глоток. - Надеюсь, ты не думаешь ничего плохого?
- Я пока не знаю, что думать...
Блейд улыбнулся и обнял брата, укладывая его обратно к себе под бок, начиная рассказ о сегодняшнем вечере и своём свидании с прекрасной девушкой. Тот факт, что девушку прислал его друг-сутенёр парень, конечно же, умолчал. О Киппе, в отличие от иных сторон жизни брата, Майкл знал. И даже примерно знал о том, чем занимался мужчина. Но признаваться в том, что в его постели только что была будущая проститутка Блейду не хотелось. Таких дам не принято водить в дом, их удел - отели, машины и так далее. Конечно, если ты не живёшь один, и девушка по вызову не является единственным человеком на земле, который может скрасить твоё одиночество в очередной холодный вечер.
Глава 32
Глава 32
Ты говоришь, что я сошел с ума,
Я говорю, что ты боишься.
Я становлюсь сильнее от боли,
Мне нравится, как ты ненавидишь меня!
Выстрели в меня еще разок,
Мне нравится, как ты ненавидишь меня!
Like a Storm, Love the way you hate me©
Прошло четыре дня. Блейд продолжал жить на два дома: утро и день он проводил в «рабочем» жилище, а вечера и ночи оставлял за их с Майклом домом. Он даже отметил про себя то, что благодаря такому «разделению» начал проводить с братом больше времени. Боясь того, что младший вновь поднимет разговор на тему его ночных отлучек, и, испытывая вину из-за того, что каждый день оставляет Майкла одного, Блейд старался проводить с ним всё время, которое он не «посвящал» Еве. Он даже думать перестал о традиционных для него «ночных свиданиях», которые зачастую заканчивались двойным выплеском сложных эмоций, полным катарсисом, освобождением... но лишь на какие-то жалкие полчаса. Блейду казалось, что «работы на три фронта» не сможет выдержать даже он. И, что удивительно, потребности в том, чтобы куда-то поехать и с кем-то встретиться парень не испытывал. Верно, работа над тем, чтобы брат ничего не узнал, и странное времяпрепровождение с Евой отбирали у него слишком много сил. А ещё было ежеминутное обдумывание того, чем должно закончиться пребывание девушки в его доме, того, как всё устроить настолько идеально, чтобы никто не смог даже на мгновение подумать о том, что смерть Евы была принудительной.
Примерный план действий у Блейда уже был, но в нём было ещё достаточно белых пятен и тех острых углов, которые было необходимо сгладить, чтобы потом самому же не напороться на них. Такой оплошности, как с Бонифацием, блондин более не намерен был допускать. В том случае, если он вновь что-то упустит, забудет, Блейд имел все шансы заплатить слишком высокую цену за свою непредусмотрительно и невнимательность к мелочам. И цена эта, увы, исчислялась ни в евро, ни в долларах и ни в любой иной валюте, известной человечеству.
Зачастую Блейд думал о том, что Ева спутала все его планы, подставила так, что вся его налаженная и стабильная жизнь начала шататься, как верёвочный мостик на сильном ветру. Не появись в его жизни она, часы Бони точно бы никто не увидел, никто бы не смог подумать о причастности Блейда к смерти этого парня, потому что никаких, даже самых мелких улик, говорящих о том, что он приложил руку к этому делу, не было. Но Ева...
Но Ева пришла в его дом. И задержалась в нём достаточно долго для того, чтобы звёзды сошлись самым нелепым образом и дали ей в руки слишком весомую улику, указывающую на то, что Блейд - убийца. А Блейда эти же самые звёзды вынудили внепланово отнять ещё одну жизнь, замарать свои руки кровью и вновь возомнить себя богом. Да, Ева пока ещё была жива и здорова, ничего не угрожала её физическому состоянию - с психическим было сложнее - но это был лишь вопрос времени. Девушка сама подписала себе смертный приговор, решив играть по общепринятым правилам с тем, кто привык писать правила самостоятельно и не прогибаться под жизнь, а саму её ставить в удобную для себя позу. Конечно, было бы странным, если бы Ева решила отпустить Блейда, закрыть глаза на то, что он, скорее всего, убил невинного человека. Конечно, она не могла знать о том, что перед ней не обычный преступник, убийца, а самый настоящий мастер своего дела, в планы которого совершенно не входит быть пойманным и осужденным по закону, который был глух, слеп, глуп и не имел совершенно никакого значения.
Ева не знала, не могла знать. Но это уже не играло никакой роли, это не было оправданием для неё, потому что капкан судьбы уже захлопнулся на лапке бесстрашного «кролика», оставалось только дождаться контрольного выстрела в голову и обрести вечный покой...
Но Ева не желала обретать покой! Она желала обрести украденную у неё свободу, восстановить справедливость и наказать виновных, а, вернее, виновного. И, пусть девушка продолжала смотреть на Блейда немного иначе, нежели на любого другого, кто преступил закон людской и божий, но с каждым днём в глазах её появлялось всё больше ненависти к этому парню, которого она когда-то знала. Эта ненависть вполне могла убить её саму, выжечь изнутри дотла, но сначала она должна была погубить убийцу-Блейда. Насчёт человека-Блейда у девушки мыслей не было, ей было на него наплевать. И не важно, что это один и тот же человек, а мысли её уже начинают тухловато попахивать шизофреническим распадом личности.
Она не заставляла себя разделять сущности и лица Блейда на части, это вышло как-то само собой и осталось таиться тайным знанием на уровне бессознательного. И с каждым днём Ева всё сильнее желала узнать все: абсолютно все лица, маски, личности и личины этого парня! Это заставляло её смотреть на Блейда его же взглядом: острым, проницательным и проникающим, как ловкое движение скальпеля в руках умелого хирурга, что вскрывал кожу и снимал мягкие ткани слой за слоем. Игра становилась обоюдной. Правила её оставались негласными и непонятными, но отныне каждый испытывал собственную, неясную другому потребность в этой игре, каждый извлекал из неё свою пользу и выгоду, но старался скрыть это от второго её участника.
Игра от этого становилась всё интереснее, напитывалась соками, чтобы в один прекрасный момент кто-то один, став победителем в ней, сорвал этот кровавый плод и сжал в ладони, поднимая к небу и демонстрируя миру свою победу. И каждый из участников был уверен в том, что он намного хитрее и умнее второго, что именно он сумеет обыграть, обвести и победить.
Каждый был уверен в своей победе. Блейд считал, что проигрыш Евы - лишь вопрос времени. Ева была уверена, что её победа - вопрос того, насколько она сумеет собраться и настроиться на волну психопата, в руках которого она оказалась по собственной глупости и невнимательности. Более она не желала допускать подобных ошибок. И Блейд тоже...
Ева сидела на кровати, Блейд, как обычно, на стуле в нескольких метрах от её постели. С завтраком было давно покончено, но парень не уходил. Уже полчаса они сидели в полной тишине. Никто не заговаривал первым, никто не пытался спровоцировать другого на диалог или сделать ещё хоть что-нибудь, что бы смогло нарушить эту тугую тишину, которая ощущалась вязкой ртутью из-за уровня напряжения, которое витало в воздухе, протягиваясь миллионами чёрных липких нитей от Блейда к Еве и обратно.
Немного сменив позу, девушка села вполоборота к Блейду, скосила вбок глаза, бросая на парня тяжёлый взгляд чуть прищуренных зелёных глаз. Блейд никак не отреагировал на этот «выстрел», лишь наградил профиль девушки такой же «пулей». Он слегка вскинул голову, смотря на Еву сверху, словно пытаясь продавить, задавить. Но девушка держалась молодцом, не меняя ни мимики, ни позы, хоть и чувствовала, как под взглядом блондина её кожа буквально плавится, словно она была восковой фигурой. Она видела Блейда боковым зрением, и этого ей хватало для того, чтобы не терять ту связь, нить, что позволяла не выпадать из игры и не давать парню возможность подкрасться к ней незаметно. Да, бесспорно, позиция была самой лучшей, правильной и выигрышной. Она позволяла видеть врага, но избегать того прямого контакта глазами, который мог выдержать далеко не каждый.
