Желание и наслаждение. Эротические мемуары заключенного - Мендес Луис Алберту (читаемые книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Женщина вернулась. Ей было лет шестьдесят. Гораздо старше моей матери. Лицо довольно красивое, хотя и сильно накрашенное. Глаза свидетельствовали о внутренней борьбе, но сейчас в них отражалось сострадание ко мне. Распрямив мне ногу, она осторожно промыла губкой рану. Душа рвалась у меня из тела. Что-то омертвело во мне, но каждое прикосновение женщины мучительно отдавалось у меня в мозгу, и я скрежетал зубами. Пуля вошла в верхнюю часть левого бедра сзади, а вышла спереди у самой коленки. Женщина с трудом уложила меня на кровать. Я попытался ей помочь, но бесполезно: рука и плечо у меня тоже онемели. Женщина разговаривала, бинтуя мне ногу.
Звали ее Ананда. Прежде она танцевала в баре и занималась проституцией. Уверяла, что была не из дешевых. Сын у нее учился в Соединенных Штатах. Она говорила, что очень его любит. Она ловко перевязала мне ногу, после чего я впал в забытье. Мне страшно хотелось спать. Но спал я беспокойно. Мне снилось, что я спасаюсь от полиции, но меня настигает пуля, и мое мертвое тело катится по земле.
Проснулся я в холодном поту. Где мой пистолет? Где я сам нахожусь? Насилу успокоившись, я снова заснул.
Яркое солнце наводнило комнату светом. Я услышал скрип двери. Если это полиция, то мне конец. Я ничего не смог бы поделать. Но это была хозяйка. С улыбкой она взглянула на меня. Казалось, она очень рада, что я у нее в доме. Она вышла в кухню, и оттуда раздался ее громкий голос. Весь квартал, мол, говорит о вчерашнем ограблении. Но мне бояться нечего. Никому и в голову не придет, что я скрываюсь у нее. Живет она одна, и никто ею не интересуется. Так что ничего страшного. Могу чувствовать себя как дома и оставаться здесь, сколько захочу. Она будет ухаживать за мной, пока не заживет нога. Потом она стала рассказывать о своей жизни. А жизнь у нее была очень бурной. Проституцией она занялась по своей охоте. Она обожала секс, но не давала каждому встречному-поперечному, а умела ценить себя. Счет деньгам она знала. Брала дорого, но сама выбирала мужчин, одаряя их высшим наслаждением.
Войдя в комнату, она внесла поднос с ароматным кофе. Ужасно хотелось есть… Я повернулся в постели, когда она вошла. Совсем забыл о раненой ноге. Острая боль пронзила всё тело. Я вздрогнул. Она взглянула на меня. Через несколько мгновений боль утихла. Хлеб с маслом и свежим сыром. М-м-м…
Закурив сигарету, она села напротив меня. Она делала глубокие затяжки, а взгляд у нее мечтательно блуждал. На комоде стояло множество фотографий в рамочках. По фотографиям видно было, что в молодости она была красоткой. Брюнетка с волнистыми волосами. Черные глаза на лице с гладкой персиковой кожей. Фигура ладная. Формы роскошные. Возбуждает, даже когда в брюках. Тело ее излучало что-то таинственное. Казалось, что это потускневший, но все еще не потухший свет.
Родилась она в восточной части штата Сан-Паулу. Семья ее большой нужды не знала. Отец был истово верующим человеком. Сама она никогда ни во что не верила – только в то, что хочет иметь ребенка. Но тут ей стало ясно, что в одиночку поставить дитя на ноги нелегко. В поисках защиты она обратилась к Богу, но никаких обрядов не отправляла.
В шестнадцать лет она ушла из дому. Ей хотелось модно одеваться и бывать там, где заблагорассудится. Она поселилась у одной из подруг, которые вовлекли ее в занятие проституцией. Вначале все шло великолепно. Ей действительно нравилось выбирать мужчин. Плотская близость доставляла ей неизъяснимое наслаждение. Говоря об этом, она вся зарумянилась. Нагие молодые тела, крепкие объятия. Каждая клеточка была для нее неиссякаемым источником блаженства. Больше всего наслаждения приносили Ананде ласки, предваряющие близость. Она обожала мужские прикосновения.
Выслушав ее рассказ, я стал лучше разбираться в женщинах. Согласно ее жизненному опыту, в постели женщина уподобляется мужчине. Она всегда была хозяйкой положения и контролировала оргазм. Страх был ней неведом. Ее уважали. Она жила так, как считала нужным.
Я спросил, счастлива ли она. Поразмыслив, она ответила, что полного счастья у нее не было. Зато были счастливые мгновения!
Я рассказал ей о себе, восхваляя воровское житье. Мне хотелось произвести на нее впечатление. Она смерила меня презрительным взглядом, обозвала дурачком и вышла. Я удивился. День прошел. Я заснул.
Проснулся от шума в комнате. Хозяйка делала уборку. Я хотел встать – понадобилось в туалет. Нога болела, а рука занемела. Хозяйка помогла мне. Нога болела невыносимо. Добираясь до туалета, я весь изошел путом. Она снова уложила меня в постель и продолжила рассказ.
Денег она зарабатывала много. Перебравшись в город Сантус, она хотела познакомиться с американцами, чтобы заработать доллары. А снимала несколько квартир, где жила больше двадцати лет.
Тут-то у нее и появился Эдуарду. Нет, это был не ее ребенок. Она болела сифилисом и все еще лечилась. Она взяла на воспитание сына одной девицы, умершей в доме терпимости в Сантусе. Впервые взяв мальчика на руки, она ощутила себя его матерью. Она спросила, верю ли я в переселение душ. Я слыхал об этом. Моя тетка Элиза устраивала дома спиритические сеансы. Ананда верила. Утверждала, что мальчик был ее сыном в нескольких воплощениях. Уж слишком она его любила.
По мере того как мальчик рос, ее болезнь обострялась, и она порвала со средой, где жила. Я заметил, что она волочит ногу. Она сказала, что это из-за спирохеты. Исцеление наступило незадолго до того, как ее тело и рассудок оказались на грани необратимых изменений. Она страдала частичным параличом. Сейчас она чувствовала себя прилично. Нужно было только регулярно принимать лекарства и делать упражнения. Это не составляло ей труда.
Мне все больше нравилась эта женщина. Она улыбалась одними глазами, все еще красивыми и выразительными. Она сдержанно ухаживала за мной. Иногда давала мне нагоняй. Но когда заговаривала о своем «мальчике» (которому стукнуло двадцать восемь лет), морщины у нее разглаживались, темные глаза увлажнялись и она заметно хорошела. Сыну она дала всё, что могла. Он ходил в лучшие школы, и Ананда ничего для него не жалела. Мальчик оправдывал ее ожидания. Она показала снимки, где он получал дипломы и награды. На шкафу хранилось множество кубков и медалей. Он учился на врача. Успешно окончив школу, он завершал образование в Штатах. Она с упоением рассказывала об этом.
Я спросил, заразная ли болезнь сифилис. Заразная. Она и сама-то им заразилась. Заразился ли кто-нибудь от нее, ей было неизвестно. А потом у нее ни с кем близости не было. В Сантус она не вернулась. Ей хотелось отгородить сына от вредоносной среды, хотя она казалась ей более истинной, чем те социальные слои, в которых она вращалась, когда жила в семье. Все ведь знали, кто есть кто и кто заказывает музыку.
Боль у меня утихла. Нога снова стала подвижной, в тело вернулась сила. Я привязался к Ананде. Она ответила мне взаимностью, но и об Эдуарду не забывала ни на минуту: без конца звонила своему «мальчику» в Соединенные Штаты. После каждого звонка излучала радость. Излучала, хоть и пыталась это скрыть…
Через три недели она вела себя со мной совсем непринужденно. Давала советы. Хотела, чтобы я научился беречь деньги, но знала, что не в силах наставить меня на верный путь, говорила, что я недотепа, как она в прежние годы, и только любовь сможет меня изменить.
Она взяла мой адрес, чтобы разыскать мою мать. На другой день дона Эйда уже сидела и плакала подле моей кровати. Она хотела, чтобы я вернулся домой, а отец не хотел.
Она подружилась с Анандой. Та взяла ее под покровительство и терпеливо выслушивала долгие рассказы о ее горестях. Муж-алкоголик, еди н ственный сын – вор. Ничего утешительного!
Я уже мог ходить, хотя и хромал. Ананда вернула мне разряженный револьвер, который обнаружила у себя в саду. Кажется, при попытке бежать я оказался в гараже ее соседки. Нога у меня уже подживала.
У нее в доме было полно цветов. Мне нравилось поливать их и слушать, как Ананда беседует с ними, будто с людьми. У них даже были имена.
