Падая за тобой (СИ) - Кальби Иман (книга жизни TXT) 📗
— Меня выписывают сегодня, Камила Беслановна. Мне в Дубай лететь или на встречу к Тортыбекову ехать?
Меньше всего хотела сейчас думать о последнем… Поезжай домой, Игорь. Отдохни. Родители волнуются… Давай, и отпуск бери, не оформляй только ничего. Просто отдыхай, ты заслужил… Хотела тебе предложить даже до всей этой эпопеи с лавиной…
На следующее утро я снова захотела зайти к Алмазу… Нет, не разговаривать, подгадать, когда он спит, просто посмотреть на него, запомнить и уйти навсегда, как он просил… орал… приказывал…
Но его уже не было. «Алмаз Асланович Атабеков выписался и переехал в Европу на лечение нейропротезированием». Вот и все, что мне сухо ответили в регистратуре… Словно и не было его никогда… Словно это не он, а ангел прилетел и вынес меня из снежных завалов…
Спустя пять месяцев
Потихоньку жизнь вернулась в свое русло. Дубай, работа, вялотекущие переговоры по контракту в Москве. Судя по всему, несмотря на все усилия и связи Тортыбекова, проект заморозили на государственном уровне. Оказалось, службам, занимающимся оценкой сейсмологической опасности, заплатили взятку для того, чтобы протащить разрешение на начало стройки… Корила себя за то, что изначально все это не проверила… Но кто бы мог подумать, что готовый почти на восемьдесят процентов проект может быть изначально построенным в буквальном смысле на «песке»… Как итог- теперь Артур занимался не столько вопросами оценки ущерба от схода лавины, сколько пытался сохранить за собой место в Сенате и не попасть под опалу, а еще хуже- в тюрьму… К счастью, никто не погиб. Хотя травмы были… И обморожения, и серьёзные телесные повреждения среди рабочих, оказавшихся погребенными под завалами.
Я совсем не ожидала звонка от Руслана. Сама все это время тоже писать не осмеливалась, хотя сказать, что мне было важно узнать, что там с Алмазом, как проходит восстановление- не сказать ничего…
— Алло, — нерешительно ответила я, внутренне сомневаясь, не ошибся ли он, может случайно нажал… Кажется, в тот день в больничной палате Алмаз нам обоим дал понять, что тема нашего с ним будущего закрыта…
— Слушай, дело есть… Нужно твое мнение… Потому что я уже не знаю что делать… Алмаз совсем слетел с катушек… Ни хера не хочет ни лечиться, не восстанавливаться… Лежит в своей берлоге сутками раком-отшельником, ни с кем не разговаривает, только бухает… Мы ему поставили этот долбанный протез, потратили какие-то космические деньги, а он его даже надевать не хочет… Я уже молчу про ноги, Камила, уж это-то точно в его силах, он бы уже давно побежал, я ж даже вижу, как он ими может шевелить, когда напряжется, но только хрена он напрягается… Парни помогают немного, конечно, которые приходят к нему на тренировки. Только в эти дни он еще может вылезть из скорлупы своей, да и то, говорит, типа, чтоб их не подводить, а как бой состоится у них-никого больше видеть не желает… Что делать с ним, Камила? Сил нет уже моих… Даже я не выдерживаю, хотя поверь мне, терпение у меня, как у слона… Я ему три сиделки поменял, они отказываются с ним работать- он хамит, не слушает никого… А вчера выгнал помощницу по дому. Что, теперь я ему буду еду готовить? Или так и будет питаться бургерами и пиццей? Просто полный пиздец, уж прости за выражения…
— Адрес, — отвечаю я односложно.
На другом конце то ли колебания, то ли триумфальный выдох… Руслан тот еще хитрец… Ничего не делает случайно… Впрочем, речь сейчас не о его хитрости, а о кое-чем более важном… Не будь это столь важно, наверное, я бы не поехала… А так… Уже вечером, наспех собрав небольшой багаж, я улетала во Флориду, оставив Алана с тетей и сама не зная, когда вернусь- может через день, может через неделю, может через…
Самолет прилетел в районе часа ночи. Меня встречал Руслан.
— Он не знает, что ты здесь. Сама понимаешь, какой может быть реакция… Он сейчас сам не свой. Видимо, осознание накрыло… Вся эта ситуация… Ему непросто… Нам тоже, соответственно… Могу тебя отвезти в отель. Морально его подготовить…
Я знала, что это не поможет. Если он будет знать, что я здесь, случится самое предсказуемое- он просто не пустит меня на порог своего дома…
Нет уж, вези меня к нему…
Алмаз
Я продрал глаза и не сразу понял, что меня смущает… Запах еды? С хрена ли? Руслан нанял новую помощницу? Я же просил меня не трогать, не пускать никого постороннего в дом! Сейчас дам ему пиздюлей хорошенько, совсем охренел уже своей самодеятельностью… Обойдусь службой доставки… Но было еще что-то… В доме была словно другая… аура что ли… Все другое… Все не такое, как раньше… Не выдержал, кое-как переполз с кровати на коляску и поехал на аромат, исходящий от кухни. Пахло по-другому, не так, как американки готовят… Как в детстве, как у нас… Снова кольнуло в груди… У кого это у нас? У семейки моей конченой? Смешно…
— Это что за хуйня?! — единственное, что мог прорычать, когда увидел сидящего за кофе Руслана и стоящую у плиты… Сука… Камила? Я конечно же сразу ее узнал. По длинным шелковистым волосам цвета вороньего крыла до задницы, до той самой шикарной заднице, которая через ее домашнее платье так и норовила быть либо хорошенько оттраханной или отшлепанной… Пиздец… Это что вообще такое…
Она резко обернулась, задержав дыхание…
— Оба, объясните мне, что она здесь делает?! — прорычал я, подавляя свой гнев… А на подсознании почему-то досада. Не хочу, чтобы видела меня таким… Помятым, раздавленным, на дне…
— Наслышана про твои подвиги, Алмаз… Приехала помочь…
С несколько секунд мы буравили друг друга молча глазами с ней.
— Руслан, — сказал я тихо, но твердо. Мотнул головой в сторону двери.
Он в очередной раз, уже как по привычке, молча вышел с кофе из кухни.
Лишь дождавшись, когда дверь за ним закроется, обратился снова к ней. Нервничала, хоть и пыталась показать, что максимально спокойна и решительна.
— Что из того, что я сказал тебе в прошлый раз, было не понятным?
— Алмаз, перестань. — Она так пыталась казаться настроенной по-боевому. Вот только я не мог не заметить усталости на лице, синяков под глазами, которые всегда выдавали на ее светлой коже, что не спала… Еще бы, регулярный рейс из Москвы так поздно, я ж знаю, сколько на нем раньше летал, а она уже на кухне, вон, что-то стряпает.
Наложила мне омлета с каким-то салатом и гренками, налила кофе.
— Ешь, — протянула.
— Не хочу, — нагло отодвинул тарелку от себя.
Вздохнула.
— Алмаз, я просто хочу помочь. Ты гнобишь людей, которые вокруг тебя… Ты не занимаешься собой… Знаешь, ты ведь пришел мне тогда на помощь, как узнал, что я в беде, не задумываясь… Считай, что я сделала то же самое…
— Ты мне ничего не должна, Камила. Я пришел к тебе на помощь, потому что сам чувствовал себя должным тебе. Не забывай, это ж ты все жти годы меня оберегала, — усмехнулся печально, — так что все нормально, мы квиты. А если это жалость, то точно проваливай. Я не нуждаюсь в твоей сраной жалости…
— Это не жалость, — она поспешила меня разуверить, слишком рьяно, отчего и наигранно. Захотелось что-то разбить, — как только тебе станет лучше, я уеду…
Я засмеялся, не выдержал… Кто бы сомневался..
— И чем ты мне помочь решила? Ты в медсестру что ли заделалась? Или в чем твоя помощь должна заключаться?
— Я… я буду готовить тебе еду, буду ухаживать за тобой, помогать по дому, терпеть твои закидоны, которые не хочет терпеть обслуживающий персонал даже за большие деньги…
— Ты не кулинар. С чего ты взяла вообще, что мне нравится твоя стрепня?
— А когда это ты заделался таким эстетом-гурманом? — парировала.
Приподнял бровь.
— Всегда им был.
— Врёшь. Почему тогда хвалил мою еду?
— Потому что я тебя трахал, и мне нравилось. Я был готов хвалить все, что ты делала, — выпалил ей в сердцах, а сам пожелал… Потому что невозможно было не почувствовать, как между нами пробежала волна статического напряжения. Невозможно было с ней говорить о сексе и не содрогаться… Пусть даже просто от воспоминаний…Сука, да какие воспоминания, когда она, вон, стоит рядом, в каком-то полупрозрачнм, мать его, платье… При Руслане… Точно пиздюлей ему накатаю. Теперь не отвертится…
