Король гнева (ЛП) - Хуан Ана (бесплатная библиотека электронных книг TXT, FB2) 📗
Кому нужна терапия, если можно каждую неделю бить друга по лицу?
Бить, уворачиваться, уклоняться, бить. Снова и снова, пока мы не закончили вечер вничью и с гораздо большим количеством синяков, чем когда мы вошли в зал.
Но я наконец-то справился с гневом, и когда я встретил Кая в раздевалке после душа, я обрел достаточно ясности, чтобы снова не сорваться на брате.
Я был так близок к тому, чтобы оборвать его после нашего дневного разговора, к черту обещания и условия. Это пошло бы ему на пользу, но сейчас у меня не было сил разбираться с его неизбежной истерикой.
— Чувствуешь себя лучше? — Кай был уже одет, когда я вошёл.
Рубашка на пуговицах, блейзер, тонкие черные очки в проволочной оправе.
Все следы смертоносного бойца с ринга исчезли, сменившись воплощением ученой утонченности.
— Незначительно. — Я оделся и потер рукой больную челюсть. — Ты здорово бьешь.
— Вот почему ты позвонил. Тебе бы не понравилось, если бы я был с тобой помягче.
Я фыркнул. — Так же, как ты ненавидишь проигрывать.
Мы вышли из спортзала и поднялись на лифте на второй этаж. Клуб Вальгалла был эксклюзивным глобальным обществом для людей с определенным уровнем благосостояния, и у него были отделения по всему миру. Однако его штаб—квартира в Нью-Йорке была самой большой и роскошной, занимая четыре этажа и целый квартал в верхней части Манхэттена.
— Я несколько раз встречался с Вивиан, — непринужденно сказал Кай, когда двери лифта с грохотом открылись. — Она красива, умна, очаровательна. Могло быть намного хуже.
Раздражение мелькнуло в моей груди. — Возможно, тебе стоит жениться на ней вместо этого.
Мне было все равно, была ли Вивиан святой супермоделью, которая в свободное время спасала щенков из горящих зданий. Она была просто человеком, которого я должен был терпеть, пока не уничтожу все фотографии.
К сожалению, последние обновления Кристиана подтвердили, что Фрэнсис хранил фотографии как в цифровом, так и в физическом виде.
Кристиан мог легко позаботиться о цифровых доказательствах, но уничтожить физические доказательства было сложнее, поскольку мы не знали, сколько резервных копий было у Фрэнсиса. Я не мог рисковать, пока мы не были на сто процентов уверены, что отследили весь его тайник.
— Если бы я мог, я бы сделал это. — Тени в глазах Кая исчезли так же быстро, как и появились.
Будучи наследником состояния Янга, его будущее было еще более высечено в камне, чем мое.
— Все, что я хочу сказать, это то, что не надо быть засранцем. — Кай кивнул в знак приветствия проходящему мимо члену клуба и, дождавшись, пока они уйдут, добавил: — Не ее вина, что она застряла с таким грубияном, как ты.
Если бы он только знал.
— Меньше беспокойся о моей личной жизни и больше о своей. — Я поднял бровь на его запонки. Золотые львы с аметистовыми глазами — часть семейного герба Янг. — Леонора Янг не будет вечно ждать внука.
— К счастью для нее, у нее уже есть двое, благодаря моей сестре. И не пытайся отмахнуться. — Мы пересекли сверкающий черным мрамором подъезд к выходу. — Я имею в виду то, что сказал о Вивиан. Будь вежлив.
Мои задние зубы сжались.
Нравилась она мне или нет, но Вивиан была моей невестой, и мне чертовски надоело слышать ее имя из его уст.
— Не волнуйся, — сказал я. — Я буду обращаться с ней именно так, как она того заслуживает.
ГЛАВА 5
Вивиан
— В смысле, ты не разговаривала со своим женихом с момента помолвки? — Изабелла скрестила руки и окинула меня укоризненным взглядом. — Что это за нелепые отношения?
— Устроенные. — Бар накренился, прежде чем выровняться. Возможно, мне не следовало пить два с половиной стакана май—тай подряд, но еженедельный счастливый час с Изабеллой и Слоан был единственным временем, когда я могла расслабиться.
Никаких осуждающих взглядов, никакой необходимости быть идеальной и правильной.
И что, если я была немного пьяна? Бар назывался «Подвыпивший козел». Это было ожидаемо.
— Лучше бы мы не разговаривали, — добавила я. — Он не самый приятный собеседник.
Даже сейчас воспоминание о моей первой и пока единственной встрече с Данте вызвало прилив негодования в моем позвоночнике.
Он не проявил никаких угрызений совести, пропустив половину нашего ознакомительного ужина, чтобы покурить сигары в кабинете моего отца, и ушел, не сказав ни спасибо, ни пожелания спокойной ночи.
Данте был миллиардером, но манеры у него были как у невоспитанного тролля.
— Тогда почему ты выходишь за него замуж? — Слоан подняла идеально ухоженную бровь. — Скажи своим родителям, чтобы они нашли тебе более подходящую пару.
— В этом-то и проблема. В их глазах нет лучшей пары. Они считают его идеальным.
— Данте Руссо идеальный? — Ее бровь выгнулась дугой. — Его команда охраны однажды госпитализировала кого-то, кто пытался проникнуть в его дом. Парень оказался в многомесячной коме со сломанными ребрами и раздробленной коленной чашечкой. Это впечатляет, но я бы не сказала, что он идеален.
Только Слоан могла подумать, что введение парня в кому — это впечатляюще.
— Поверь мне, я знаю. Я не та, кого ты должна убеждать — пробормотала я.
Не то чтобы пресловутая безжалостность Данте имела значение для моей семьи. Он мог застрелить кого-нибудь в час пик в центре Манхэттена, и они бы сказали, что человек это заслужил.
— Я не понимаю, почему ты вообще согласилась на помолвку. — Слоан покачала головой. — Тебе не нужны деньги твоих родителей. Ты можешь выйти замуж за кого хочешь, и они ничего не смогут с этим поделать.
— Дело не в деньгах. — Даже если родители лишат меня наследства, у меня останется много денег от моей работы, инвестиций и трастового фонда, в который я вступила, когда мне исполнился двадцать один год. — Дело в... — Я искала подходящее слово. — Семье.
Изабелла и Слоан обменялись взглядами.
Мы уже не в первый раз обсуждали мою помолвку или мои отношения с родителями, но каждый раз я чувствовала себя вынужденной защищать их.
— В моей семье браки по расчету ожидаемы, — сказала я. — Моя сестра сделала это, и я тоже. Я знала, что это произойдет, с тех пор как была подростком.
— Да, но что они будут делать, если ты откажешься? — спросила Изабелла. — Отрекутся от тебя?
Мой желудок упал. Я выдавила из себя сдавленный смешок. — Может быть. — Совершенно верно.
Они хвалили мою тетю за то, что она отреклась от моей кузины после того, как та отказалась от стипендии в Принстоне, чтобы открыть фургончик. Отказ от брака с Руссо был в тысячу раз хуже.
Если бы я разорвала помолвку, мои родители никогда больше не увидели бы меня и не заговорили бы со мной. Они не были идеальными, но перспектива оторваться от семьи и остаться в полном одиночестве заставляла май—тай опасно бурлить в моем желудке.
Изабелла не могла этого понять. В культурном плане мы были похожи, хотя она была филиппинской китаянкой, а не гонконгской. Но она была из большой, любящей семьи, которая не возражала против ее переезда через всю страну, чтобы работать барменом и реализовывать свои писательские мечты.
Если бы я выразила подобные желания своим родителям, они бы либо заперли меня в комнате и провели обряд экзорцизма, либо выбросили бы на улицу, образно говоря, без одежды на спине.
— Я не хочу разочаровывать их, — сказала я. — Они вырастили меня и многим пожертвовали, чтобы я могла жить так, как живу сейчас. Брак с Данте поможет всем нам.
Семейные отношения не должны быть транзакционными, но я не могла избавиться от ощущения, что я в огромном долгу перед своими родителями за все — возможности, образование, свободу жить и работать там, где я хочу, не беспокоясь о деньгах. Это были предметы роскоши, которых не было у большинства людей, и я не принимала их как должное.
