Игрушка Тирана (СИ) - Эм Леди (книга регистрации .txt) 📗
Крыска. Крыска и есть. Наглая маленькая крыска-альбинос. С невероятными глазами, меняющими свой цвет. Дагоррианцы… В их глаза можно смотреть бесконечно долго, наблюдая как они меняют свой цвет в зависимости от их мыслей.
Смотреть и угадывать, что они хотят этим сказать.
— Я надеюсь, всё получится с одной попытки, Кейтлин. Не в моих правилах возиться в подобными тебе.
Кейт вскидывает на меня взгляд своих глаз. Огромные глазищи на половину треугольного лица с острым подбородком и сердито поджатыми губами. Она поджимает их так, что они становятся узкой бесцветной линией. Хотя они у неё не такие — пухлые, сочные. Сейчас они почти обескровлены. От страха или от чего-то другого? Но знаю, что они могут быть и другими: распахнутыми в отчаянном крике тёмно-красными створками на бледном лице. Такими, какими я увидел их, когда она, выхватив лезвие, бросилась вперёд, вступившись за родных.
— С подобными мне? Каким же?
— Тебе показать? Какой тебя вижу я? Тощая, в синяках… На такую встанет только у изголодавшегося или…
Кейтлин тощая, нескладная. Глядя на россыпь синяков на её бледной коже, начинает казаться, что она ещё и неуклюжая. Кейтлин Роу собрала на себя все острые углы, какие только было можно, и отпечатала их на своей коже. Впалый живот едва заметно дрожит от слабого дыхания под выступающими рёбрами.
Плоская. Маленькие сиськи. Вишнёвые соски торчат от холода и натягивают ткань больничной рубашки. Большие, тёмные, невыносимо острые. Но это её ни хрена не красит. Не-а, ничего подобного. У этой крыски нет даже задницы, которую можно было бы примять пальцами.
Глядя на её тело, секс — это то, о чём ты подумаешь в самую поспеднюю очередь.
Но мой член со мной не согласен. От одной мысли о том, что сейчас я буду трахать эту сухую плоскую доску с двумя парами конечностей, член наливается кровью и пульсирует.
Может быть, я ёбнулся головой? Или Кейтлин, прикоснувшись к моему сознанию своим, запустила в меня свой собственный вирус? Может именно сейчас смертельно опасный вирус разносится по всему моему организму и торкает до дикого стояка?
Я расстёгиваю молнию и освобождаю напряжённый член. Чувствую себя каким-то гребаным извращенцем, польстившимся на девушку, сделанную из тонкой папиросной бумаги. Но желание оказаться между тощих бёдер, приткнуться и войти на всю длину сильнее меня. И красноречивее моих слов.
— Или у неразборчивого? Кажется, тиран Рэмиан Гай всеяден. Потому что никакой дополнительной стимуляции тебе не потребовалось.
Сука кивком головы указывает на мой член. Я смеюсь:
— Не льсти себе. Я прибыл из того сектора, где нет ни одной гуманоидой женщины.
И сейчас трахнул бы даже секс-робота с резиновой вагиной.
И опять ложь.
Глава 11. Рэмиан
Всегда под рукой имеется шлюха-другая. Отменная тёлка с роскошной задницей и огромными сиськами, между которых можно пристроиться членом. Утром одна из таких выползла из моей постели чуть пошатываясь. Я натянул её рот на свой член и трахал до самой глотки, а после выебал шлюху во все доступные щели.
Но сейчас я стою перед Кейтлин с окаменевшим членом, который едва только не подрагивает, так ему хочется очутиться в маленькой узкой дырочке между тощих ножек. Во рту собирается вязкая слюна и возбуждение бьёт по макушке. А эта маленькая дрянь смеётся.
Я разворачиваю её к себе спиной. Не потому, что хочу взять её сзади. Но потому что не хочу, чтобы она могла разглядеть в моих глазах проблески желания и возбуждения. Не хочу, чтобы она видела, как меня дико прёт от неё, бледного подобия женщины. Я задираю её рубашку. Если бы я заводился только от того, что я вижу, у меня бы никогда на неё не встал.
Но меня колотит от возбуждения. Размазывает по стенкам собственной черепной коробки от запаха её кожи и чего-то ещё. Я хочу оказаться внутри неё не только членом, но трахнуть её мозг выебать его, заставить плавать в мареве оргазма.
Раскрыть и жёстко вколачивать себя, оставляя следы своего присутствия. Но пока ограничусь только сексом, спущу всё в её узкую щель. И надеюсь, наваждение спадёт.
Мне проще отгрызть себе руку, чем признаться, что во мне внезапно пустила ростки одержимость. И я верю, хочу верить, что как только я выебу эту крыску, это странное ощущение, этот невыносимый зуд внутри моей головы спадёт. Я пинком ноги расставляю её ноги пошире. Яйца поджались кверху от напряжения, член уже потёк смазкой. Чувствую себя ненужным, мыслящим придатком к члену, но никак не наоборот. Потому что потворствую его желанию и иду на поводу. Я обхватываю её за талию и подношу пальцы к её рту.
— Оближи.
Сучка отказывается. А меня ведёт только от одной мысли, что можно ввести пальцы между её губ и подвигаться в этом маленьком ротике так, словно я трахаю его чем-то другим. Тем, что сейчас стоит колом.
— Или придётся тебя трахать насухую. Не думаю, что тебе очень понравится и, честно говоря, плевать. Давай же.
Раздвигаю её тёмные губы и ввожу пальцы в рот Она просто позволяет мне сделать это, но никак не реагирует. Язык безвольно лежит во рту, а губы остаются приоткрытыми, ничуть не смыкаясь. Я собираю остатки слюны в её рту.
— Высохшая, как пустыня.
Жар. Невозможно горячий рот. Так же горячо внизу или нет? Едва влажными пальцами касаюсь складок внизу. Той крошечной капельки слюны едва ли хватит, чтобы она как следует намокла. И если бы сейчас её дырочка сочилась смазкой, было бы гораздо лучше, вкуснее. Но ни хрена.
Я двигаю сразу двумя пальцами в её узком сухом отверстии. Самая настоящая щёлочка, не желающая открываться напору моих пальцев. Растягиваю её, как могу.
Ей всё равно будет больно и неприятно от огромного члена, раздирающего целочку в клочья. И можно было бы не заморачиваться: нагнуть, прижаться и одним толчком вторгнуться внутрь.
Мои движения пальцами — это не ласка, а её имитация и жалкая попытка минимизировать ущерб. Сухо, горячо, тесно. Очень горячо. Настолько, что кажется, будто она спалит мой член под корень, и останется обуглившаяся головешка, не больше. А если бы она текла?.. Прикусываю щеку с внутренней стороны, потому что желание совершенно безумное и противоестественное.
Сделка.
Просто дырка, которую мне нужно поиметь и спустить в неё свою сперму. А потом ждать момента, когда там зародится крошечная клетка. Гарантия. Залог успеха.
Больше ничего. Но всаживая свой член в неё, я чувствую себя святотатцем, который дрочит у алтаря на святое распятие.
Распластанная подо мной, она пытается глушить вскрики и стоны боли. Она прикусила губу и старается держаться. Наверняка ненавидит меня за эти долгие минуты. Толчок-толчок. Преграда. Упругая и мягкая одновременно. Разорвать сейчас же и сохранить. Одновременно не получится. Похоть берёт своё. Долблюсь до упора. И становится чуть более влажно от крови. Легче.
Хотя она продолжает меня сжимать своей щелью, затягивая в водоворот, утягивая на дно. В вязкий ил, из которого так просто не выбраться. Выбираться из неё не хочется совсем, член едва ли не со скрипом вбивается в неё. С каждым толчком приходится вскрывать её, словно впервые коснулся узкой дырочки между нежных складок.
Я заполняю её собой, а меня наполняет странным жаром, от которого становится тяжело дышать, и выступает пот Капли пота сползают по вискам и сзади по шее, забираясь под ворот костюма. Её щель горячая и узкая… Выдержать притяжение её жара становится нереально трудно. Выплёскиваюсь струёй с сильной судорогой.
Невозможно острой. продырявившей меня насквозь и оставившей оплывшие края вокруг раны.
Очередная имитация нежности. Прижаться мокрым лбом к её спине. Потому что нет сил стоять на ногах и выходить из неё не хочется совсем. Удовольствие, яркое и вкусное плавит мои мозги и волю, превращая их в студень. Не соображаю ни хрена.
Такого кайфа не испытывал ещё никогда. Он распирает меня всего. И как бы мне ни хотелось удержать его внутри себя, он просачивается наружу по капле.
