Ужасная саба и ее хозяин (СИ) - Чаусова Елена (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
"На прабабушку похожа, ну надо же" — Эйдан хмыкнул и усмехнулся. Нос королевы Гвитир ему всегда нравился, сугубо эстетически. Но Лейтис все равно была красивее. Он резко развернулся обратно, чтобы вызвать по внутренней связи помощницу.
— Дейдре, когда тебе позвонит секретарь герцога Гвентского, договорись о моей встрече с герцогом лучше всего прямо на сегодняшний вечер, в крайнем случае — на завтрашнее утро. Сдвинь в моем расписании что угодно куда угодно, все отмени и перенеси, если потребуется. При этом секретарю говори, что либо это время, либо на следующей неделе, потому что во все остальные дни я страшно, ужасно занят. Но если будет совсем сильно сопротивляться, скажи, что так и быть, можно выкроить полчаса тогда, когда он говорит. Но настаивай до последнего. Ничего не спрашивай сейчас, я тебе потом объясню.
Дождавшись от нее ошарашенного: "Хорошо, мистер Дейн", — он придвинул поближе голобокс и углубился в поиски информации о единственной дочери младшего сына королевы. И, едва обнаружив голофото, почувствовал, как внутреннее напряжение, в котором он пребывал с самого начала разговора с герцогом, само собой растворяется в поднимающемся изнутри теплом чувстве умиления. Раньше Лейтис была блондинкой, и так — все-таки походила на прабабку еще сильнее. На тот портрет, который у него дома возле лестницы висел. С фотографий на него смотрело трогательное большеглазое шестнадцатилетнее создание, прямо-таки нежнейший цветок. Хотя Эйдан ничуть не сомневался, что характер у цветка тогда был не менее, а то и более буйный, чем сейчас. Потому что Лейтис всегда была его Лейтис, очаровательной и неповторимой, блондинкой или нет, в шестнадцать и в двадцать три. Хотя нынешние разноцветные волосы ей все-таки шли больше.
Сделав этот вывод, Эйдан вытаращился теперь уже на голофото, стоящее у него в рамке на столе. "Моя принцесса", — умиленно подумал он, подперев кулаком подбородок. И ужасный папаша может запугивать его сколько угодно, на Эйдана это не подействует. Он — ее доминант, а герцог — всего лишь бывший опекун, у которого нет никаких прав, только аристократический гонор и отцовские авторитарные замашки. Которыми он Лейтис до полусмерти замучил. Так что может пыжиться и раздуваться сколько угодно. Эйдану действительно плевать. Встретится, поговорит — и скажет, чтобы его высочество оставил дочь в покое. Приблизительно так.
Последствий вчерашнего скандала Лейтис ждала с затаенным ужасом. Кое-как отсидев на лекциях в университете, она сразу отправилась домой, ждать и трепетать. Или этих самых последствий, или того, что вечером домой вернется Эйдан и как-нибудь ее успокоит. Но он вернулся не вечером: флайер приземлился у крыльца сразу после обеда, и явно что-то случилось, если он даже не позвонил, а сразу лично прилетел, раньше уйдя с работы. Лейтис не знала, чего ждать, и когда вышла его встречать, у нее откровенно дрожали коленки. Эйдан даже спрашивать не стал, как она себя чувствует, сразу обнял, подхватил на руки прямо в холле, коротко поцеловал в губы и сказал первым делом:
— Все будет в порядке и ничего не бойся, — а уже потом сообщил: — Мне твой папа звонил, милая, мечтает о свидании и жаждет встречи. Я с ним не очень жажду, честно говоря, но встретиться придется.
И, несмотря на его нежнейшие объятья и слова поддержки, Лейтис сразу зазнобило.
— Я так и знала, что все будет плохо, — жалобно сказала она и уткнулась Эйдану в шею. Она практически не сомневалась, что папа сделает так, чтобы разорвать их с Эйданом помолвку. Наверняка там уже рвет и мечет и готовит планы. И происходящее было, на самом деле, подспудно ожидаемо, не могло же у нее правда вдруг взять и все сделаться в порядке. Было слишком хорошо, вот потому и недолго.
— Все нормально, моя хорошая, и дальше будет нормально, — уверенным и успокаивающим тоном сказал Эйдан и снова ее поцеловал, а потом, как обычно, понес наверх. — Хотя, конечно, твоей бабушке я бы предпочел сообщить о нашей помолвке иначе, но что уж теперь… А вот мнение твоего отца по этому поводу меня не волнует вовсе, и вообще ни по какому поводу. Юридических прав вмешиваться в нашу жизнь у него нет никаких, так что это самое мнение он себе может засунуть куда подальше. Ровно эту важную мысль я и собираюсь до него донести при встрече.
— Я бы тоже хотела бабушке иначе, — жалобно ответила Лейтис. В конце концов, у них были нормальные отношения, просто бабушка всегда была занята — еще бы нет, править всей Нортумбией — нелегкая работа. Но королеву Элсбет Лейтис не раздражала всей собой, как папу. Лейсти вздохнула и задала вопрос, который ее больше всего волновал сейчас в отношениях с Эйданом: — Ты не сердишься, что я тебе не сказала про них?
— Ну что ты, девочка моя, конечно не сержусь, — тут же заверил он и поцеловал ее еще раз. — Я прекрасно понимаю, почему ты предпочитала про родственников даже не вспоминать. Всегда понимал. Будь они хоть правящая династия, хоть кто… Впрочем, если бы герцог Уистен был хотя бы графом, можно было с удовольствием ничего не знать о нем хоть вечно. А так — увы, оно долго продолжаться не могло. А бабушке я напишу и отправлю личные сердечные извинения. Как верноподданный и будущий родственник.
— Ты самый лучший, — растроганно сказала ему Лейтис и уткнулась носом в шею. На глаза наворачивались слезы. Эйдан был действительно мужчиной ее мечты, просто идеальным. Добрым, понимающим, разделяющим ее вкусы, готовым поддерживать всегда. Просто любящим ее такой, как она есть. И она сейчас остро ощущала, что это может быть совсем быстротечным и скоро проходящим счастьем.
— Ты у меня тоже. Самая лучшая, единственная и неповторимая. И я тебя утащил, как Макни, в свою пещеру, и никому не отдам, даже если надо мной суд богов учинят, — очень серьезно сообщил Эйдан и, толкнув плечом дверь в свою спальню, внес Лейтис внутрь. — Впрочем, твой папа на Хозяина Зверей как-то не тянет, так что, думаю, будет намного проще… Мы встречаемся с ним сегодня в шесть. Так что у нас еще есть время, и подготовиться, и заняться тем, чем положено заниматься с очаровательными сабами в пещерах у древних суровых доминантов.
Глава 18
Повести ее на встречу с отцом на поводке Эйдан предложил Лейтис сам. Прекрасно памятуя о том, как она нервничала, когда они ездили знакомиться с его родителями, и как ей помогло, когда он решительно начал ей командовать прямо за столом. Закономерно решив, что в этот раз нужно командовать еще сильнее, он и предложил поводок, добавив, что полностью берет все на себя, а Лейтис слушается. И даже не ходит и не говорит без его указаний. Лейтис не просто с удовольствием согласилась, она решительно объявила, что собирается выглядеть, как самая ужасная саба Луденвика. И надо заметить, что смотрелась она в таком виде просто прекрасно. И невыносимо сексуально. Так что Эйдан бы с удовольствием нагнул ее к какой-нибудь подходящей поверхности прямо в Хамбукском дворце, повергнув герцога Гвентского в окончательный шок.
На Лейтис были невыносимо пошлые сетчатые чулки, которые в сочетании с невыносимо короткой юбкой выглядели еще пошлее. Довершалось это все корсетом, и, разумеется, накинуть поверх курточку она согласилась только в дороге, чтобы не замерзнуть. Довершал этот великолепный образ гигантский круглый и плоский леденец, который Эйдан ей купил в "Кристальной пирамиде" и который все это время стоял на кухне "для красоты", потому что есть его было жалко, а теперь вот пригодился. Надо ли упоминать, что она вытворяла с ним своим языком, учитывая, что вытворять языком Лейтис умела множество совершенно потрясающих вещей.
Эйдан, разумеется, сам на это согласился — и отказываться не собирался, полностью поддерживая ее начинание. Лейтис это несколько успокаивало, хотя бы отчасти, к тому же отлично демонстрировало герцогу, насколько глубоко он может засунуть свое мнение об их отношениях. Но все же оно слишком походило на изысканную эротическую пытку, и Эйдан внутренне изнывал. Зато он и сам, на волне энтузиазма Лейтис, вместо обычного сюртука надел тот, что для верховой езды. И сапоги. И стек с собой взял. Вот примерно в таком виде они и заявились в приемную его высочества Уистена Йорвика, герцога Гвентского. Войдя, Эйдан лишь слегка кивнул, а Лейтис и вовсе не велел ничего делать, даже здороваться.
