Метаморфозы вампиров-2 - Уилсон Колин Генри (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные .TXT) 📗

Но была и другая причина, хотя, может, и не столь важная. Став на мгновение Ричардом Карлсеном, Иерарх тем самым вобрал в себя содержимое его ума и жизненного пути. Попросту говоря, пропустил через себя все содержимое карлсеновского мозга — существа-землянина, зовущегося Ричардом Карлсеном. И отделил обратно, давая понять, что живая его, Карлсена, суть совершенно не зависит от того, что зовется его именем и фамилией.

Некоторое разочарование охватывало от понимания того, что больше Иерарху сообщить нечего: уж очень прозаичная какая-то развязка.

Иерарх не согласился (а поскольку обоих сейчас напрямую связывала некая пуповина, связь происходила мгновенно и без всяких слов, все равно, что улыбнуться или нахмуриться). То есть, Иерарх сообщал, что за переданные сведения с радостью ответит на любой вопрос, который Карлсен вздумает задать. Более того, если столь мгновенная связь покажется собеседнику чересчур странной или обременительной, то вполне можно изъясняться и на человеческом языке.

Карлсен словно вздохнул от облегчения.

— Спасибо. Так мне намного сподручнее. (Сказал вслух, — думал, что так проще, — и невольно вздрогнул от грянувшего под сводами эха).

— Очень хорошо (Иерарх изъяснялся телепатией). Спрашивай.

Несколькими минутами ранее от такого приглашения у Карлсена отнялся бы язык. Однако после состоявшегося обмена вопросы слагались на редкость точно.

— В чем назначение Совета Иерархов?

— В основном практическое. Можно сказать, надзор за соблюдением законов. Но не с частными правонарушениями, а в масштабах этнических или планетарных. Частные, индивидуальные преступления — забота самих людей, их собственная прерогатива. Но когда на порочный путь становится целая нация или цивилизация, уподобляясь злокачественной опухоли, которая, разбухая, губит свои собственные, в естестве заложенные сдерживающие факторы — тогда приходится вмешиваться нам.

— Гребиры, по-твоему, преступники?

— Гребиры и груоды — не одно и то же. Гребиры пошли не тем эволюционным путем. Не имея интереса к знанию как таковому, стремление к эволюции они вынуждены компенсировать поиском все новых способов выразить свою волю через натиск. Рано или поздно они поймут свою ошибку и вы— нуждены будут себя переосмыслить.

— А могут ли они себя переосмыслить? — заинтриго-ванно переспросил Карлсен.

— Безусловно. Но сначала они должны осознать свою ошибку. Ты заставил их лидера понять, что он выбрал неверный путь. Быть может, это станет поворотной точкой.

— А он, в частности, себя переосмыслит?

— Не могу сказать. Он свободен в своих поступках. Однако ему придется решать: брать свое властью или отвергнуть это и искать иной путь. Я думаю, у него достанет разума сделать правильный выбор.

— И в чем он, правильный выбор? (Вопрос не совсем логичный, но тем не менее).

— У каджеков, — сказал Иерарх, — есть слово: «диана-тцвиг». На ваш язык его можно перевести как «дианирующий». Это означает: обращать внимание с такой полнотой, что все твое существо становится вниманием. У этого слова есть интересная особенность: оно используется исключительно как причастие настоящего времени. Нельзя сказать «я дианировал» или даже «я дианирую»: слово по сути изменяет своему значению, извращая тем самым глубинный смысл. Надо говорить «я есть дианирующий».

— Но уж гребис-то наверное понимает, что значит дианировать? — спросил Карлсен, подразумевая ту грозную волевую силу, от которой рушатся горы.

— Не совсем. Он по-прежнему считает, что реальность трансформируется именно его волей. При дианировании же всякое ощущение личностного утрачивается.

— Но что достигается дианированием?

— Это естественное средство научиться тому, как находиться в двух местах одновременно. Я не говорю о билокации тела, хотя это и одно из его косвенных эффектов. Я говорю об ощущении свободы и счастья, возникающих при четком уяснении существования иного времени и места, в то же время полностью сознавая окружающее тебя на данный момент. Это заставляет понять, что ты не подвластен времени и пространству, и приоткрывает твою подлинную сущность. При всей своей волевой силе гребис неспособен находиться в двух местах одновременно.

— Точно, — кивнул Карлсен с полным согласием. У гребиса не получалось отрешиться от себя, обратясь во всепоглощающее внимание — по крайней мере, надолго. — А я бы мог научиться дианировать, простите, быть дианирующим?

— Это не так уж сложно. Большинство людей на протяжении жизни делает это по нескольку раз — чаще тогда, когда какое-нибудь случайное воздействие на чувства напоминает им о прошлом. Только они не вычленяют соответствующего значения. Дианирование дается все легче, если делать над собой усилие. Тогда быстро постигается, что усилие — это самый быстрый способ перезаряжать свои жизненные батареи и выходить на новые уровни контроля.

— Что бы произошло, если б мы все научились… (ой, чуть не упустил) быть дианирующими?

— Да, надо употреблять именно причастие настоящего времени, как напоминание. Стоит произнести просто глагол, и смысл меняется на объективный. Подразумевается же нечто, происходящее сейчас, в данный момент. Ты спрашиваешь, «что бы произошло», а ответ прост. Вы бы пере— секли наиважнейшую в эволюции границу — границу, разделяющую животное и божество.

— А как близка эта граница?

Мелькнуло что-то вроде ухмылки.

— Человечество ее уже пересекло. К сожалению, оно этого не сознает. Ты должен заставить его сделать это.

— А как?

— Заставив осознать самого себя. Едва это познаешь ты, это начнет происходить и с другими. Такова природа знания.

— А груоды? Они бы могли это постичь?

— Разумеется. Но вначале им предстоит забыть самопотакание.

— Самопотакание?

— Преступление — это самопотакание. Они подобны испорченным детям. Но ты это уже знаешь.

— Как ты намереваешься с ними обойтись?

— Как бы на моем месте поступилтм? — обратился неожиданно Иерарх.

Карлсен призадумался. Наконец покачал головой.

— Чесгно сказать, не знаю.

— Принудил их оставить Землю?

— Тоже вариант… Хотя и не знаю, правильный ли.

— А стал ли бы что-либо делать вообще?

— А как же. Только не знаю точно, что именно.

— У тебя нет желания поизучать ситуацию с полгода и изложить затем мне?

— М-можно, наверное… Не знаю, правда, будет ли от этого какой-то толк. Я ее и так уже знаю.

— Тогда хотел быты взять на себя задачу изменить ее?

— Я?? — Карлсен оторопел. — Но это ж… Но как?

— Силу мы тебе дадим. Вопрос в другом: ты желаешь?

— Конечно… — Во всяком случае, ответить Иерарху отказом было невозможно.

Ум внезапно охватила сумятица. Буквально секундами раньше он думал, что свое уже отыграл и осталось, единственно, вернуться домой. Иерарх узнал о груодах и сам решит, как распорядиться. А теперь, получается, задача ложилась на него самого.

— Но с чего же мне начать?

— С освоения навыков дианирования. Все остальное приложится.

— Но они же, безусловно… прознают. Они умеют читать мысли. Меня прощупают в два счета.

— Нет. Мы дадим тебе силу обманывать их.

— Я… — но помолчал и понял: сказать больше нечего. — Хорошо.

— Ты принимаешь?

— Да.

— Хорошо. Тем самым ты начинаешь работу на Совет Иерархов. На Земле тебе отводится такая же роль, как каджекам — на Дреде.

Карлсена воспламенил неожиданный, ни с чем не сравнимый восторг.

— Есть ли у тебя вопросы помимо этих?

— Почему ты выбрал именно меня?

— Ответ на этот вопрос ты уже знаешь.

— Я, знаю?? — растерялся Карлсен.

— Ты знаешь все, что знаю я. Только это сокрыто глубоко внутри тебя. Тебе надо выявить это на поверхность.

При этих словах Карлсен понял: так оно и есть. Все истинное знание действительно зиждилось внутри.

— Тебе пора возвращаться, — сказал Иерарх. — Хочешь ли ты спросить что-нибудь еще?

Карлсен задумался, и при этом вновь ощутил раскрепощенное состояние вневременности. Это само по себе напомнило вопрос, донимающий со времени пребывания в Гавунде.