Иллюзия бессмертия (СИ) - Снежная Александра (книги бесплатно TXT) 📗
Что-то привлекало Вайолет в этих громоздких камнях, поросших мхом, лишайником и травой, словно нашептывали они девушке, что когда-то были частью бескрайнего моря и, покоясь на его дне, каждый день засыпали под рокочущую песню волн.
Откуда-то сверху доносился шум падающей воды, и Вайолет подняла голову, рассчитывая увидеть за возвышенностью водопад. Но когда взору ее предстала совершенно сказочная картина спрятанного среди камней и деревьев деревянного домика, окруженного цветущими кустарниками, порывисто вздохнула, вдруг вспомнив родной Ривердол, матушку и отца.
Это место было так похоже на дом мечты — дом, в котором Вайолет хотела бы жить. Засыпать под журчание горной речушки, что протекала совсем рядом с жильем, и просыпаться под счастливое многоголосье птиц да скрип огромного водяного колеса, установленного у южной стены.
— Кто здесь живет? — с восхищением разглядывая резные ставни, наличники и деревянные кружева под крышей, спросила Вайолет.
— Никто, — буркнул Айт, чуть приостанавливаясь в нескольких шагах от крыльца.
Звучало как-то невероятно, но даже если у дома и были хозяева, то выходить навстречу гостям они явно не спешили. Айт что-то тихо прошептал, и Вайолет, внимательно присмотревшись, вдруг заметила пронизывающие пространство нити магии, точно такие же, как те, что окружали дом матери одарина. А стоило Айту их коснуться, как невесомая вязь исчезла, под ногой мужчины мелодично скрипнула первая ступенька, за ней вторая, третья, а потом, повинуясь какому-то непонятному волшебству, приветственно распахнулись добротные двери, впуская путников в светлое и уютное жилище.
Словно только и ждавший их появления, в очаге у стены ярко вспыхнул огонь, и светлица наполнилась какими-то до боли в сердце родными звуками: треском поленьев, скрипом половиц, шелестами и шорохами.
Проследовав в другую комнату, Айт усадил Фиалку на мощную дубовую кровать с душистым травяным матрасом, застланным искусно расшитым покрывалом. Вайолет бережно провела по нему рукой, огляделась по сторонам, улыбаясь узнаваемости кружевных занавесок на окнах и оберегов под балками на потолке.
— Это ведь работа твоей матушки?
Вместо ответа Айт открыл большой сундук у изножья кровати и стал вытаскивать из него одежду, найдя среди прочей чистую рубаху и для себя.
— Одевайся, а я схожу принесу травяную мазь для твоей ноги.
Вайолет обиженно поджала губы и не успела ему даже что-то ответить — так быстро мужчина покинул комнату, а без него она сразу стала какой-то холодной, хоть из открытого душника и щедро тянуло теплом.
Поежившись, девушка сбросила плащ, подхватив рукой одну из оставленных Айтом вещей. Ею оказалась длинная льняная сорочка, вышитая по подолу и рукавам белоснежной нитью, и даже если бы Вайолет ничего не понимала в оберегах, то все равно бы догадалась, от чего хранила созданная рукой Ивори вышивка. Наверное, понимание этого и заставило Вайолет надеть на себя именно эту одежду, потому что сейчас больше собственной смерти она боялась только разочарования в любви.
Послышались торопливые шаги, и вернувшийся в комнату Айт резко замер, уронив тяжелый темный взгляд на стоящую перед ним Вайолет.
— Красиво, — прошептала она, приглаживая ладонями ткань сорочки. — Спасибо.
Одарин шумно вздохнул, молча и, как показалось Вайолет, мрачно ее разглядывая.
— Красиво, — внезапно произнес он. — Но в брюках и тунике тебе будет удобнее. Хотя… сейчас, может, и к лучшему. Тебе надо выспаться. Проснешься и переоденешься. Сядь на кровать, я нанесу на раны мазь.
Послушно выполнив его требование, Вайолет подняла подол рубашки, понимая, что ей плевать на раны и на то, что от усталости тело ощущается будто избитым палками. Ей просто хотелось, чтобы Айт до нее дотронулся. И почему-то даже не было стыдно за собственные греховные мысли и за то, что темный одарин видел ее без одежды.
— Это ведь твой дом? — понимая, что Айт не собирается с ней разговаривать, лишь молча наносит пахнущую терпкой пряностью мазь на ногу, не выдержала и спросила Вайолет. — Почему ты принес меня сюда?
— Потому что тебе нужна была помощь, — чувствуя на себе ее пристальный взгляд, как ласкающее прикосновение, ответил Айт. — А это место находилось ближе всего.
— И все же ты мне не ответил прямо или… не захотел, — грустно улыбнулась Вайолет. — Почему ты меня спасаешь? Почему принес в место, которое ото всех скрываешь? Почему заботишься и оберегаешь? Почему?..
— Потому что ты важна для этого мира, — не давая больше Фиалке возможности задавать жалящие его своей откровенностью вопросы, быстро поднялся с кровати Айт.
Она мучила одарина. Ее голос, ее голые ноги, ее глаза, ее губы сводили мужчину с ума, и он просто разрывался между желанием сейчас убежать или, наплевав на все, переступить через барьер собственных запретов.
— Ложись отдыхать. А я приготовлю нам что-то поесть.
Резко отшатнувшись от протягивающей к нему руки Фиалки, одарин развернулся, стремительно покидая комнату, но замер как подстреленный, стоило девушке вновь его окликнуть.
— Айт.
Откуда у Вайолет взялись силы, чтобы дохромать до застывшего на пороге комнаты мужчины, задержав его невесомым касанием ладони — она не знала.
Ее легкое прикосновение прошило спину Айта горячей, лишающей всяких сил волной, и одарин вытянулся натянутой струной, чувствуя, как сердце раз за разом пропускает удары.
— Не уходи… Не уходи вот так. Скажи мне хоть что-нибудь, — уткнувшись лбом между его лопаток, прошептала Вайолет.
— Что ты хочешь от меня услышать? — выцедил из себя рычащее и бессильное он.
— Правду.
Айт медленно развернулся. Его пылающий взгляд замер на бледном лице девушки, пожирая каждую его черточку.
— Какую?
— Что… ты спасал меня, потому что я тебе небезразлична. Посмотри на меня и хоть раз скажи не так, как надо, а так, как чувствуешь.
Где-то глубоко внутри мужчины шла яростная борьба, и ее отголоски полыхали в его глазах живыми искрами. Айт упрямо молчал. Грудь его высоко поднималась, и эта ничтожная малость выдавала его с головой. Там, за непроницаемой маской бездушного одарина, прятался кто-то другой, отчаянно не желающий показывать свою слабость. И вся сокрушительность правды была в том, что этой слабостью была сама Вайолет.
— Скажи… умоляю, — лаская пальцами жесткую линию скулы Айта, выдохнула Вайолет. — Хотя бы взглядом…
Мне так нужно сейчас это знать.
Дернувшийся кадык нарушил каменную неподвижность черт одарина, и сквозь маску его извечной холодности стали проступать черты сомневающегося и терзаемого внутренними демонами мужчины. Вайолет неотрывно смотрела в его глаза, потрясенно читая там три вечных слова, вмещающих в себе бесконечную Вселенную чувств…
Я люблю тебя…
— Ты моя погибель, — измученно прошептал у самого ее лица Айт. — Та, что не отпускает…
Его горячие губы впились отчаянным поцелуем в приоткрытый рот девушки, и шелковый язык, скользнув по нему, породил внутри Вайолет огненный шквал — что-то бесконтрольное, выпускающее на волю запретные инстинкты, чувства и желания. Острую необходимость отвечать сумасшедшей лаской на ласку, сплетая языки в диком танце, задыхаясь в этой вязкой и жаркой волне одного на двоих безрассудства, хлынувшего селевым потоком в легкие, в мозг, в сердце. И ей не нужна была сейчас его осторожность, ведь только постигнув глубину его помешательства на ней, она могла прочувствовать всю силу его истинных чувств.
— Только не отталкивай. Не сейчас. Прошу… — бессвязно повторяла Вайолет, трогая пальцами волосы, лицо, губы мужчины, цепляясь за него в попытке то ли остановить, то ли просто обнять.
И Айт, подчиняясь, рычал, теперь уже обрушивая на неискушенную девушку всю силу своего желания. Болезненными поцелуями захватывал ее нежную кожу, шипел, извергая какие-то непонятные слова, продолжая вжимать Фиалку в свое сильное тело, уничтожая разделяющую их пустоту, не оставляя ей даже крошечного зазора. А Вайолет выгибала шею, подставляя ее сладкому безумию жадных, голодных, жгучих поцелуев Айта, смеялась и плакала как ненормальная, чувствуя его беззащитность перед ней.
