Сердце огня и льда. Леди (СИ) - Серина Гэлбрэйт (читать книги полностью txt) 📗
Всё-таки я поморщилась, закусила губу, пытаясь привыкнуть к новому ощущению, слишком странному, чтобы я могла сразу же, беспрекословно согласиться с его присутствием. Нордан замер, давая мне время, позволяя переждать неясные, смутные ощущения, что возникали с непривычки, и лишь затем по-прежнему осторожно, бережно передвинул ближе к Дрэйку.
Мой вздох. Аромат нагретой солнцем земли и жаркого летнего полудня окутали меня, добавляя нежных пастельных оттенков чувству наполненности. Не больно и не неприятно, лишь самую малость непривычно, однако, знаю, это скоро пройдёт. Это действительно то, чего я хотела, – не разумом, но на уровне инстинктивном, подспудном, – чувство единения, не только и не столько физического, однако и эмоционального тоже, понимания, что мы и впрямь неделимы, неразрывная часть друг друга, не способная отныне существовать отдельно.
Первое движение сделал Нордан, и я отдалась уверенным рукам его, лежащим на моих бёдрах. И Дрэйку, чья ладонь скользнула вниз по моему телу, нашла чувствительную точку, срывая новый короткий стон. Я полностью отпустила себя, теряясь между обоими мужчинами, задыхаясь от нехватки воздуха, проникающего в лёгкие горячими тугими комьями, следуя лишь тому, что хотели от меня Нордан, Дрэйк и моё тело, управляемое инстинктами и желаниями, что были старше меня, старше нас. Смутно, сквозь густую шоколадную пелену нарастающего удовольствия я ощутила, как впилась ноготками в плечи Дрэйка, как он притянул меня вплотную к себе, целуя нетерпеливо, настойчиво. И на несколько мгновений словно истаяла, растворилась в разноцветном фейерверке наслаждения, одновременно и обжигающего пламенем открытым, яростным, и касающегося прохладой невесомой, освежающей, снова и снова, сметая остатки границ, барьеров между нашими чувствами, позволяя им перетекать плавно друг в друга смешанными на холсте красками. Я действительно не понимала, где я, а где мужчины, не могла разделить их, да и не хотела. Утомлённо уронила голову на плечо Дрэйка, ощущая, как Нордан легко провёл губами по моей спине, а затем отстранился. Дрэйк аккуратно снял меня с себя, уложил рядом. Я потянулась вяло, слишком уставшая, чтобы думать о чём-либо, даже об удобствах… позже подумаю и о них, и обо всём остальном, важном и не очень. Подождала только, когда Нордан прижмётся вновь со спины, укутывая в вуаль тумана, мха и лесных ягод, добавляя её к сандалу и лету, и лишь тогда закрыла глаза, отдаваясь уже не моим мужчинам, но накатывающим неодолимо волнам блаженного полусна-полузабытья.
* * *
Веледа
…Я знала, она рядом. Снова ждала меня на огромном лугу, среди пёстрого разнотравья, под безоблачным небом. Снова сидела на земле в окружении цветов, озарённая солнечным сиянием, словно волшебным ореолом, и тонкие пальчики ловко переплетали зелёные стебли, превращая их в цветочную корону, которую она никогда не наденет на меня, свою дочь.
Потому что моя мама мертва.
Как и отец.
Я одна-одинёшенька на целом свете и единственное, что я могу сделать, чтобы вновь увидеть своих родителей, – сойти вслед за ними за грань.
Грань зовёт меня. И в сладких речах её так много обещаний вечного покоя, скорой встречи с родителями…
Я не хочу!
И не надо, моя роза. Ты не умрёшь, обещаю тебе.
Даже во сне я не смогла сдержать дрожь, услышав голос того, кого столь долго считала своим отцом. Я не видела его, но слышала, чувствовала близкое присутствие, будто Рейнхарт обратился вдруг призраком, обречённым преследовать меня до конца моих дней.
Я умру… все когда-нибудь умрут…
Нет, не умрёшь. И ты – не все. Ты другая. Лучше всех них. Совершеннее. Твоя красота и сила не должны увянуть, подобно убогому презренному большинству. Где они, лишь простые смертные, неважно какого происхождения, и где ты, вечно прекрасная, могущественная, уверенная в себе и своём будущем, единственная в своём роде?
Беван смертен… кто останется со мной, когда он умрёт?
Забудь об этом мальчишке. Он позор для братства, предатель, нарушивший наш круг, совративший лживыми своими речами и тебя, и других собратьев. Тебя ослепил внешний блеск Бевана, его пустая болтовня и легкомысленная улыбка, но поверь мне, воспитавшему его, – на самом деле он ничего собой не представляет, он так же бессмыслен и бессодержателен, как и все те, чья жизнь слишком коротка для осознания и принятия истинного величия. Я буквально создал Бевана из ничего, вылепил блестящего, удачливого члена ордена бессмертных из грязного уличного воришки, без меня его серое бестолковое существование закончилось бы давным-давно, если не в придорожной канаве или в поножовщине в дешёвой таверне, то на каторге однозначно. И что я увидел в ответ? Он предал круг, оклеветал меня и соблазнил тебя – вот и вся благодарность этого отребья. Так подумай, моя роза, и подумай крепко – нужен ли тебе тот, кто уже предал своих близких, свою семью? Кто укусил руку, его вскормившую? Предавший раз предаст снова.
Беван не предаст меня. Не сможет… он столько сделал для меня. Сделал ради меня. И я могу быть его…
Кем? Его парой?
Насмешка – россыпь острых ледышек по спине. Я поёжилась невольно, хотя и понимала, что во сне не может быть холодно или жарко. Во сне можно видеть и слышать, действовать и размышлять, но нельзя ничего почувствовать по-настоящему, все ощущения – лишь воспоминания или отголоски дневных эмоций.
Пары, привязки, любовь на всю жизнь – очередная ложь, Веледа. Любовь умирает. Рано или поздно, но это неизбежно, если ей вообще суждено случиться. Люди и нелюди предают в стремлении следовать лишь своим эгоистичным желаниям. Привязки – хоть на двоих, хоть на дюжину – всего-навсего магический механизм, часть природы того или иного вида. К моему глубокому сожалению, мы получили эту маленькую особенность вместе с силой наших отцов. Они, само собой разумеется, не были чистокровными людьми, да и вообще людьми в привычном нам понимании, но, согласно некоторым свидетельствам, являлись кем-то сродни оборотням, только древнее, сильнее, пришедшие из неизвестного нам мира. Наполовину люди, наполовину звери, внезапно ожившее олицетворение старых звериных богов. Поэтому по природе своей мы ближе к двуликим, чем к иным видам, хотя и не имеем второй ипостаси. К счастью, сделка, заключённая первыми из нас, с богом смерти позволила если не избавиться окончательно, то, по крайней мере, несколько приглушить низменные животные инстинкты. Прости, но всё, что Беван делает ради тебя, продиктовано лишь его инстинктивным желанием спариться с подходящей самкой, не более того. Если вдруг вас свяжут узы привязки, то тогда, возможно, он действительно не предаст тебя, только за это тебе придётся благодарить магию и наследие отца Бевана, а не его самого.
Всё это неправда, неправда…
Жаль, что после всего ты готова поверить предателю, которого ещё недавно и знать не знала, а не тому, кто столько сделал для тебя. Но я прощаю тебя. Я понимаю, что в том есть и моя вина – в стремлении защитить своё дитя я слишком оградил тебя от мира, упустил из виду эту часть твоего воспитания. Ты неопытна во всём, что касается мужчин, не разбираешься в истинных мотивах их поступков и не видишь настоящих их лиц.
Женские пальцы замерли. Она подняла голову, словно услышав безмолвный наш разговор, и мне показалось, посмотрела прямо на меня.
Мама…
Я сделала шаг.
Ты сможешь жить так долго, как только пожелаешь. Сможешь увидеть свою мать. Разве ты не этого хочешь?
Хочу. Хочу до безумия.
Тогда ты знаешь, что надо сделать.
Ещё шаг.
Она улыбнулась тепло, беззаботно и…
Всё исчезло.
Я открыла глаза, не понимая, как оказалась в этой скромно обставленной комнате в каком-то дурацком доме в тихом районе Эллораны. Почему я лежу на постели, пахнущей старым застиранным бельём, на несвежей простыне. На моей талии рука, обнимающая крепко, по-хозяйски, со спины прижалось тихо посапывающее тело.
