Дети Эммануэль - Арсан Эммануэль (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
— Рассказывай скорей! — было первое, что сказала Из, когда они сели за стол и она принялась за свой традиционный йогурт.
— У нее волоски, как у нашего Калоса, — упоенно рассказывал Кристофер. — Светло-желтые и немного курчавятся…
С важным видом он принялся за еду, несмотря на бурный протест Из, которая хотела узнать как можно больше о разговоре брата со Стефани. Когда он поел, ему пришла мысль внимательно взглянуть на Из и сравнить ее со Стефани. Словно понимая мысли брата, Из вырвалась из его объятий и заявила:
— Я разрешу тебе дотронуться до меня только после того, как ты займешься с ней любовью.
Кристоферу не понравилось детское упрямство Из. В подобной ситуации Оранж или Дэвид повели бы себя куда лучше. Он постарался быстрее позавтракать и отправился на поиски своих друзей, но безрезультатно: они уже уехали на прогулку. Кристофер подумал, что эти проклятые велосипеды просто лишают его друзей. Ему невольно захотелось испортить их велосипеды, но он сразу же отказался от этой идеи — Дэвид и Оранж слишком дорожили ими.
Дэвид и Оранж действительно имели все основания гордиться своими велосипедами — это были настоящие произведения искусства. Оранжевая у Дэвида и перламутровая у Оранж, двухколесные машины поражали своей элегантностью, не мешавшей их прочности и надежности. Одним словом, все, из чего они были сделаны, все их многочисленные детали были предметом гордости ребят и объектом их забот: великолепные тормоза, мягкие кожаные седла, пятискоростная передача, красиво изогнутый спортивный руль. Такое великолепие не могло оставить подростков равнодушными и в свое время предопределило их выбор: они отказались от предложенных родителями мотоциклов.
Родители Оранж и Дэвида были готовы на все, чтобы угодить детям. Их посылали работать на два года в Саудовскую Аравию, и взять с собой детей означало в очередной раз оторвать их от занятий в школе.
Однако эта проблема разрешилась на удивление легко: семья Сальван пригласила Дэвида и Оранж к себе на время, пока их родители будут в отъезде. Приглашение не могло оставить ребят равнодушными: они обожали Эммануэль и Жана, а с Кристофером и Из их связывало чувство настоящей дружбы. Что касается желания посмотреть Саудовскую Аравию, то им твердо было обещано, что они смогут сделать это во время школьных каникул.
Пятнадцать километров, отделявших школу в Авенжаке от Шан-Лу, не являлись для ребят чем-то, что могло омрачить настроение. Более того, сама дорога с многочисленными подъемами и спусками представляла для Дэвида и Оранж сплошную цепочку удовольствий.
Они испытывали чувство удовлетворения окружающим миром, а любопытство, которое проявляли к ним местные жители, наполняло их гордостью и самоуважением, хотя внешне это было незаметно, и они демонстрировали полное равнодушие к любопытству авенжакцев.
Положа руку на сердце, нужно все же признаться, что в большей степени это любопытство было вызвано внутренней раскованностью Оранж, проявляющейся как в ее поведении, так и манере одеваться. Ее полуобнаженная фигурка, то и дело мелькавшая на улочках Авенжака, просто не могла не привлекать внимания не привыкших к такому зрелищу окрестных мальчишек.
Любимой частью ее костюма была коротенькая юбочка для игры в теннис. При хорошей скорости или ветре эта юбочка взлетала вверх, предоставляя всем прохожим возможность удовлетворить свое любопытство. В наиболее жаркие дни даже эта юбка казалась Оранж лишней, и она отказывалась от нее. Теперь ее половой орган отделял от седла велосипеда лишь крохотный треугольничек материи, носивший символический характер.
Удивительным было и то, что Оранж не считала, что ее грудь может быть предметом пристального внимания. Она была искренне убеждена, что единственной достойной общего внимания частью ее фигуры могут быть ноги, в то время как ее коротенькая маечка, колыхавшаяся в такт вращению педалей, заставляла многочисленных зевак останавливаться с открытым ртом и долго смотреть ей вслед.
Еще меньше внимания Оранж обращала на свое лицо, прямой нос и чувственный рот которого придавали ему красоту и какую-то особую женственность. Оранж была похожа на бриллиант, который по всем параметрам должен иметь баснословную стоимость, но вынужден дожидаться благословенного часа, когда будет подвергнут обработке.
И хотя девочка, как и все в ее возрасте, часто смотрелась в зеркало, ее не впечатляли ни особый природный блеск глаз, ни предельная утонченность линии талии и бедер, ни наивно-беззастенчивая округлость аппетитных ягодиц.
Свобода, предоставленная Оранж в Шан-Лу с момента ее приезда сюда, не означала для нее возможности вызвать бурю страстей среди авенжакцев. Свободу же Оранж воспринимала довольно равнодушно. Она приобретала некий особый смысл лишь вечером, перед камином, когда в присутствии практически всех членов семьи Эммануэль девочка удобно устраивалась на диванчике, вздымая юбочку чуть не до пояса.
В первое время она не сомневалась, что именно ее ноги — и ничто больше — пользуются успехом у мужского состава обитателей Шан-Лу. Позже она поняла, что предметом гордости может служить все ее тело, вызывавшее естественное желание у всех членов семьи Сальван.
Увидевший ее впервые Брюс заметил, что ее тело как бы вылеплено неизвестным скульптором, больше заботившимся о совершенстве линий, чем о сходстве с реальностью.
— В этом нет ничего поразительного, — заметил на это Марио. — Искусство всегда оказывало влияние на старушкуприроду, которая просто не способна поспевать за ним. Она способна создавать образцы, которые мы уже однажды видели. И не будет ничего поразительного в том, что однажды мы увидим живое воплощение полотен Миро или Мондриана.
Оранж, казалось, была несколько расстроена обескураживающим тоном Марио, но ей на помощь пришла Эммануэль, уверяя, что совершенство Оранж просто опережает эстетические познания самого Марио.
— Это можно доказать хотя бы тем, — уверяла Эммануэль, — что для того чтобы описать все совершенство красоты, ты пользуешься образцами в виде уже написанных полотен.
Во время этого разговора сама Оранж была во власти раздирающих ее душу желаний и эмоций. Слова не могли в полной мере отразить все это, поэтому единственным средством контакта с окружающим миром чувств для нее были глаза. Ее глубокая привязанность к Дэвиду во многом объяснялась тем, что они очень мало разговаривали между собой. Брат и сестра отдавали предпочтение чувствам, которые обычно заслуживают большего доверия, чем слова.
Многие случайные свидетели их общения были убеждены, что между Оранж и Дэвидом гораздо больше общего, чем, к примеру, между близнецами. Брат и сестра не возражали против этого утверждения, сводящего на нет три разделявших их года.
В принципе они действительно были очень похожи друг на друга: тот же овал лица, те же большие глаза с каким-то особым бронзовым оттенком. Они и сами стремились при каждом удобном случае подчеркивать свое сходство. И если это проявлялось не в манере одеваться, то, во всяком случае, в жестах, походке и прическах.
Но даже это не могло скрыть некоторую незрелость Дэвида, характерную, впрочем, для его возраста. Однако дело было совсем не в возрасте, вернее, не только в нем. Оранж отличалась от брата какой-то внутренней гармонией. Единственным человеком, который смог объяснить эту разницу, была Эммануэль, выразившая все словом «эволюция».
Несовершенство Дэвида Марио объяснил стремлением природы к равновесию: затратив слишком много на сестру, природа сэкономила на брате.
Но роль богини совершенно не устраивала Оранж, которой было вполне достаточно красоты сегодняшнего дня как единственного и неповторимого идеала. Кроме того, ей показались нелепыми слова Марио о том, что Дэвид будет продолжать развиваться. Брат и сестра обменялись недоуменными взглядами при этих словах. Скорее всего, решили они, Марио никогда прежде не видел обнаженного тела юноши, иначе он не стал бы говорить, что, к примеру, половой орган Дэвида будет расти и расти. Каким же он будет лет через десять?
