Ужасная саба и ее хозяин (СИ) - Чаусова Елена (книги полные версии бесплатно без регистрации .TXT) 📗
На втором этаже, куда они поднялись, их встретил биллиардный стол, стоящий прямо посреди холла возле лестницы. Судя по вишневым кожаным креслам и низкому столику, холл был не только биллиардной, но и "курительной комнатой". Отсюда Эйдан повел ее направо и вскоре открыл перед Лейтис дверь в довольно просторную комнату, обставленную все в том же гвитирианском стиле.
Это была спальня-гостиная с большой кроватью и диванчиками, и креслами, и комодом; с обоями, на которых между цветами летали птички, с бежевыми занавесками и бордовым ламбрекеном. Очень уютная, Лейтис не отказалась бы жить в такой и не придя с улицы.
— Клевая, — развязно оценила она, рассматривая одинокую шляпную картонку на шкафу. — Можно и вторую глянуть, но жить я буду тут.
— Тогда устраивайся, а вторую и потом глянуть можно, вместе со всем остальным домом, — мягко ответил Эйдан, положив ладонь ей на плечо, и показал рукой в сторону двери возле окна. — Ванная вон там, одежду оставь тут где-нибудь, Тэвиш ее заберет, чтобы постирать, и принесет, во что переодеться. Поделюсь с тобой своим халатом и пижамой на вечер, а завтра мы тебе что-нибудь купим. Моя спальня напротив, если что. А столовая внизу, как спустишься по лестнице — направо.
Ванная, да. Наверняка она ужасно пахнет, вон Эйдан и подойти ближе не хочет.
— Спасибо, да, — она нервно подергала себя за хвостик. — С радостью воспользуюсь вашим любезным предложением.
Когда Эйдан, сообщив, что ждет внизу, ушел, Лейтис просто ринулась в ванную, но и там не все было в порядке. Жидкое мыло внезапно оказалось слишком плотным, густо-белым, как гуашевая краска и отчетливо пахло мятой. Лейтис не сразу на него взглянула, так как оценивала свой вид в зеркале, и обнаружила, что с мылом что-то не то, когда уже размазала это по рукам. Понюхала и вздохнула: похоже, вся банка мыла превратилась в зубную пасту.
— Ну, хотя бы не в крем для обуви превратилось, — бормотнула она вслух и попыталась отменить воздействие своего стихийного выплеска, но не тут-то было. Ошейник слегка нагрелся, и Лейтис ощутила, что ее магия связана, как бывала порой связана и сама Лейтис во время сессий с бондажистами. Но как нашкодить, так эта паршивка стихийно выплеснулась, — А ведь у меня уже есть доминант, и такого не должно происходить, — пожаловалась Лейтис отражению.
Но, с другой стороны, доминант пока ею и не командовал, а день был слишком нервный, вот все и происходит как обычно. Лейтис смыла с рук зубную пасту и отмыла их гелем для душа. Интересно, как все-таки Эйдан будет воздействовать на ее магию, чтобы вот этого безобразия больше не случалось? Все-таки те же клубные доминанты ей почти ничего не давали, кроме психологической разрядки. Но они и не были магами, обычные БДСМщики. Свой собственный доминант должен как-то лучше помогать справляться с неконтролируемой магией, в этом смысл.
— Жду тебя внизу, — сказал ей Эйдан, улыбнувшись и, погладив свою сабу по плечу, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь. Ему все еще хотелось обнимать Лейтис, но вкупе с мыслями о том, как она сейчас будет раздеваться и лежать в ванной, в пене и безо всего остального, мысли об объятиях приобретали откровенно порнографический оттенок. Которого ему не то что не хотелось, но не хотелось, чтобы Лейтис думала, что он будет от нее ждать чего-то, чего она сама не хочет. А обнимать ее, когда она едва вошла в дом и в комнату, а у Эйдана уже стоит так, что почувствовать это совсем не сложно — все же несколько слишком.
Так что объятья он отложил до менее томного момента, вместо этого предавшись эротическим фантазиям в собственной спальне. Фигурка у Лейтис была шикарная: чем внимательнее Эйдан приглядывался, тем увереннее приходил к этому выводу. Совершенно дивные, очень женственные, а вовсе не подростковые изгибы. И очаровательное личико, которое безумный розовый цвет волос только больше украшал. Образ его сабы, лежащей в ванной с довольно полуприкрытыми глазами, так и стоял перед мысленным взором. А потом она будет неторопливо тереться мочалкой… Нет, думать об этом всем тоже было слишком.
Эйдан торопливо засунул себя под прохладный душ, и это несколько привело его в чувство. В конце концов, им за ужином предстоит важный разговор. Ему не хотелось заводить беседу о правилах до тех пор, пока Лейтис не переоденется и не поест хотя бы немного, не очухается с дороги. Но после — он был необходим, самый важный сейчас разговор для их отношений. Саба должна знать, чего хочет и ждет от нее доминант. И для Лейтис это, опять же, особенно важно: после того, как она столько времени так безнадежно была бесхозной и предоставленной самой себе. Чтобы успокоиться, чтобы почувствовать почву под ногами, чтобы ощутить, что Эйдан действительно рядом и владеет ей не только по бумагам.
Выдав Тэвишу темно-синие пижаму и халат для Лейтис, он сам оделся в свободные домашние штаны коричневого цвета, мягкую бежевую рубашку и другой халат, бордовый, а потом сразу же спустился в столовую, чтобы там дожидаться ее прихода.
И само собой, когда она явилась, то зрелище собой представляла совершенно невыносимо сексуальное. Великоватые для нее рукава и штанины она подвернула, но вот глубоковатый вырез так легко не прикроешь и теперь взгляд так и притягивало к холмикам груди, а пояс халата отлично выделял тонкую талию. Волосы Лейтис оказались двухцветными: правая половина розовая, левая половина черная — и теперь она собрала их в два хвостика разных цветов, которые очень хотелось собрать и зажать в одной руке.
Эйдан медленно выдохнул и спросил:
— Как ты?
— Освеженно. Благодарю. И еще сильнее хочу есть.
Лейтис снова напустила на себя аристократическую сдержанность, и в этот момент Эйдану стало понятно, что делает она это от неловкости. Эйдан отодвинул ей стул, она присела с натренированной грацией, и он, лишь коротко погладив ее по плечу, вернулся на свое место.
Тэвиш, разумеется, подошел к вопросу сытного ужина очень старательно: сперва их ждал салат с цыпленком, потом — густой грибной крем-суп, тоже очень сытный. Лейтис старалась есть, соблюдая этикет и благородные манеры, но голод брал свое, и салат исчез в ней стремительно. А Эйдан все это время любовался на ее шейку и вырез пижамы, в котором поблескивала тонкая полоска ошейника, и это было так восхитительно, что про свой салат он то и дело забывал. Суп Лейтис ела уже куда медленнее и не с такой жадностью, и Эйдан решил, что пора завести разговор.
— Лейтис, я хочу с тобой поговорить об очень важной вещи — о правилах поведения в этом доме и правилах поведения со мной. Чтобы ты ясно и четко понимала, как мы будем жить дальше, как ты будешь жить в этом доме.
Она немедленно замерла и, положив ложку на тарелку, сказала:
— Да… Эйдан. Я слушаю вас.
Глаза у нее тут же сделались настолько отчаянно перепуганные, что выносить это было невозможно, и Эйдан немедленно, отложив свою ложку тоже, придвинулся к ней, чтобы обнять ее за плечи.
— Не пугайся, девочка, — тихо сказал он и поцеловал ее в висок. — Это совсем не страшные правила. И, надеюсь, понятные. Для начала, тебе можно все, чего я прямо не запретил. И что не угрожает безопасности — твоей, моей, Тэвиша и дома. Например, защитный купол без причин снимать нельзя, даже если я прямо не велел тебе этого не делать. Брать книги в библиотеке — можно, не спрашивая моего разрешения.
— Это понятно, — согласилась она, но менее испуганной не стала, — а что еще?
— Остальных запретов будет три: нельзя уходить из дома, не спросив моего разрешения, нельзя никого приводить в дом, не спросив моего разрешения, и нельзя трогать личные вещи, мои или Тэвиша, не спросив моего или его разрешения. Все личные вещи находятся в гардеробной, комнате Тэвиша и в моих спальне и кабинете, — Эйдан говорил размеренно и тихо, будто рассказывал ей сказку, при этом одной рукой прижимая ее к себе, а второй поглаживая по плечу. Но голос его при этом звучал уверенно и твердо: запреты — это запреты, даже если они совсем не страшные.
