Правда, которую мы сжигаем (ЛП) - Монти Джей (книги серии онлайн TXT, FB2) 📗

— Она в порядке, — хмыкаю я. — Ты принимаешь лекарства? — я не в состоянии остановить себя. Я не мог спросить его на кладбище — эмоции были слишком сырыми, слишком свежими.

Но это не он.

Он выдерживает мой взгляд, не двигаясь.

— Мне не нужна няня, Рук.

—Я не собираюсь спрашивать снова. Ты принимаешь…

— Да.

Это еще не конец. Я знаю, что это не так, и я планирую сопротивляться этому, как только то, ради чего я пришел сюда, будет сделано.

Я смотрю через плечо на Сэйдж.

— Я хочу, чтобы ты рассказала им в точности то, что рассказала мне о Каине. Все это.

— Почему следует…

— Сэйдж, — шепчу я ее имя, словно какое-то смертельное красивое проклятие. Темное и одинокое проклятие. — На этот раз просто сделай то, что я говорю.

Я знаю, что она хочет драться со мной; это то, что она делает лучше всего. Но она всегда хочет доказать себе, доказать мне, что она, наконец, говорит правду. Это занимает некоторое время, но она делает, как я прошу.

Я отхожу в сторону и смотрю, как двигается ее рот. Как щелкает ее язык, когда она произносит слова, в которых есть буква Л. Пытаюсь уловить изменение цвета ее глаз — все, что покажет мне то, что я, возможно, пропустил в первый раз.

Я никогда не чувствовал себя так спокойно. Так рассчитано. Это не то решение, в отношении которого я мог бы действовать взрывоопасно. Хоть и хочу. Хотя все, что я хочу сделать, это поверить ей, чтобы я мог вырвать сердце Кейна Маккея прямо из его груди и съесть его сырым.

Вот эту теорию я и хотел проверить.

Я хотел посмотреть, сможет ли Алистер обнаружить предательство в ее тоне или сможет ли Тэтчер увидеть сквозь стены, которые она возвела вокруг себя, увидеть ее истинные мотивы. Даже Сайлас — может быть, он заметит генетическую привычку Сэйдж, которую заметила и Роуз, когда солгала во спасение.

Мне нужно посмотреть, не только ли я пропустил знаки. Если бы я был настолько ослеплен веснушками с коричной пылью на ее щеках или формой губ в виде изогнутой дуги купидона, настолько отвлечен нашей связью, что у меня даже не было возможности почувствовать ее ложь.

У них непредвзятое видение ее.

Они не разделяют связи, которую я имел с ней, и, возможно, этого будет достаточно, чтобы они поняли, действительно ли она говорит правду или играет с нами.

Играет со мной.

Она рассказывает им все о Каине. О ее отце. И когда она доходит до той части своего детства, эта боль возвращается.

— Печальная история, правда, — Тэтчер говорит первым, поправляя очки и садясь на край белой кровати. — Но грусть не означает, что я должен тебе верить. Это может быть одна большая паутина, которую ты плетешь, поэтому мы тебе доверяем, и, хотя у моих друзей, к их большому несогласию, есть сердца… — он делает паузу. — У меня нет.

Сэйдж стоит во весь рост. Сильная. Непоколебимая, даже когда Тэтчер пытается ее расспросить.

— Я говорю вам не из жалости или потому, что все это грустно. Мне не нужно этого ни от кого из вас, — она обязательно смотрит на меня в последнюю очередь после того, как говорит это. — Я говорю вам, чтобы помочь. Таким образом, мы все можем получить то, что мы хотим в конце всего. Правосудие для моей сестры.

— Зачем нам помогать? Почему бы тебе просто не согласиться на сделку, не выдать нас и не поджать хвост?

Это вопрос, который волнует всех нас. То о чем я думал с тех пор, как она мне все рассказала. Мы не были друзьями в старшей школе, и она всегда выражала свое отвращение к нам и нашей анархии.

— Из-за Рози, — она вздыхает. — Она видела что-то в каждом из вас, даже если вы пытались закопать это глубоко. Даже если я сама этого не вижу. Она была хороша в этом, видя вещи под обломками. Она сделала это со мной, и неудивительно, что она сделала это с вами. Несколько раз она просила меня увидеть эти вещи своими глазами, но я игнорировала ее. Я слушала, что говорил город и его дерьмовые люди вместо того, чтобы увидеть все своими глазами. Я здесь не для того, чтобы быть вашим другом или связывать вас узами. Я здесь, потому что она хотела бы этого, и я обязана это сделать. Я должна ей возместить ущерб, которого она заслуживает, и я должна защитить тех, о ком она заботилась, и это ты. Вы все.

Жало воспоминаний острое.

Он вибрирует в воздухе, разрезая каждого из нас по-своему. Память о Розмари жива и дышит в комнате. Ее энергия, ее присутствие, вот почему мы все это делаем. Потому что это гребаное преступление, что эта энергия была взята с этой планеты.

Одна из последних хороших вещей в этом больном, искривленном мире, исчезнувшая в мгновение ока.

Я смотрю на ее сестру, ее остекленевшие глаза и прямую спину, которая стоит так крепко, хотя я вижу, как сильно она хочет развалиться. И у меня трясутся руки, потому что хотят поймать ее. Я хочу это отрицать, но не могу.

Я отчаянно хочу снова увидеть девушку под маской. Чтобы снять эти затвердевшие слои и погрузиться в нее.

Но я не могу.

Не прямо сейчас.

— Каин должен уйти, — говорю я. — Я хочу, чтобы он умер.

— И тебе нужно оставаться защищенной до тех пор, — добавляет Сайлас, глядя дырой в лицо Сэйджа.

Моя челюсть сжимается. Сайласу не нужно защищать ее. Он не ее защитник.

— Мне не нужно, чтобы кто-то защищал меня. Я могу справиться с Каином. Вовлечение его только нагреет вас больше, чем необходимо.

Тэтчер встает.

— Если будет кровь, рассчитывайте на меня.

Моя кровь начинает кипеть. Спокойствие, когда-то охватившее меня, растворяется. Моя ярость начинает проявляться, моя потребность наказать. Все способы, которыми я мог сломить его, начинают просачиваться в мой разум.

— Сейчас мы не делаем ничего иррационального, — вмешивается Алистер, делая то, что он делает — контролирует. — Я не говорю, что это не должно произойти. Нам просто нужно убедиться, что мы идем к этому с ясной головой и не подпитываемся нашими эмоциями.

Его темные глаза метнулись ко мне.

Именно в этот момент я понимаю, как глубоко я запутался в собственном дерьме. Потому что хоть Алистер и прав, я не хочу его слушать. Даже если мне придется преследовать эту мразь в одиночку, я это сделаю. Даже если я не хочу, даже если они мне нужны.

Я буду мучить это жалкое оправдание человека, пока он не станет плакать по своей матери и умолять меня о милости к смерти.

Даже если это означает, что я паду сам. Я бы сделал это.

Потому что никто, даже я, не заслуживает той боли, которую Сэйдж таит в своей душе из-за того, что он с ней сделал.

— Мы собираемся это сделать, — настаивает Сайлас, — И я хочу, чтобы ты осталась в доме моих родителей, пока это не будет сделано.

Комната затихает, и мое кровяное давление резко подскакивает.

— Ни хрена не произойдет, — рычу я. — Она не останется с тобой.

Его голова поворачивается ко мне так быстро, что я почти слышу, как она трескается.

— Не забывай, Рук. Это моя девушка погибла, мы мстим за мою девушку.

Я иду к нему, изо всех сил пытаясь напомнить себе, что он скорбит. Что он переживает что-то невероятно неудачное, но это не работает.

— Не забывай, Сайлас, — шиплю я, — твоя девушка не Сэйдж, и ей не нужно, чтобы ты ее защищал.

— Ага? Ты собираешься это сделать?

Я отстраняюсь от него. Какого хрена он сейчас говорит?

Я знаю, что он потерял Роуз, и он пытается ухватиться за то, что еще осталось от нее. Но это, это пересечение черты, о которой я и не подозревал.

В его взгляде испепеляющая ярость, которую я не могу припомнить раньше, и это заставляет его чувствовать себя скорее угрозой, чем братом.

Сэйдж может и не друг — мы можем ненавидеть друг друга — но он наша.

И она моя.

— Ты, черт возьми…

— Стоп, — громко говорит Сэйдж, глядя на нас обоих. — Позвольте мне прояснить это для всех. Я не девица в беде, и я не позволю вам подвергать себя риску из-за того, с чем я могу справиться. Я могу убить своих собственных демонов, и мне не нужно, чтобы вы или кто-то другой давал мне для этого нож.