Капитан Пересмешника (СИ) - Вольная Мира (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
— Давай помогу, — встала сзади тигрица, забирая из моих рук глиняный сосуд. — Заодно поговорим.
Я согласно кивнула, опускаясь на гладкий, обточенный водой камень, поджимая под себя ноги. Мать прайда вылила на руки бронзовую жидкость с запахом местных цветов, и начала втирать мне в волосы. Я отдалась на волю мягким расслабляющим прикосновениям.
— Значит, ты готова собрать артефакт? — спросила женщина через какое-то время.
— Готова, — согласилась я.
— Уверена?
— Абсолютно.
— А волк? Ты его пара?
— С чего ты взяла?
— На нем твой запах, да и видно это. — Рикама смывала с волос пену.
— Он говорит, что да, — пожала я плечами.
— А ты, что думаешь сама?
— Не знаю. Пока не могу об этом думать. Пока нельзя, но мне очень хочется верить.
— Тогда я вообще ничего не понимаю. Волки же еще хуже тигров, если ты действительно его пара… — остальные слова были настолько тихими, что я ничего не смогла понять.
— Рикама, чего ты не понимаешь?
— Мне приснился плохой сон, — тяжело вздохнула женщина. — Мне приснился твой волк. Я узнала его сегодня. Он держал в руках рыболовную сеть, Кали. Стоял возле грота Ватэр и держал сеть.
— Ну и что? — пожала плечами, не понимая, что плохого в рыболовной сети.
— Внутри был серебряный сапсан. Он бился и кричал, плакал, — я обернулась к тигрице, намыливавшей мне плечи и спину. — Ты хотела вырваться, Калисто, царапала и клевала ему руки. Никогда не видела тебя такой, это было так страшно, так больно. — Я дернула плечом, снова поворачиваясь к женщине спиной.
— Вырваться? Что ж, вполне похоже на меня. Не переживай, Рикама, Тивор не сделает мне ничего плохого, не причинит боли.
— Ты так уверена в нем?
— Да. Не могу не быть уверена, не могу сомневаться. К тому же, это может быть всего лишь сон.
— Поговори все-таки с Гришемом, — я кивнула. Я действительно собиралась увидеться с шаманом. Вот только сегодня мне не хотелось больше ни о чем думать и ни о чем переживать, хотелось просто наслаждаться временем и местом, вкусом, запахом.
Незаметно разговор перешел на другие темы: новости деревни, шалости молодых тигрят, команда, природа, погода и прочее, прочее, прочее. Через оборот Рикама засобиралась в деревню, мне идти не хотелось, я пригрелась на камне, разомлела на солнышке. К тому же хотелось еще раз окунуться, понежиться, отпустить напряжение. Это место успокаивало. И я решила остаться у водопадов до вечера. Тигрица не возражала, но составить компанию не могла. Лишь оставила корзинку с едой и скрылась в лесу.
Я блаженно выдохнула и соскользнула в воду, потом снова выбралась на берег, перекусила вяленым мясом, и снова в воду. Я плавала и ныряла, дурея, от какого-то нереального чувства свободы и легкости, улыбалась сама себе и, лежа на спине, не могла оторвать взгляда от срывающейся вниз воды, от огромных стрекоз и пестрых бабочек. Все казалось сейчас не важным и бессмысленным. Интересно, что Тивор скажет о водопадах, что он думает о Шагаре? Надо обязательно привести его сюда.
Дурная.
Дурная птица.
Я улыбнулась и в который раз нырнула, а когда вынырнула, оказалась в руках оборотня. На дне его глаз плескалось восхищение, выражение лица было каким-то потрясенно-ошарашенным, широкие ноздри дрожали, а по груди скатывались капельки воды, и мне почти до судорог захотелось собрать их губами, но я не могла оторвать взгляда от его глаз. Они затягивали, поглощали мысли, завораживали.
— Ты какая-то абсолютная, — прошептал Тивор, подаваясь вперед, накрывая мои губы своими, целуя.
И поцелуй был вкусным, сладким, нежным. Не было в нем страсти, не было пожара желания. Было странное, непонятное, неожиданное поклонение.
Поклонение мне, как женщине, как драгоценному дару. Он целовал так, будто спрашивал разрешения, будто просил о чем-то, будто уговаривал, убеждал.
Он легко, едва касаясь, очерчивал мои губы, ласкал небо, посасывал язык, целовал щеки, глаза, скулы. А я была растерянной и потерявшейся в этой нежности. Ошеломленной и оглушенной.
Слабой.
Я цеплялась за широкие плечи, чувствуя сердце волка у себя в груди, дыша его выдохами. Упивалась его вкусом, ощущением щетины, легко царапающей кожу, бархатом рук, что так медленно поглаживали тело.
— Совершенно невозможная, — бормотал мужчина мне в шею, подхватывая на руки, вынося из воды, окутывая и опутывая собой. Я гладила мощную шею, легко пробегала пальцами по скулам, плечам, выписывала узоры на руках, ласкала и прикасалась ко всему, до чего могла дотянуться, пока он нес меня на берег. А вот говорить не могла, даже шептать не могла, горло перехватывало и сдавливало от его взгляда, движения губ, от влажного дыхания.
Разве может быть так?
Спина коснулась чего-то мягкого, теплого, я закрыла глаза и выгнулась, ощущая большие горячие ладони, скользящие вдоль влажного тела: по груди, животу, бедрам, икрам, к самым ступням ног. Так нестерпимо медленно, так невыносимо бережно. А у него дрожат руки. У большого сильного волка.
Дрожат. Руки.
Поклонение.
Горячие губы и влажный язык ласкают пальцы на ногах и между ними.
Он целует каждый, каждый втягивает в рот и меня подбрасывает от этих прикосновений, от его потемневших, ставших почти черными глаз, от жажды, что светится в них, от запаха нашего общего желания, смешивающегося с запахом примятой травы и влажной земли.
— Тивор, — выдыхаю драно и хрипло, вцепившись руками в какую-то ткань. Я ничего не соображаю, ничего не вижу. Только он. Только его движения, только его вкус.
Поклонение.
А волк не отступает, не торопится, лишь переворачивает меня на живот, сжимает ладонями ягодицы, проводит языком вдоль позвоночника.
Вверх и вниз. Невероятно медленно. Невозможно медленно.
Он поворачивает к себе мою голову, покусывая, целует, спускается к шее и втягивает в рот кожу. Ласкает плечи, просовывает под меня руки, сжимая грудь, теребит пальцами уже болезненно-чувствительные соски. Я слышу, как шумно он дышит, знаю, как безумно меня хочет, но не торопится, не спешит.
Поклонение.
Это только для меня. Только мое наслаждение и удовольствие, и от этого понимания, бьет в голову, скручивает узлом внизу живота, разрывает жаром вены.
Тивор продолжает ласкать и поглаживать, зацеловывает метку Ватэр на пояснице, обводит ее контур. Боги, как дрожат его пальцы. под моими руками жар мужского тела, под моим взглядом он напрягается сильнее. Такой сильный и большой.
Дикий. Красивый. Волк.
